Стивен Кинг - Исход (Том 1)

Он заставил себя подняться и подойти к шкафу, надеясь, что белое платье, платье ее медового месяца, окажется частью ее бреда. Но оно было там. Немного пожелтевшее с годами, но он знал, что это именно оно. Из-за кружев. Ник достал его и положил на спинку кровати. Он взглянул на платье, потом на женщину и подумал: «Оно будет не просто немного великовато теперь. Болезнь, что бы это ни было, обошлась с ней более жестоко, чем ей казалось… мне кажется, даже хорошо, что она не догадывалась об этом».

С тяжелым сердцем Ник подошел к ней и стал снимать ночную сорочку. Но когда он покончил с этим, и она нагая лежала перед ним, страх ушел, осталась только жалость — жалость настолько глубоко вошла в него, что ему стало больно, и он снова расплакался, всхлипывая, когда обмывал ее тело, а потом надевал на нее платье, в котором она когда-то отправлялась в свадебное путешествие. А когда она была одета, как в тот день, он поднял ее на руки и понес к похоронной конторе, укутанную в кружева: он нес ее как новобрачный, преодолевая бесконечные препятствия со своей возлюбленной на руках.

Какая-то группа молодых людей, то ли «Студенты за демократическое общество», то ли «Юные маоисты», всю ночь с 25 на 26 июня не отходили от копировальной машины. А утром листовки были расклеены по всей территории университета штата Кентукки:

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

ВАС ОБМАНЫВАЮТ! ПРАВИТЕЛЬСТВО ЛЖЕТ ВАМ! ПРЕССА, ПРОДАВШИСЬ ВОЕНЩИНЕ, ВРЕТ ВАМ! АДМИНИСТРАЦИЯ УНИВЕРСИТЕТА ЛЖЕТ ВАМ, ТОЧНО ТАК ЖЕ КАК И ВРАЧИ ПО ПРИКАЗУ АДМИНИСТРАЦИИ!

1. НЕТ НИКАКОЙ ВАКЦИНЫ ОТ СУПЕРГРИППА.

2. СУПЕРГРИПП — ЭТО НЕ ОПАСНАЯ БОЛЕЗНЬ, ЭТО СМЕРТЕЛЬНАЯ БОЛЕЗНЬ.

3. ЗАРАЗНОСТЬ МОЖЕТ ДОСТИГНУТЬ 75 %.

4. СУПЕРГРИПП БЫЛ ВЫВЕДЕН УСИЛИЯМИ ВОЕНЩИНЫ И ВЫРВАЛСЯ НАРУЖУ В РЕЗУЛЬТАТЕ АВАРИИ.

5. ТЕПЕРЬ АМЕРИКАНСКАЯ ВОЕНЩИНА ПЫТАЕТСЯ СКРЫТЬ СВОЮ ПРЕСТУПНУЮ ХАЛАТНОСТЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ЭТОГО УМРЕТ 75 % НАСЕЛЕНИЯ!

ВСЕ ПРОГРЕССИВНЫЕ ЛЮДИ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ! НАСТАЛО ВРЕМЯ БОРЬБЫ! ОБЪЕДИНЕНИЕ, БОРЬБА, ПОБЕДА!

СОБРАНИЕ В 19. 00!

ЗАБАСТОВКА! ЗАБАСТОВКА! ЗАБАСТОВКА! ЗАБАСТОВКА!

То, что произошло в Бостоне на канале Дабл Ю-Би-Зэд, было задумано тремя телерепортерами и шестью техническими работниками, все они работали в студии № 6. Пятеро из них постоянно вместе играли в покер, шестеро из девяти были уже больны. Они знали, что терять им нечего. Они раздобыли около дюжины пистолетов. Боб Палмер, комментировавший утренние новости, пронес оружие в студию в своей сумке, в которой обычно носил бумаги, карандаши, записные книжки.

Все передающие станции контролировались, как им сказали, Национальной гвардией, но, как за день до этого сказал Палмер Джорджу Дикерсону, это были самые странные гвардейцы, которых он когда-либо видел в своей жизни.

