Людмила Белякова - Конец легенды

– В лесу, где ж еще… Но в наших лесах уже не помещаются. Медведи же в принципе травоядные – как коровы, по четыре часа в день минимум траву щиплют. Но еды не хватает, они к людям выходят, на огороды, на свалки. Наглеют от голода… Взрослых, случается, убивают, малыши к нам попадают. Прикармливаем, выпускаем. Главное, чтобы к людям не привыкали, а то так и будут крутиться рядом, попрошайничать. Так, господа!.. Всем еще раз доброе утро!

Инструктор остановился.

– Сейчас мы пройдем в тир…

«Или все-таки предполагается кровопролитие?! Да еще детоубийство?! Я не участвую категорически! Меня жена домой не пустит! Коллеги отвернутся!»

– … и повторим наш урок.

Они, группой числом в дюжину, двинулись вдоль сетки. Медвежата не обращали на них внимания, неуклюже резвились на низенькой прошлогодней траве. Андрей заметил, что девушки нет, а ее зрелый приятель идет один, разговаривая с каким-то тоже не юным господином в добротной куртке.

Тиром оказался неутепленный сарай без дверей, с незаабажуренной лампой под потолком. Здесь заправлял пожилой пузатый мужик, видимо обслуживавший занятия.

Постреляв немного, все присутствующие перешли к более интересному занятию. Алексей вывел их на свет божий и стал учить метать ножи. В предварительном слове он сказал, что это совершенно новое боевое искусство, нигде в мире пока нет устоявшихся приемов ножевого боя, хотя трудно найти мужчину, который хотя бы раз не попробовал швырнуть ножиком в забор или дерево.

– Поскольку действенного результата метание ножа не гарантирует, а оружия лишает, против человека метание ножа профессионалами не применяется.

Алексей обвел многозначительным взглядом стоявших кружком туристов – будто они были отпетыми киллерами и приехали сюда на курсы повышения квалификации.

– Хотя некоторые называют метание ножей последним доводом бойца.

– А как же спецназовцы? – решил уточнить Андрей.

– Спецназовцы, если им доводится принимать участие в соревнованиях по юнифайту, оказываются на этом этапе худшими из худших. Вот уж где наслушаешься выражений…

Алексей сокрушенно покрутил коротко стриженной русой головой.

– Но мы не профессионалы и ножи метать научимся.

– Тем более что уплочено, – пробормотал кто-то за спиной Андрея.

Тем временем пузатый вытащил на полянку за тиром деревянный, с подпоркой, щит полтора на полтора метра, поставил перед обучающимися железную треногу, в которой торчала жестяная воронка с кучей ножей. Туристы принялись по очереди швыряться ножичками в щит, сначала с пяти метров.

Это занятие оказалось куда сложнее пейнтбола. Ножи были настоящие, охотничьи, тяжелые, с широким лезвием, по которому проходила ложбинка – для оттока крови зарезанных на корню противников.

Пока мужики, расслабившись, гогоча и подкалывая друг друга, метали ножи, Алексей поведал, что они, оказывается, в данный момент трени руются в очень модном, новом и абсолютно российском боевом искусстве, которое повышает мышечный тонус, развивает координацию и глазомер. Оказалось, что выемка вдоль лезвия сделана только для механической прочности. Никакой крови!

Андрей, ожидая очереди на метание, пытался запомнить услышанное и подумал – что же они, здешние хозяева, так плотно шифруются? Хорошее дело, полезное…

Со второго подхода Андрей все-таки наловчился и попал почти в середину мишени так, что нож не вывалился в грязь, а остался эффектно торчать в дереве. В глазах инструктора он уловил уважение – у остальных результаты были поскромнее.

«Ну я и взмок! Одно слово – крыса редакционная! – подумал Андрей, вернувшись в номер. – Но цели наших трудов так и не узнал. Не ножички же летучие как таковые? Для этого не надо теребенькаться на границу с Рязанской областью… И чем занимались вчера мои товарищи?»

Андрей принял душ, позвонил Анне, на работу и отправился обедать.

После обеда его отозвал Куприянов.

– Вы ведь у нас не прошли первоначальный инструктаж, господин Полевой. Я сейчас отведу вас к нашему егерю. Побеседуете.

«Да я с милой душой! Может, материал появится… Просто ножички на публикацию не тянут».

Андрей вышел из кафе за Куприяновым, и они двинулись вдоль вольеров с медвежьей малышней. Большая часть зверят куда-то подевалась, видно было только пару лениво шатавшихся за сеткой косолапиков. Они прошли до конца вольера, миновали тир и полигон, свернули, оказались у одноэтажного домика и вошли внутрь. Там было тепло, стоял аппетитный запах – будто варился мясной бульон. Андрей решил спросить потом, что это такое.

Куприянов толкнул одну из двух дверей. Им навстречу поднялся мужчина в бороде – типичный егерь, как их представлял себе Андрей.

– Вот, это наш старший по медвежьей части, – кивнул Куприянов.

– Потапов, – представился егерь. – Михаил Михайлович.

«Ну кто б сомневался!» – внутренне усмехнулся Андрей.

– Полевой Андрей Викторович.

– Присаживайтесь, господин Полевой.

Комната была оклеена изображениями медведей в самых разных видах.

«Заставка на компьютере тоже, поди, с медведем. Готов поспорить».

Андрей остался наедине с медвоведом. Лет ему было сорок с хвостиком. Хотя борода старит. Может, и меньше.

– А можно я вас сначала спрошу? – вдруг заявил старший по медведям, присаживаясь за стол напротив.

«Раскусил?!» – неприятно поразился Андрей, но ответил:

– Да ради бога.

– Что приводит сюда людей вроде вас?

– Ну как… Смена обстановки, желание встряхнуться… Что нас всех влечет к неизведанному? Инстинкт освоения новых территорий.

Потапов глянул ему в глаза. Похоже, помимо своей воли Андрей выдал правильный ответ, но медвовед молчал, разглядывал его.

– Ну да. А что же еще? – пожал плечами Андрей.

– Все это можно получить и в другом месте.

– И в другом, и в этом. Я вот в данный момент здесь оказался.

Похоже, Потапову вообще не слишком нравилось пребывание гостей на медвежьей территории. Андрея затянувшееся предисловие стало раздражать.

– М-да… В данный момент вы находитесь на территории бывшего государственного заказника «Серебряный ключ», – начал, наконец, Потапов, и Андрей понял, что его собеседник произносит стандартный текст.

– А почему бывшего? – встрял он.

– Разорились в девяностых, – кратко ответил медвовед. – Цель создания заказника – сохранение поголовья российских бурых медведей. Сейчас, чтобы поддерживать хозяйство экономически, осуществляем различные коммерческие программы. Ваша программа называется «Бурый маршрут» и является экстрим-шоу повышенной опасности.

– Повышенной? – помимо своей воли выдохнул Андрей.

– Да, – удивился Потапов. – А что? Вы же договор подписывали, должны знать.