Людмила Белякова - Призрак прошлого

«Это не в счет, – грустно подумал Андрей. – Самоигральный материал. Не моя заслуга. И обыватель, которому такие игры не по карману, скорее всего, возмущаться начнет. Скажут: жиру бесятся олигархи. И кстати, будут правы».

Дома, когда уже можно было открыть окна и запустить в квартиру вечернюю прохладу, Андрей решил еще раз позвонить таинственному Валере.

– Да! – неожиданно зазвучал голос в мобильнике.

– Привет, братан, – поспешно ответил Андрей. – Ты, что ли, машинками интересуешься?

– Я, – неуверенно отозвался Валера. – А ты кто?

Вероятно, молодые мужчины на его объявления не откликались.

– Я-то в принципе не в мейнстриме, но могу подсказать одно местечко, где эти твари водятся. Там еще конь не валялся.

– Сколько хочешь? – сразу перешел к делу Валера.

– Сколько не жалко. За комиссию. Мне самому светиться не резон, а ты подъедь, прикинь, подойдет ли…

– Чего ты байду гонишь? Сам знаешь – нужна жестянка, четырехзначка на семь! Есть такая – возьму! Нет – разбежались!

– Хорошо, остынь. Сейчас я поднимусь на чердак, гляну поконкретнее. Там этого металлолома как грязи.

Валера, тихо, но внятно матюгнувшись, отключился.

«Вот, кое-что выясняется. Их интересуют жестяные номера на этих, как их, бабках… Бабки под номером, начинающимся с «семерки». Черт-те что, даже на каламбур не тянет… Надо бы наведаться к бабе Мане… Узнать, как развиваются события. Завтра и пойду».

Жара, необычная для мая, становилась неким определяющим фактором действительности. Телевидение, всю зиму только и говорившее о необычайно теплой зиме, принялось живо обсуждать майскую жару. В самом деле, приходилось думать, как составить график передвижений так, чтобы не париться на улице или в транспорте в послеполуденное пекло.

То и дело отключалось истощенное вентиляторами электричество, работать за компьютером было стремно.

– Шеф, на Ямки эти меня отпустите? – спросил, заглянув в комнату главного, Андрей. – А то через номер я темами исчерпаюсь…

– Ага, иди… А ты с этими… э-э… официантками там ничего не преувеличил? В творческом, так сказать, порыве? Не потянет нас этот менеджер за диффамацию?

– Да вы чё, Михал Юрич! – выпятил губу Андрей. – Он сам полтиража выкупит и как рекламу раздавать станет!

В пригород, куда не достала алчная лапа застройщика, Андрей попал еще до сиесты. Район был зеленый, тесно заставленный домишками, небогатыми, в три окна. На улочке, по которой не разъехались бы две легковушки, не было ни души.

«Ну как не Московская область!.. Пустыня! Спросить не у кого, номеров на домах нет…»

Наконец, в конце улицы показалась женская фигура. Андрей остановил машину.

– Здравствуйте! – заговорил с аборигенкой еще издали.

– Здрасте, – процедила она, недоуменно оглядываясь на него.

«Ага, я у нее первый мужчина за весь день», – внутренне скривился Андрей.

На нескладной, давно и безнадежно оплывшей фигуре было напялено светлое ситцевое платье – просто ночная рубашка с карманами и шлевками для несуществующего пояса.

«Господи, да где ж такое уродство производят? Или местный от-кутюр?»

– Тарасова Мария Федоровна где тут проживает, не подскажете?

– А вам зачем? – поинтересовалась женщина подозрительно.

«Посвататься к ней хочу, блин! Такие браки у нас в столичном регионе очень в ходу!»

– Я из газеты…

Андрей вынул из нагрудного кармашка стикер с адресом.

– У нее дом номер восемь.

– Не зна-а-аю, – покачав головой, ответила женщина, все так же сканируя его. – Нет у нас таких.

Во взгляде ее читалось: «Железом каленым пытай – не скажу!»

– Спасибо, – бодрясь, ответил Андрей и покатил вверх по улочке, явственно представляя, как аборигенка пристально глядит ему вслед.

«Это когда-нибудь у них кончится? Ведь прекрасно знает и молчит просто от… А отчего она молчит? Ведь совсем не старая, еще и пятидесяти нет, а пуганая-то!»

Дом номер восемь отыскался на удивление легко – по надписи на жестяном почтовом ящике. Там же была и нужная Андрею фамилия. Видимо, баба Маня некогда была пламенной коммунисткой, потому что на ящике чудом сохранились обшарпанные, выцветшие остатки вырезанных газетных заголовков «ПРАВДА», «ЛЕНИНСКОЕ ЗНАМЯ» и прочее в этом духе.

«Отсюда и активная жизненная позиция».

Андрей снял проволочную петлю, изображавшую запор калитки, прошел во двор. На крылечке, на самом солнце, лежал, распластавшись, пушистый черный кот.

– Приятель, а ты, часом, не закипишь? – вполне серьезно осведомился Андрей.

Кот никак не отреагировал, но дверь приоткрылась, и оттуда выглянула недавняя знакомица.

– Здравствуйте, Марь Федоровна, я Андрей, из «Крестьянской газеты». Помните меня?

– А, да… Я выйду сейчас.

Коммунистка в дом его приглашать не стала, да он и не просился – в плечах тесновато будет.

– …На остатки пострадавшей машинки взглянуть не дадите? – спросил Андрей у соседки Марии Федоровны, выслушав рассказ о возмутительном вторжении.

– А вам это зачем? – ревниво и подозрительно осведомилась соседка.

– Для документальности. У вас какие-нибудь предположения есть – зачем она этим парням понадобилась?

– Дурью маются, вот что.

Но Андрея в сарайчик, ставший хосписом для смертельно раненного «Зингера», все-таки отвела – под присмотром бабы Мани и собственного сына, мужичка неопределенного возраста и определенно хронически пьяного.

Во тьме сарая Андрей напряг зрение, нашел на бедре машинки номерок – он начинался с семерки! Его не тронули, значит, не он, как таковой, интересовал тех деляг. Рядом с ним красовался шрам, видимо от напильника. Не случайная царапина, а целенаправленно сделанный пропил.

«Нет, тут что-то явно с металлом связано – это ж явно пробу отбирали!.. А колесо увели, чтобы агрегат стал бесполезен и его отправили прямиком на местную свалку! Точно… Там бы его и подобрали. А то тащи ночь-полночь такое!.. Умно придумано, но тут, похоже, они сами себя перехитрили».

– Ну и чего ты там высмотрел? – пытаясь удержать похмельно-непослушные глаза, осведомился хозяйкин сынок, околачивавшийся поблизости.

– Ну, кое-что, – пожал плечами Андрей.

– Сам не возьмешь? – блудливо улыбаясь, тихо предложил мужичонка. – За три тысячи отдам.

– Ишь ты, отдавальщик! – возникла откуда-то соседка. – Не тебе оставляли, не тебе и продавать! И вообще…

Она повернулась к Андрею.

«Сейчас заодно и мне влетит!»

– Ступайте отсюда! Нечего тут… Продам кому хочу! Моя вещь!

– Это точно, – охотно улыбнулся Андрей. – Ну, спасибо за любезный прием… Всем успеха!

Отряхивая руки, вышел со двора. Вслед понеслись звуки разгорающегося семейного скандала. Баба Маня ждала его у своей калитки.