В 9.01, как раз после того, как Палмер начал читать смягченную версию, которую ему вручил за десять минут до начала передачи сержант, произошел бунт. Девять человек захватили телестанцию. Солдаты, которые не ожидали возникновения каких-то серьезных проблем со стороны кучки гражданских, только и умеющих, что сообщать новости, были захвачены врасплох и разоружены. Остальной персонал присоединился к маленькому отряду повстанцев. Они быстро очистили шестой этаж и забаррикадировали все двери. Лифты были подняты на шестой этаж еще до того, как солдаты в вестибюле поняли, что происходит нечто неладное. Трое солдат попытались подняться по пожарной лестнице, и тогда швейцар по имени Чарльз Айртен, вооруженный армейским карабином, выстрелил поверх их голов. Это был единственный выстрел.

Зрители канала Дабл Ю-Би-Зэд увидели, как Боб Палмер оборвал обзор новостей на середине предложения, и услышали, как он сказал: «Хорошо, прямо сейчас!» За камерой послышались звуки борьбы. Когда все затихло, тысячи заинтригованных зрителей увидели, что в руках у Боба Палмера зажат короткоствольный пистолет. Хриплый голос ликующе воскликнул:

— Мы захватили их, Боб! Мы захватили этих ублюдков! Мы захватили всех!

— О'кей. Это здорово, — ответил Палмер. Затем снова посмотрел в камеру. — Жители Бостона и все американцы в нашей зоне вещания! Нечто очень важное и серьезное только что произошло в нашей студии, и я счастлив, что это произошло именно здесь, в Бостоне, цитадели американской независимости. Последние семь дней вещание велось под дулами охраны, которая называет себя Национальной гвардией. Люди в военной форме, вооруженные автоматами, стояли позади наших камер, за нашими телетайпами. Новости все же выходили. Мне стыдно сознаться, что и я причастен к этому. Мне давали бумажку и заставляли читать написанное, и я вынужден был делать это под дулом автомата. То, что я читал вам по бумажке относительно так называемой эпидемии супергриппа, — ложь и фальсификация.

На щитке оборудования замерцали лампочки. Не прошло и пятнадцати секунд, как вспыхнули все лампочки.

— Наши операторы снимали репортажи, которые были либо конфискованы, либо уничтожены. Донесения наших репортеров не проходили в эфир. Но все же у нас есть аутентичный репортаж, дамы и господа, у нас прямо в студии находятся репортеры — не профессионалы, но живые свидетели этого великого бедствия, которое, возможно, впервые возникло в нашей стране… и это не просто слова. Мы покажем вам некоторые из этих репортажей. Все они были сняты скрытыми камерами, поэтому не отличаются хорошим качеством. Но мы — те, кто только что освободил нашу собственную станцию, считаем, что вы увидите достаточно. Возможно, даже больше, чем вам хотелось бы.

Палмер взглянул прямо в камеру, достал носовой платок из кармана куртки и высморкался. Владельцы качественных цветных телевизоров видели, что он весь горит от высокой температуры.

— Если все готово, Джордж, то включай.

Вместо лица Палмера возникло изображение Бостонской центральной больницы. В дверях давка. Пациенты лежали прямо на полу. Коридоры переполнены; сестры, многие из них были, очевидно, больны сами, сновали туда-сюда, некоторые истерично плакали. Другие находились в шоковом состоянии. Кадры, изображающие военных, стоящих на перекрестках с автоматами наизготове. Кадры зданий, на которые были совершены нападения.

Снова появился Боб Палмер.

— Если с вами дети, дамы и господа, — тихо произнес он, — мы советуем вывести их из комнаты.

Размытые кадры грузовика, пятящегося вдоль пирса Бостонского залива, огромного грузовика, выкрашенного в защитный цвет. Внизу неуверенно двигалась баржа, покрытая брезентом. Двое солдат в противогазах выпрыгнули из кабины грузовика. Изображение прыгало из стороны в сторону, потом снова стало устойчивым, когда остановилось на кузове. Солдаты прыгнули в кузов, и целый каскад тел посыпался на баржу: женщины, старики, дети, полицейские, медсестры; они падали нескончаемым потоком. В какой-то момент съемки стало видно, что солдаты пользуются вилами.