Джанин Фрост - На полпути к могиле

— Слушай, ты должна меня помнить. Мы познакомились на дороге, ты помогла мне сменить шину. И наверняка ты не забыла, что я был первым, с кем ты…

— Заткнись, кретин!

Все та же невообразимая наглость — он чуть не выболтал в полный голос, так что только глухой не услышал бы, что оказался первым, с кем я переспала! Может, первый вариант в конечном счете был наилучшим?

— Вот видишь, вспомнила, — продолжал он, как видно не расслышав «кретина». — Эге. Сколько же лет прошло… шесть? Или больше? Я тебя еле узнал. Помнится, раньше ты не так выглядела. Не, ясно, ты была миленькой и все такое, но, в общем, еще малявкой. А теперь совсем взрослая.

Сам он почти не переменился. Волосы примерно той же длины и того же буроватого песочного оттенка, и глаза голубые, как мне помнилось. Брюхо малость выросло, а может, это мне со злости почудилось. Для меня он сейчас ничем не отличался от остальных. Всего-навсего еще один приставала. Жаль, что нельзя убить его за одно это.

— Дэнни, добрый совет, разворачивайся и шагай отсюда.

Кости, хоть я его и не видела, был где-то рядом, и если, наблюдая за мной, он поймет, кто мой собеседник, то оторвет Дэнни голову, и совесть его не замучает.

— Но почему? Давай посидим, вспомним прошлое? Мы ведь столько не виделись. — Рядом со мной как раз освободилось место, и он без приглашения плюхнулся на него.

— Нечего нам вспоминать. Ты пришел, увидел, отымел и ушел. Конец истории.

Я опять повернулась к нему спиной, удивляясь шевельнувшейся в душе горечи. Некоторые раны не лечатся даже временем и опытом.

— Да ну, Кэтрин, совсем и не так было…

— О, привет, приятель. Что это мы здесь видим?

— Он как раз уходит, — процедила я, молясь, чтобы у Дэнни нашлась в голове хоть одна извилина. Хватило бы, чтобы бежать со всех ног, пока Кости не разобрался, кто он такой. Если еще не поздно… Кости хищно оскалился.

— Не спеши, Котенок, мы еще не познакомились. — Ой-ой-ой, плохо дело! — Меня зовут Кости, а ты?…

— Дэнни Мильтон. Мы с Кэтрин старые друзья.

Ничего не подозревающий Дэнни протянул руку. Кости сжал ее и не спешил отпускать, даже когда Дэнни задергался.

— Эй, парень, я ничего плохого не хотел. Просто поздоровался с Кэтрин и… у-у-угх!

— Молчать, — еле слышно проговорил Кости.

Из- под его ресниц блеснуло зеленое пламя, луч силы. Он усилил хватку, и я буквально услышала, как трещат кости в ладони Дэнни.

— Перестань, — выдохнула я, встав и тронув его за плечо.

Под моими пальцами словно камень застыл, только рука напрягалась все сильнее. По лицу Дэнни катились слезы, но он молчал, бессильный перед этим зеленым взглядом.

— Не стоит. Того, что было, не изменишь.

— Он обидел тебя, Котенок, — отозвался Кости, без жалости глядя в полные слез глаза Дэнни. — И за это я его убью.

— Не надо. — Я понимала, что это не фигура речи. — Все прошло. Если бы он меня не использовал, я бы не достала своего первого вампира. А значит, не встретилась бы с тобой. Ничего не бывает зря, тебе не кажется?

Он не разжал пальцев, но взглянул на меня. Я погладила его по щеке:

— Пожалуйста, отпусти его.

Кости отпустил. Дэнни повалился на колени, и его немедленно вырвало. Кровь сочилась из руки — сломанные кости прорвали кожу. Глядя на него сверху вниз, я нашла в себе лишь малую толику сочувствия. Много чего случилось за те годы, что мы не виделись.

