Людмила Белякова - Смерть на кончике пера

Представил себе, что крошечные девочки с серебристыми хвостами, словно головастики, бьются у него в горсти, пытаясь улизнуть сквозь пальцы, хихикают тоненькими голосками, и стал улыбаться. Переливчатое хихиканье вдруг обернулось реальностью – поодаль, поглядывая на него, пересмеивались девочки, по виду старшеклассницы. Андрей спрятал нос в высокий воротник куртки, но потом увидел, что они с девчонками почти одни в вагоне, решил воспользоваться моментом.

– А что, девчонки, где у вас школа номер пять?

– В старом городе.

– Я знаю, что в старом. Вы конкретнее.

– По дороге к пристани – знаете?

– Пристань знаю.

– Не доходя – здание трехэтажное. Там пятая школа. А вам зачем?

– Хочу вернуться на школьную скамью.

– Не выйдет, – прыснула самая бойкая из девчонок.

– Это почему же?

– Скамья сломается!

Под хихиканье, сладострастно ухмыляясь, Андрей вышел из вагона.

«Если размышлять непредвзято – насколько эти совпадения можно считать случайными? – размышлял он, шагая по вытаивавшей из-под грязного снега старинной брусчатке. – Какой процент не переживших встречу с Анной К. случаен, а какой – закономерен? Почему только мужчины? Похоже, все эти несчастные умерли примерно через одинаковый промежуток времени после интервью. Будто она их каким-то ядом травила, долгоиграющим… Чушь какая-то… Может, и главвреда на вшивость проверить – живы его собеседники?»

Андрей отвлекся от компьютера, только когда охранник потребовал освободить помещение. Вывел материал на печать, чтоб завтра сразу отдать Бороде.

Снаружи вышедшее из-за облаков солнце пустило по улицам длинные, как пальцы пианиста, тени. Надо было что-то купить поесть на вечер и на завтрашнее утро.

Отстоял очередишку в три человека у палатки возле дома, полез в карман куртки, пошарил там, но не обнаружил ничего, кроме измочаленных билетов на электричку… Господи, да ведь, кроме бумажника, в кармане были ключи от квартиры и редакции!

Почувствовал, как неудержимо отваливается челюсть и кровь от лица отливает, словно морская вода от берега перед цунами, в отчаянии оглянулся, словно надеясь увидеть спину вора и броситься вдогонку. Вместо этого наткнулся взглядом на смеющиеся синие глаза под русым чубом.

– Павлючок, – произнес Андрей охрипшим голосом. – Ну ты не гад после этого?

Парнишка, довольно ухмыляясь, повертел его бумажником.

– Не-а, – откликнулся весело. – Это я вас к аккуратности приучаю.

– Молодой человек, оплачивать будете? – недовольно спросила продавщица, стараясь выглянуть из окошка палатки.

– Дай сюда, – протянул руку Андрей; воришка послушно вернул бумажник.

Заплатил, получил пакет с едой, повернулся к мальчишке:

– Ключи отдай, ты, супер.

Павлючок отдал обе связки.

– Выпустили тебя, значит?

– Ну…

«Сбежал, гаденыш», – догадался Андрей.

– Пойдем ко мне, поболтаем. Я тебе статью покажу, которую про тебя написал. На, неси пакет.

– Почему я?

– Чтоб руки заняты были.

Павлючок прыснул. У него вообще смех был на поверхности, Андрей еще тогда, в приемнике-распределителе понял, что этот отпетый ворюга симпатичен ему своей детской открытостью.

– А вы тоже хитрый, – заметил тот, шагая рядом с Андреем.

Дома вместе, по-холостяцки, соорудили чайку, накромсали бутербродов, причем орудовал Павлючок ножиком не в пример ловчей Андрея.

– Где выучился? – ревниво спросил Андрей.

– Нигде. Ловкость рук от природы дадена.

Пожевали, сидя на кухне, потом перешли в комнату, и Павлючок погрузился в чтение статьи. Андрей заметил, что парень шевелит губами и морщит лоб.

«К интеллектуальному труду не привычен… А жаль».

– Ну, что я вам могу сказать, – важно произнес Павлючок, сворачивая газету, – в общем-то правильно все вы тут описали…

(Павлючок вызвал из ЖЭУ слесаря, который в ответ на слезливый рассказ о потерянных ключах вскрыл замок чужой квартиры. Парень не торопясь собрал все ценное, но… Нагруженный сверх меры чужим добром, привлек внимание бабуль у соседнего подъезда и был повязан с поличным подоспевшими милиционерами.)

– И это тоже хорошо написали – если направить мои таланты в нужное русло… А что – все эти…

Он опять наморщил низковатый, широкий, с двумя заметными выпуклостями лоб.

– Они тоже в малолетках по карманам тырили?

– Водился за ними этот грех.

– И авторитетными людьми стали?

– Авторитетней некуда… О тебе родители беспокоиться не станут? Поздно.

– Не, отца у меня нет, а мать знает, что я самостоятельный.

– Ты где живешь?

– Как спускаться от остановки конечной – дома частные.

Проболтали еще час, потом Павлючок сам засобирался на выход.

– Ты заходи, когда захочешь, – сказал на прощание Андрей.

Посмотрев новости, вытащил сводную ведомость журналистских подвигов Анны К., фломастерами стал раскрашивать одним цветом сходные данные. Мартиролог превратился в веселенький витражик – как для детсадика. Факты были налицо – для мужчин-респонтентов общение с Анной К. даром не проходило.

«А что, если глянуть на это с точки зрения профессии?» – вдруг осенило его.

Андрей взял еще один фломастер и сделал представителям творческой интеллигенции ярко-розовые рамочки. Среди переживших интервью мужчин были только представители богемы. Вывод напрашивался однозначный – Анна К. за полгода сжила со свету практически всех представителей бизнеса и политики, которым не повезло дать ей интервью. Хотя…

Утром, найдя на полу криминальный витраж, вдруг решил: «А чего я мучаюсь? Надо посоветоваться с медиками, запросить статистику…»

В редакции, пользуясь тем, что в четверг все приходили попозже или не приходили вовсе, решил залезть в Интернет. Тут явился выспавшийся и бодрый главный, глянул на дисплей из-за плеча Андрея.

– Ну как материал про коммунальщиков – вытанцовывается?

– Да я еще вчера сделал.

– Ну ты гигант!

– Задания есть? – спросил Андрей, отдавая распечатку. – У вас имеется кто-нибудь в местной поликлинике?

– А что? Заболел?!

– Нет, хочу некоторые наблюдения проверить – относительно состояния здоровья местного населения.

– А, так даже… Записывай.

Борода дал ему телефон заведующего общей терапией в районной поликлинике, и Андрей, не откладывая, напросился на интервью. Тот обещал принять после трех дня.

Андрей подкорректировал и отпечатал свою табличку – не пойдешь же на задание с раскрашенным фломастером «витражом» – и отправился обедать.

Приятелем Бороды оказался грузноватый человек примерно того же возраста. Андрей попытался завести разговор о закономерностях хворей местных жителей, и тут хирург выдал ему замечательную, непроницаемо-черного юмора байку.