Крис Грин - Восход ночи

«Ну разумеется, — подумала Доун. — Чего еще ожидать от актера-неудачника?»

Ей доводилось видеть, как кошмарно ведут себя на съемочной площадке родители «звездочек». За редким исключением, все они жили жизнью своих чад. Видимо, Натан был из той же породы. Теперь понятно, почему вчера он устроил целое водное шоу — смерть Робби лишила его возможности греться в лучах славы сына.

Но Кико вроде бы говорил что-то о сутенерстве? Об этом актриса не сказала еще ни слова. И каким образом эта история поможет им найти Фрэнка?

Доун уже собиралась задать свои вопросы вслух, но Клара заговорила снова:

— А на третьей неделе съемок произошло нечто… скажем так — неприглядное. К тому времени мы с Робби успели подружиться. Я тогда только-только начала сниматься, и была такая зеленая… Совсем еще девочка. — На лице актрисы появилось мечтательно-отсутствующее выражение, словно она мысленно перенеслась в золотые дни своей юности. — Робби был ласковым ребенком. Любил держаться за руки и все такое. А я была для него кем-то вроде старшей сестры. Сами знаете, как сближают съемки. Мир сужается до происходящего на съемочной площадке, и в результате коллеги становятся для тебя второй семьей. И потом, мне говорили, что Робби интереснее общаться со взрослыми, чем с детьми. Его часто видели в компании старших друзей. Но потом…

Кико и Брейзи спокойно ждали продолжения: наверное, они были знакомы с принципами эффективного слушания и умели настраиваться на волну собеседника, обращать внимание на мимику и жесты, а не только на то, что произносится вслух.

Но Доун была слишком взвинчена, и ее терпения хватило ненадолго.

— Что?

Вопрос выдернул Клару из задумчивости. Актриса вздрогнула и растерянно уставилась на Доун, словно только что обнаружила ее присутствие.

Кико ущипнул Доун. Она поняла намек: молчи в тряпочку и следи за работой отлаженного механизма под названием Кико и Брейзи.

Но почему бы им не ускорить события?

— Вы говорили?… — спросила Брейзи и бросила на Доун взгляд, который по силе убеждения не уступал хорошей оплеухе.

Актриса растерянно моргнула и потянулась рукой к дряблой шее, которая рядом с совершенно гладким лицом смотрелась весьма странно. Морской бриз растрепал живописную прическу Клары.

— Мне как-то даже неловко об этом рассказывать…

Брейзи ободряюще похлопала актрису по плечу.

— Мы ценим вашу откровенность. Марла тоже будет вам благодарна.

Тактика сработала. Клара прижала ладонь к горлу и прикрыла грудь свободной рукой, защищаясь от неприятных воспоминаний.

— Однажды, в перерыве между дублями, Робби прижался ко мне. Он… — В поисках нужных слов Клара нервно забарабанила пальцами по ключице. — Он прижался щекой к моей руке. А потом… В общем, он подвинулся чуточку выше и коснулся губами моей… — Она показала на свою грудь. — И начат тереться об меня лицом… И при этом смотрел на меня так… откровенно. Ему и было-то всего двенадцать.

Доун постаралась не выдать своих чувств, но в душе у нее что-то надломилось. На съемках такие вещи случались сплошь и рядом; приставания актеров, пусть даже детей, были делом обычным. Грамотный пиар вкупе с неосознанной потребностью зрителей обожествлять своих кумиров держали людей в неведении о настоящем Голливуде. Но это вовсе не оправдывало подобных историй.

И не помогало спокойно относиться к рассказу Клары.

— А вы не могли ошибиться? Неправильно истолковать его поведение? — спокойно спросила Брейзи. — Может быть, он коснулся вас нечаянно, а его взгляд означал что-то совсем другое?

— Если бы это случилось только один раз, то да, вполне возможно. И если бы Натан не стоял рядом, наблюдая за нами, я, наверное, не придала бы случившемуся такого значения. В таком возрасте дети начинают интересоваться этой стороной жизни, не правда ли? Но Робби с каждым днем становился все настойчивее, а его отец каждый раз оказывался все ближе к нам. Словно подзуживал Робби или… Словно зрелище его возбуждало. Из мальчика получился бы настоящий сердцеед, говорю вам совершенно точно, и кто знает, может, Натан и в этом тоже жил через своего сына… Может быть, ему нравилось наблюдать за моими мучениями, нравилось чувствовать свою власть…

Она покрепче обхватила себя руками.

— В итоге я начала от них прятаться, запиралась в гримерном вагончике. Но работать-то надо было! Так что все равно приходилось с ними сталкиваться, смотреть на Робби-и теряться в ужасных догадках о том, что он замышляет. Он и его отец.

Не сдержавшись, Доун спросила:

— А вы не подали официальную жалобу о домогательствах?

— Нет, что вы. Я мечтала о карьере, репутация скандалистки мне была ни к чему. Не то, чтобы это помогло, по правде сказать. Через пару лет предложения о съемках иссякли сами собой.

Доун кипела от возмущения. Когда Даррин Райдер начал лапать ее на последних съемках, она и не подумала пойти официальным путем. Нет, такой глупости она не совершила. Обвини она знаменитого киноактера в сексуальном домогательстве, он предъявил бы суду десяток свидетелей, которые не моргнув глазом подтвердили бы, что Доун лжет. Лучше втихаря врезать ему ниже пояса в надежде на то, что он запомнит урок. Лучше взять правосудие в свои руки, чем выставить себя на посмешище и, как говорит Клара, быть исключенной из тесного голливудского мирка.

Угу. Выбранный ею способ был не так уж и плох. На свете много режиссеров и постановщиков трюков, которых интересует профессионализм, а не сплетни. А еще есть друзья друзей, и им может понравиться история о каскадерше с характером, которая умеет без лишнего шума решать свои проблемы.

По правде сказать, она знала нескольких независимых режиссеров, которые назвали бы праздник в ее честь за то, что она воздала Даррину Райдеру по заслугам.

Вот бы они еще взглянули на ее фотографию и резюме…

Между тем Клара продолжала:

— К сожалению, этим дело не ограничилось. — Ее пальцы с длинными, покрытыми красным лаком ногтями, нервно теребили шею. — За неделю до конца съемок, Натан Пеннибейкер начал задавать мне странные вопросы: какие мужчины мне нравятся — молодые или в возрасте? Он делал вид, что шутит, но я его раскусила. И послала подальше. А потом, после того, как закончились съемки, я узнала, что Робби и Натан делали подобные предложения и другим актрисам — и актерам тоже.

— Почему эта история не получила огласки? — возмутилась Брейзи.

— Шутите? — воскликнула Клара и отняла руку от горла, — Робби был звездой. Репутация у него была даже не железная — тефлоновая. Безумная история вроде моей к нему бы даже не прилипла. Ребенок ценой в миллионы, лауреат «Золотого глобуса»! Весь мир был у его ног. Никто и мысли не допустил бы о том, что он замешан в чем-то предосудительном.