Джанин Фрост - На полпути к могиле

— Да, есть. Хочешь скопировать?

Она ухмыльнулась:

— Да нет, все равно я их не читаю. Учиться — такая скука. К тому же вся эта чушь мне в жизни не понадобится, так кому она нужна?

Стефани была новичком, но во многих отношениях опытнее меня. Уже во втором разговоре после занятий она призналась, что встречалась с парнями с двенадцати лет, лишилась девственности в четырнадцать и находит мужчин приятными и удобными, как гамбургеры.

— А зачем ты поступила в колледж? — с улыбкой спросила я.

Она многозначительно кивнула проходившему мимо мужчине.

— Ради парней. Их здесь полным-полно. Прямо буфет с бесплатной закуской!

Было у них с Кости что-то общее. Он бы тоже назвал кампус буфетом с бесплатной закуской, хоть и подразумевал бы при этом немножко иное.

От встреч с ним я уклонялась с того воскресного утра, когда проснулась у него в постели. В среду у нас была назначена встреча в пещере, но я не пошла. Никак не могла разобраться в своих чувствах и мыслях. В них все начисто перевернулось. За последние семь недель я от всепоглощающей ненависти дошла до того, что меня необъяснимо тянуло к нему.

— Ну что, не хочешь вечерком пойти куда-нибудь развлечься?

Секунду я только глазами моргала. В двадцать два года — ни разу не выбиралась с подружкой повеселиться и заняться нормальными делами. Да у меня и подружки никогда не было.

— А… конечно.

Она усмехнулась:

— Круто, повеселимся по полной программе. Как насчет встретиться у меня? А оттуда поедем в один клуб, у меня там знакомый вышибала. Он и тебя пропустит.

— Да я уже совершеннолетняя, — привычно пояснила я. Люди часто думали, что мне еще нет двадцати одного. — На самом деле мне уже двадцать два.

Она так остро глянула на меня, что я смутилась. Знаю, что я постарше среднего первокурсника, но ведь мне, когда дедушка лежал с инфарктом, пришлось помогать по саду.

Она наконец улыбнулась:

— Вот и хорошо. Сколько в тебе сюрпризов!

Стефани жила в квартирке за пределами кампуса. Я сама собиралась снять комнату в том районе. Могла бы, с полученными от Кости деньгами, уже переехать. Тогда не пришлось бы больше прятать от бабушки испачканные в крови шмотки и терпеть отчужденные взгляды соседей. Да, я ждала переезда с нетерпением.

Я вежливо постучалась:

— Это Кэти.

Так меня называли в школе. С тех пор прошло четыре года. Да все равно. Она тут же открыла, встретив меня в юбке и лифчике.

— Привет. Я как раз одеваюсь. Заходи.

Я прошла за ней и остановилась у двери, а она скрылась в комнате, в которой я заподозрила ванную. Квартирка у нее была удивительно милая, не то что обычные студенческие норы. Напротив кожаного дивана висел плазменный телевизор, рядом большой музыкальный центр, классный ноутбук и еще несколько красиво расставленных и дорогих вещиц.

— Мне у тебя нравится, — от души похвалила я. — Ты одна живешь или вдвоем с кем-то снимаете?

— Заходи, мне тебя не слышно! — крикнула она.

Я повторила вопрос, проходя по короткому коридору в комнату. Стефани стояла перед открытым шкафом, задумчиво поджав губы.

— А. Нет, одна. Так расскажи еще о себе, Кэти. Знаю, что ты живешь дома с мамой, бабушкой и дедушкой, только где этот дом?

— В крошечном городишке в часе езды отсюда. Ты, верно, о нем и не слыхала, — отозвалась я, думая о том, что спальня у нее еще лучше гостиной.

Наверно, богатые родители.

— А об отце ты никогда не говорила. Твоя мама в разводе или он умер?

— Сбежал еще до моего рождения, так что я даже не знаю, кто он, — кратко сообщила я.

Что ж, в каком-то смысле это была правда.

— А парень у тебя есть?

— Нет! — выпалила я, не задумываясь.

Она рассмеялась:

— Ого, как это было сказано! Ты что, играешь за другую команду?

— Какую команду? — не поняла я.

У нее дрогнули уголки губ.

— Ты лесбиянка? Мне-то все равно, просто ты так выкрикнула «нет!» насчет парня, что вопрос сам собой напрашивается.

— О! — Ну и ну… — Нет, я не такая, я просто не поняла, о чем ты говоришь, пока…

— А знаешь, — она прервала меня милой улыбкой, продолжая рыться в шкафу, — ты очень хорошенькая. Только одеваешься, как тролль. Давай-ка поищем, во что тебя сегодня нарядить.

Господи, опять она заодно с Кости. Чуточку британского акцента, и я поклялась бы, что слышу его голос.

Я оглядела свои джинсы. В них так уютно.

— Ой, да совсем и не надо.

— Вот… — Она еще поворошила вещи и выбросила мне синее платьице.

Мне не хотелось показаться скромницей, ведь она-то разгуливала передо мной полуодетой. Я стянула сапоги и тут же на месте принялась раздеваться.

Когда я сняла джинсы, Стефани окинула меня холодным изучающим взглядом. Под этим взглядом у меня возникло странное ощущение, будто меня оценивают. «Может быть, ее просто поразила твоя бледная кожа, — напомнила я себе, стараясь стряхнуть охватившее меня беспокойство. — Ты похожа на снежную бабу с грудями».

— У тебя великолепная фигура, Кэти. Под этими твоими мешковатыми одежками о ней можно было только догадываться, однако смотрите, и вправду!

Она говорила спокойно, почти равнодушно, но тревога во мне нарастала. Правда, у меня никогда еще не было подружки, но и эта казалась какой-то не такой. Не походила на моих веселых болтливых одноклассниц. Совсем другая.

— Знаешь, — заговорила я, откладывая предложенное мне платье, — я все-таки лучше пойду в джинсах. Страшно подумать испортить такую красоту, а ты же знаешь, как бывает в клубах. Прольют выпивку или помнут…

— Ты и впрямь всего лишь простодушная деревенская девчонка, да? — Улыбочка не сходила с ее лица. — Я тебя сразу приметила, когда ты еще только входила в класс, повесив голову и ссутулив плечи. Ни друзей, ни знакомых, из бедной семьи… ты пролетела прямо под радаром. Такие, как ты, могут просто, — она прищелкнула пальцами, — исчезнуть.

Челюсть у меня отвисла уже с первого оскорбления. И так и осталась, пока я не подтянула ее обратно, чтобы недоверчиво пролепетать:

— Ты шутишь? Знаешь, мне не смешно…

Стефани расхохоталась. Смех звучал так весело, что я на секунду расслабилась. Она меня разыграла. Да, шутка неудачная, но, может, у нее такое странное чувство юмора?

Она снова полезла в шкаф. Только вместо нового платья достала оттуда пистолет.

— Не смей визжать, а то пристрелю.

— Что за черт? Стефани, что с тобой такое? — ахнула я.

— Ничего, — благодушно ответила она. — Просто мне пора платить за квартиру, а ты, пышечка, как раз во вкусе квартирного хозяина. Вот. Надень сама.

Она бросила мне пару наручников. Браслеты упали к моим ногам. Я словно остолбенела и даже не шевельнулась.

Она взвела курок.

— Поторапливайся, Кэти. Давай обойдемся без грязи.

— Ты не станешь стрелять. Соседи услышат, — возразила я, не повышая голоса и гадая про себя, что же это такое творится.