— Бармен, похоже, этому парню нужно вызвать такси, — бросил Кости стоявшему за стойкой мужчине. Тот ничего не заметил. — Бедняга перепил. — Он нагнулся, будто чтобы поднять Дэнни на ноги, и я услышала, как он тихо, с жестокой угрозой внушает: — Скажешь еще слово, и следующими на очереди будут твои яйца. У тебя сегодня счастливый вечер, приятель. Благодари свою паршивую звезду, что она меня остановила, не то бы я устроил тебе вечеринку, которой ты бы до смерти не забыл.

Пока Дэнни всхлипывал, задыхаясь и баюкая на груди руку, Кости развернул меня к дверям, бросив бармену полсотни — с избытком расплатившись за мою выпивку.

— Лучше нам уйти, пушистик. Попробуем еще раз завтра. Мы слишком обратили на себя внимание.

— Я же говорила, не надо. — Выйдя за ним к грузовичку, я поспешно забралась внутрь. — Черт возьми, Кости, можно было обойтись и без этого.

— Я видел твое лицо, когда он с тобой заговорил. Ты была белее призрака. Я сразу понял, кто это такой и какую боль он тебе причинил.

Почему- то его мягкий голос подействовал на меня сильнее крика.

— Ну и чего ты добился, переломав ему кости? Мы теперь не узнаем, появятся ли здесь этой ночью Хеннесси или Гасила. А если придут и кого-нибудь захватят? Дэнни всего-навсего переспал со мной и бросил — это не стоит жизни женщины.

— Я тебя люблю. Ты даже не догадываешься, как дорога мне.

Он говорил так же тихо, но теперь его голос вздрагивал от силы эмоций. Я уже не могла сосредоточиться на дороге, поэтому съехала на обочину, остановила машину и повернулась к нему:

— Кости, я не могу сказать о себе того же, но ты значишь для меня больше, чем кто бы то ни было. За всю жизнь. Это чего-то стоит?

Он наклонился, обнял ладонями мое лицо. Те же пальцы, которые только что сокрушали и калечили, нежно, как хрупкий кристалл, погладили мои щеки.

— Это чего-то стоит, но я все еще надеюсь услышать другое. Ты знаешь, я сегодня впервые услышал, как кто-то назвал тебя настоящим именем.

— Это больше не настоящее имя.

Я говорила то, что думала. Как это по-вампирски!

— Скажи свое полное имя. Я, конечно, сам знаю, но мне хочется услышать его от тебя.

— Кэтрин Кэтлин Кроуфилд. Но ты можешь называть меня Кэт. — Последнее было сказано с улыбкой, ведь он до сих пор всего однажды назвал меня так.

— Думаю, я оставлю себе Котенка, — улыбнулся он в ответ, успокаиваясь. — Ты была очень похожа на котенка, когда мы с тобой познакомились. Рассерженного, испуганного отважного котенка. И временами такого же милашку.

— Кости, я уверена, ты не хотел уходить из бара, и, насколько я тебя знаю, дни Дэнни уже сочтены. Но я не хочу, чтобы его смерть была на моей совести. Обещай, что ты никогда этого не сделаешь.

Он в изумлении уставился на меня.

— Ты что, до сих пор неравнодушна к этому сопляку?

Очевидно, нам еще предстояло обсудить разницу между хорошим и плохим убийством.

— Еще как неравнодушна! Я сама рада бы втоптать его в грязь, можешь мне поверить. Но это было бы неправильно. Обещай.

— Ладно. Обещаю его не убивать.

Слишком уж легко он согласился. Я прищурилась:

— И еще обещай никогда не калечить, не уродовать, не ослеплять, не пить кровь и вообще ничем не вредить Дэнни Мильтону. И не позволять никому проделывать это у тебя на глазах.

— Эй, так нечестно, — возмутился он.

Видно, не зря я не ограничилась первым обещанием.