Дин Кунц - Тьма под солнцем

5

Родители Рона Бликера не заявили о его пропаже до следующего утра, потому что выпивали весь вечер в местечке под названием «Рюмочная». Когда они пришли домой, уже после полуночи, они предполагали, что их сын находится в своей постели. Блэквуд не оставил никаких следов своего пребывания в здании «Босвеллс» — ни пакета с мусором, оставшегося после их ланча, ни недоеденных чипсов или пирожных, ни порванных фото дома и гаража Дугли — но оставил дверь со стороны аллеи приоткрытой, очевидно, намеренно. Всего лишь через несколько часов после того, как было передано сообщение о пропаже ребенка, патрульный заметил дверь и почти сразу нашел тело, которое не было пригвождено к стене, а лежало скорченным на земле. Орудия убийства поблизости не оказалось. Уши жертвы были найдены в руках, которые убийца связал веревкой. В каждом ухе было по черному перу, и никто не знал почему.

Похоронили Бликера не возле церкви св. Антония, а на общественном кладбище. На могильном камне, в дополнение к имени и датам, были выгравированы три строки: НАШ ЛЮБИМЫЙ СЫН / СЛИШКОМ ХОРОШИЙ ДЛЯ ЭТОГО МИРА / ТЕПЕРЬ АНГЕЛ НА НЕБЕСАХ. Фотография умершего была перенесена на керамический овал, встроенный в темно-серый гранит; его красивое лицо и милая улыбка были определенно похожи на лица и улыбки ангелов в фильмах.

Через два месяца после похорон, на рассвете, Хоуи ехал к кладбищу на велосипеде. В основании надгробного камня в пластиковой урне стоял большой букет пластиковых роз, выцветших и жухлых от солнца и плохой погоды. Птичий помет оставил полосы на граните, а траву, подошедшую к основанию камня, давно никто не убирал. Хоуи пришел сказать, что сожалеет, что он не желал, чтобы Бликер погиб, что не знал о том, что Блэквуд замышляет нечто худшее, чем просто установить новые правила. Он намеревался сказать несколько слов, когда упал на колени на траву, но замешательство и самобичевание связали ему язык. Он стоял на коленях, в тишине, достаточно долго для того, чтобы выгравированные слова и керамическая фотография, и пожухлые пластиковые цветы подействовали на него так, как они это сделали. Точно так же ожоги третьей степени появились намного позже, чем закончилось воздействие горящего бензина. К тому времени, когда Хоуи мог говорить, он не смог бы , потому что он не мог вытерпеть фальшь по поводу всего этого, просто не мог принять эту фальшь — независимо от того, была ли она обманом или заблуждением — она была здесь повсюду. Он никогда не видел Бликера улыбающимся так невинно, как здесь. АНГЕЛ — это неправда. Птичий помет на пожухлых пластиковых цветах и неубранная трава указывали на ложь на счет ЛЮБИМЫЙ. Хоуи знал, что если бы он попытался говорить, то мог бы только кричать пронзительно от разочарования и ненависти, поэтому он встал на ноги и стоял, пока не прошла тряска и не успокоилось сердце. Затем он повел велосипед по траве к кладбищенской дорожке и уехал домой.

Другим летом, в годовщину того дня, когда он провел время с Блэквудом на крыше старого универмага, когда Хоуи оставалась неделя до его двенадцатого дня рождения, он получил письмо, отправленное с другого конца континента. Он был дома один, когда пришел почтальон, и подумал, что это бабушка Элис, мама его мамы, прислала ему открытку с деньгами к его предстоящему дню рождения. Он удивился, увидев свое имя на белом конверте, размером с конверты для деловых писем, без обратного адреса. Определенно, письмо было отправлено не его бабушкой. Внутри находился лист бумаги, к которому было приколото перо ворона, и оно слетело к ногам Хоуи. Сообщение, состоящее из шести слов, было написано от руки, но так аккуратно, что, казалось, было создано машиной: Я еще помню твои вкусные сэндвичи .

