Людмила Белякова - Призрак прошлого

«Матушке разве позвонить? Насчет катавасии с выходом?»

– Михал Юрич, у меня материал не закончен тот, монастырский. Если я созвонюсь – отпустите?

– Отпущу, чего ж нет, – меланхолично ответствовал Борода. – Попросишь матушку за упокой души помолиться. Спросишь там кого и сколько…

«Уй, опять влип! Ну никуда от этого не деться!»

Матушка, нараспев сказала женщина в трубке, была на территории, и, хотя приглашения навестить он не получил, Андрей все-таки поехал в Голубинский. Сидеть в редакции бок о бок с горюющими коллегами было невмоготу.

Снаружи на Андрея мягко и неотвратимо упало замутившееся до пепельного цвета небо. Солнце виднелось тускло-желтым кругляшиком, но свет от него шел настолько утомительный и неприятный, что Андрею пришлось надеть темные очки. В машине даже на полном ходу было душно – воздух словно обтекал лицо, ничуть его не охлаждая. Собиралась гроза.

«Сначала сделаю все, что похуже, – эту епитимью, или как ее там… Потом монашка-неваляшка, и совсем потом – про катавасию».

Заупокойная служба оказалась не слишком дорогой и называлась красивым словом «сорокоуст». Андрей, чувствуя, что, по сути, подловатенько откупается за свое отвращение к похоронным делам, заплатил за все отпевания и молебны и даже получил кассовый чек.

Матушка, пока он делал свои дела, ловко перебирала клавиши на клавиатуре и щелкала мышкой, – кажется, отправляла электронные сообщения.

«Интересно, а Господу Богу можно написать? Православные за кощунство сочтут, а католики продвинутые, поди, что-нибудь такое уже придумали. Сайт завели специальный».

– Матушка, можете мне минуту уделить? – тихо спросил Андрей, пересаживаясь от стола, где сидела бухгалтерша, отличавшаяся от любой другой монашки только белым платочком на голове.

– Могу, если только не о…

– Нет, я б если и спросил, то как вы собираетесь в дальнейшем оградить себя от подобных казусов. Материал мне закончить надо. А?

– Не знаю, – сухо ответила игуменья, слегка передернув плечами. – Запрошу Синод. Пусть вырабатывают дополнительные правила. Осмотр врача, справку из женской консультации…

– Хорошо… А что за служба у вас тогда была? Очень меня впечатлила.

Андрей был искренен, и игуменья это уловила.

– Да… Отец Феодосий оказался очень интересным человеком.

Матушка чуть расслабилась и наконец поглядела ему в глаза.

– Службу заказал местный предприниматель, точнее – фермер. Это как бы наш профиль – изгнание нечисти.

«Ой-ой-ой!»

Внутри у Андрея что-то болезненно сжалось – так внезапно и сильно, что защемило диафрагму. Андрей прикусил губу, но, к счастью, матушка закрывала файл на компьютере и этого не заметила.

– У него, этого фермера… Только, пожалуйста, Андрей, если будете писать об этом, как-то поделикатнее, чтоб не нагнетать страсти… Так вот, у него начал пропадать скот…

– Пропадать скот? – изумился Андрей.

– Да, овечек кто-то стал таскать средь бела дня, прямо с пастбища… И крупный скот пострадал.

Пару племенных коров пришлось зарезать, потому что у них были такие глубокие раны… Будто волк или медведь подрал. Лечить было дороже, хотя и животные сами по себе дорогие, иностранные.

– И это было соотнесено с… теми преданиями?

Ломящая боль в подвздошье чуть отпустила, но убираться вовсе не желала.

– Ну, люди-то помнят об этом, – пожала плечами игуменья, прибираясь на вполне аккуратном столе. – Скорее всего, это воровство или злостное хулиганство, чисто человеческий грех. Но коль скоро был запрос от нашего постоянного жертвователя, мы пригласили отца Феодосия, и он отслужил пред иконой святого Селиверста.

– И каковы результаты?

– Пока не знаю. Но отец Феодосий рассказал, что подобные случаи имели место во Франции, прямо посреди города Парижа.

– Ну да?! И когда же?

Монахиня чуть улыбнулась.

– Во времена, описанные Александром Дюма в «Королеве Марго». Да… Некий священник, отец Марсель, впоследствии канонизированный как святой, также молитвой изгнал некое речное чудовище, которое нападало на купальщиков и рыбаков или вылезало из Сены и утаскивало мелкий скот, собак.

– Ух ты… Значит, есть определенная тенденция? Не просто так это все?

Матушка сложила пухлые руки перед собой и пожала плечами:

– Ничего просто так не бывает. Посмотрим, дошла ли наша молитва.

– А еще есть способы борьбы с такой напастью?

– Есть, как не быть. Если уж очень нечистые свирепствуют, то на время снимается со звонницы церковный колокол – тот, который побольше, и в него звонят над водой.

– Над водой?

– Да, эти богопротивные твари, как видно, чаще в водоемах обитают или где-то поблизости.

«Интересно, – хмыкнул Андрей, – этот фермер, он тоже у речки живет?»

Они чуть помолчали. Андрей почувствовал, что пора собираться, и выключил диктофон.

– Да, и еще раз прошу вас, Андрей, как друга нашей обители – осторожнее с выводами. Не надо понапрасну пугать людей.

– Да я вообще не уверен, что буду об этом писать.

Игуменья поджала губы.

– Что, я здесь с вами зря время теряю?

– Ни в коем случае, матушка, помилуйте! Эти сведения неоценимы для наших общих ученых друзей. Они будут в восторге. Ну, по-своему, по-научному.

«Ага, еще и в Париж свалят – в Сену датчики метать. Вот весело парижанам-то будет!»

Напряжение почти отпустило. Андрей незаметно глубоко вдохнул.

– Адрес и телефон заказчика пожалуете? Заодно узнаю, дошла ли молитва. И на вас мне ссылаться не придется – даже если я напишу об этом. Вы как бы выпадаете из повествования.

– Ну, если только так, – согласилась матушка и выдала два стикера с телефонами.

«Во, не зря съездил! – думал Андрей, мчась по почти пустому шоссе в город. – Зверюга-то опять шалит, а?! Не я ли ее тогда выпугнул, весной, и во второй раз, когда она в получеловечьем облике по кустам шастала?»

Андрей некстати вспомнил про Пал Никитича и опять огорчился.

«Это же он, он! Водяной-леший хорошего дядьку загубил! Полковник еще пяток лет свободно прожить бы мог… Да, надо ехать к этому фермеру, расспросить как следует, что там за лихоманка. Поймаю лешака – своими руками убью гада!»

За героическими мыслями Андрей не заметил, как со спины на него, на поля и на город, уже обозначившийся вдали, наползла сизая, как синяк под глазом, туча. Пахнуло сырым холодом, по крыше машины, словно пули, защелкали первые капли.

– Как съездил? – вяло спросил главред, обернувшись на его шаги.

– Нормально. Вот только… Нельзя ли сделать так, чтобы я не присутствовал непосредственно на…

«Господи, как же не люблю даже слова эти!»

– А чего? – удивился Борода. – Он к тебе очень хорошо относился. Даже звонил мне, спрашивал: кто таков? Толковый парень, говорит, старательный, вежливый…