Крис Грин - Восход ночи

Невидимые руки — Доун казалось, что они принадлежат не одному человеку, а нескольким — продолжали ласкать ей шею, плечи, потом спустились к спине. Прикосновение было легким, как вечерний бриз. По телу разливалось щекотное тепло. Раздосадованная Доун попыталась их оттолкнуть.

— Нет!

Кто-то тихонько хихикнул.

— Оставьте нас, — произнес бесстрастный голос. З

вук шел из темной щели за шкафом и казался живым, не искаженным колонками.

Противный смех мгновенно смолк. Повеяло запахом жасмина, мимо пронесся легкий вихрь. Громко хлопнула дверь, заставив задрожать стены.

Доун шагнула к щели.

— Это ты, мерзавец?

— Стой где стоишь, Доун.

Она попыталась подойти ближе, но не смогла сдвинуться с места. Выкрикивая ругательства, она пробовала еще и еще, но в конце концов сдалась и застыла, задыхаясь от бессилия. Тлеющее в ней бешенство вспыхнуло и прожгло тонкий покров покоя, которым опутали ее невидимые руки.

— Я не стану слепо выполнять приказы, босс! — крикнула она. — Хватит. Я знаю, что ты подставил Фрэнка. — Она повернулась лицом к темному проему, надеясь, что каждое оскорбление попадает точно в цель. — Как ты мог так с ним поступить?

— Доун…

И снова Доун почувствовала, как он проникает в нее, проскальзывает сквозь каждую пору. Какая-то часть ее души с радостью его приняла, надеясь на желанное забвение. Но другая часть сопротивлялась ему, выталкивала его изо всех сил — все упорнее, пока наконец…

— Доун, послушай меня…

В последнем отчаянном усилии она закричала, замахала руками, царапая холодную пустоту.

Раздался глухой вскрик, и Доун почувствовала, что он отступил.

— Не смей ко мне прикасаться. Не смей…

Ее трясло, как в лихорадке. Из глаз брызнули злые бессильные слезы, и под их грузом Доун рухнула на колени.

«Ну вот, — с тоской подумала она. — Один-ноль в его пользу. Да что там, ведь ясно, что игра проиграна. По всем счетам».

Голос был где-то рядом, и ей хотелось вцепиться в него, разорвать его на части — пусть почувствует, каково это, когда чужие руки проникают в самое нутро.

— Ты обманывал не только меня, — процедила она сквозь зубы, — ты лгал Фрэнку. Кико сказал, что…

— Я знаю, что он тебе сказал, — устало произнес Голос. — Жаль, что ты не дослушала его объяснений.

— Его объяснений? А ты? Способен ты сказать мне хоть слово правды?

«Чтоб тебя, Доун. Перестань лить слезы, ну же!»

И слезы высохли, хотя она была так взвинчена, что не могла толком дышать. От загнанных вглубь рыданий саднило в груди.

— Я никогда тебе не лгал, — сказал он. — Умолчал о каких-то вещах, но не лгал.

— Разницы никакой.

— Нет. — Длинная пауза протянулась между ними, как пропасть. — Разница есть. Я не хочу подставлять тебя под удар, но ставки слишком велики. Настолько велики, что оправдывают грех молчания. Исход игры определит судьбу этого мира надолго — гораздо дольше, чем твоя жизнь.

— Печешься о благе человечества? — горько съязвила она. — Да ты просто герой, Голос.

Имя прозвучало фальшивой нотой: будто старинные часы сбились с ритма и начали отбивать полночь под утро.

— У меня много имен, Доун, но так меня не называет никто. Прошу тебя, зови меня… Иона.

Прохладный ветерок из темной щели подул сильнее. Окутал ее, уговаривая согласиться с доводами Голоса.

— Покажись из своей норы! — потребовала она.

— Заманчивое предложение… но неразумное. Хочешь, я расскажу тебе о Фрэнке?

— А ты как думаешь?

Поток воздуха скользнул по ее лицу — сочувственное прикосновение невидимой руки. И как ей ни хотелось утешения, Доун отшатнулась.

— Ты явно унаследовала упорство и пылкость своего отца, — упрекнул ее Голос… Иона.

— Ага. И характер у меня такой же бешеный. — Она сердито сверкнула глазами. — Кто ты на самом деле?

В наступившей тишине Доун уловила за шкафом какое-то движение. Как будто кто-то — Иона? — устраивался поудобнее, приготовившись к долгой беседе. Или у нее опять разыгралось воображение? Ну и пусть. За последние дни оно уже не раз ее выручало.

— Кто я? — повторил он ее вопрос. — Однозначного ответа у меня нет. Но зато я точно знаю, кто твой отец — он хороший человек, и мне жаль, что он попал в беду.

«Ловко, — подумала она. — Еще один мастер обходить подводные камни».

— Его исчезновение в мои планы не входило, — добавил он. — Поверь мне. Но я действительно разыскал его и предложил ему работу несколько месяцев тому назад в расчете на то, что это убедит тебя вернуться в Лос-Анджелес. Он знал о видении Кико…

— О том, где я — «ключ»? — В последнее слово Доун вложила все ехидство, на какое была способна.

— Да, — ответил Голос, ничуть не смутившись. — Я высоко ценю провидческий дар Кико. Таких выдающихся способностей я не встречал со времен… — Он устало вздохнул. — Только идиот может не принимать во внимание его видения. Он назвал твое имя и сказал, что убедить тебя будет трудно. Я тут же начал поиски Фрэнка. Да, я пошел на хитрость, но твой отец принял мое предложение не задумываясь. Даже то, что он узнал в процессе обучения, нисколько его не смутило. Тогда мы решили, что он готов к своей главной задаче.

— Заманить меня к вам? Чтобы я спасла человечество, или что там привиделось Кико? Вы меня с кем-то путаете.

— Ошибаешься. Мы надеялись, что он сможет уговорить тебя примкнуть к нам, но Фрэнк не хотел втягивать тебя в мир паранормальных явлений.

— Ха! Я даже догадываюсь почему.

— Как я уже говорил, наше дело важнее личных интересов. Со временем Фрэнк изменил свое мнение: он занялся делом Робби всерьез и осознал важность нашей миссии. Да, мы должны «спасти человечество», за неимением более точного выражения.

— Мой отец, — сказала Доун, качая головой. — Миссионер. Придумай что-нибудь получше.

Ироничное молчание Голоса было красноречивее любых слов.

— Ну и как… Иона? Сумел Фрэнк узнать что-нибудь полезное? Или вас мало трогало, чем он занят, лишь бы заполучить свой ключик?

— Доун, Фрэнк оказался очень ценным сотрудником. Многие из его версий были пустышками, но ему удалось узнать… нечто важное. Однажды он позвонил мне откуда-то — видимо, из «Бавы» — и сказал, что понял: твое место здесь, с нами. Но договорить он не успел — связь прервалась. Такой вот последний разговор…

Мысль о том, что отец передумал, не укладывалась у нее в голове. Фрэнк никогда не менял своих убеждений. Он был так же упрям, как она сама.

— Он действительно так сказал? Или ты опять водишь меня за нос?

— Нет. — Ветерок вдруг изменил направление, хотя голос по-прежнему шел из-за книжного шкафа. — Если бы мы не вызвали тебя в Лос-Анджелес после исчезновения Фрэнка, он позвонил бы тебе сам. Он изменил свое мнение, я в этом уверен. Его исчезновения никто не ожидал и тем более не планировал.