Хоуи порвал письмо на мелкие кусочки и сжег их на крышке корзины для мусора на кухне. Он вынес лоснящееся перо на задний двор, бросил вверх к ветру и смотрел, как оно торжественно парит к церкви св. Антония и кладбищу.

После похорон Рона Бликера, десятью месяцами ранее, Хоуи понял, через какое искупление должен пройти: всю оставшуюся жизнь он не должен никогда говорить ложь, даже если это безобидная выдумка; его никогда не должен привлекать даже совершенно невинный обман любого толка, по любой причине, не имеет значения, насколько оправданно он выглядит. Только обет правды был его защитой от ужасных последствий, которые обязательно будут в результате того, что он имел дело с Блэквудом. Если бы его мама или сестра нашли перо и загадочное письмо о сэндвичах, они обязательно потребовали бы объяснить, рассказать им все про Блэквуда — и таким образом он лишил бы их душевного спокойствия навсегда.

6

Это происходило после 25 октября, Олтон Тернер Блэквуд создавал новости посмертно. Хоуи был на кухне, помогал маме накрывать на стол к обеду, когда услышал эту историю из маленького телевизора, стоявшего на подставке. В далеком городе Блэквуд в течение нескольких месяцев убил полностью четыре семьи, насиловал девушек и женщин, пытал и калечил, перед тем как был убит единственным выжившим членом четвертой семьи, четырнадцатилетним мальчиком по имени Джон Кальвино, который выстрелил монстру в лицо. В новостях не показывали фотографию Блэквуда ввиду ее отсутствия, зато показывали фотографии жертв. Все молодые девушки напоминали Хоуи Коррину, и все матери напоминали ему его собственную. Столовые приборы загремели, когда он выронил из рук вилки, ложки, блестящие ножи, предназначенные для обеда на три персоны.

Блэквуд вел личный дневник и писал в нем о других людях, которых убивал на протяжении многих лет по всей Америке. Через день Хоуи ожидал услышать имя Рона Бликера и затем быть опознанным как непреднамеренный соучастник. Но в дневнике убийцы не было имен жертв или мест, где они были убиты, до тех пор пока Блэквуд не начал уничтожать семьи целиком. Он чувствовал, что его многочисленные убийства с одной жертвой были недостойны его, и он верил, что достиг величия как убийца только тогда, когда начал уничтожать целые семьи. Хоуи сворачивал салфетки, чтобы положить их на стол на второй день, когда эта история находилась в топе новостей, когда услышал о том, что Олтон Тернер Блэквуд был вдохновлен на убийство семей человеком, которого он описал только как «маленький мальчик, который делал хорошие сэндвичи».

Это и были последствия, которых так боялся Хоуи, и они были настолько ужасными, что в течение следующих нескольких недель они постепенно сломили его, как болезнь. Он спал большую часть дня, а когда не спал, погружался в бездеятельную апатию. У него не было аппетита, и иногда, когда мама настаивала на том, чтобы он что-нибудь съел, Хоуи вскоре рвало. К середине ноября он потерял пять фунтов[19], и, тем не менее, у него не было жара, доктора начали подозревать какой-нибудь экзотический вирус. Депрессия была единственным вирусом, который поразил его, мутная как вода, в которой он тонул и тонул, и, казалось, утонет. Дни проходили, и он этого не осознавал, такой оцепеневший от скорби, что слышал голоса лишь наполовину, как будто обхватил уши руками. Он различал только тень и свет, как умирающий может воспринимать мир, когда на его спину давит озерная тина, а легкие полны воды. Его уныние было настолько глубоким, что он не мог ничего делать, только спать, ему не снились ни хорошие сны, ни плохие, и только ускользающий Блэквуд мог свирепствовать в его кошмарах, если поглотившее его горе не защищало от них.