Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион

Мое предложение предлагать на базаре свои услуги как целителя по соседству с каким-нибудь заклинателем парусов, более мирное, но напрочь лишенное романтики, было воспринято им в штыки, но… контроль над телом оставался-то у меня. И теперь молодой полуэльф брюзжал в мысленной беседе, как заправский старик, у которого не то что внуки, а праправнуки совсем от рук отбились.

«Тоже мне демон! — ворчал полуэльф. — Какой же ты посланец бездны? Ты призрак паладина, изгнанный с небес за занудство, не иначе! Вина не пьешь, властью не интересуешься, добыча тебя не манит, на баб не смотришь! Нет, даже не паладин, те хотя бы на дам внимание обращают, по расписанию турниров в их честь, ты послушник паладина, вот им точно ни фига нельзя. Понимаю теперь, почему полторы сотни твоих сородичей один-единственный маг в амулет загнал, не понимаю только, зачем для такого сложного дела целый колдун понадобился, пастух бы справился не хуже, потому как если судить по тебе, то все вы… Ай! Ты чего?!»

Энергетическая пощечина, отвешенная мной в глубине амулета душе полуэльфа, быстро сбила его настрой.

«Не люблю, когда меня оскорбляют, — ответил ему я, медленно перекрывая Сардасу доступ к энергии амулета и одновременно стараясь истощить его собственные запасы. — Ты же последние полчаса только этим и занимаешься. Я терпелив. Я дьявольски терпелив, пребывание в куске золота здорово развивает это умение. Но ты меня достал! Повиси немного по соседству с клеткой барончика, вечером разбужу».

«Стой! Да стой ты! — тщетно пытался сопротивляться полуэльф, медленно погружаясь в забытье. — Хватит ерундой заниматься. Клиент пришел!»

Я на секунду отвлекся от воспитания подростка, осмотрел окружающую наше общее тело реальность и тотчас же вернул ему свободу. Клиент действительно пришел и теперь, пьяно раскачиваясь на стуле, что-то пытался мне объяснить.

— …Как цапнет! Я компрессы прикладывал, да толку с них нет ну никакого! Болит и все. Одним только вином и спасаюсь, да цмеш-травой еще, — пытался мне что-то объяснить чумазый мужчина человеческой расы, щеголяющий растрепанной бородой, которую так и тянуло назвать боцманской. Кроме грязи и этой шикарной растительности на лице, особых примет у него не было, если не считать дырки в роскошном кафтане, вышитом цаплями. Правда, сквозь них нельзя было увидеть, что грязнее: физиономия или остальное тело, — потому что под внешней одеждой на моряке была еще и кольчужка, редкие кольца которой мог видеть любой желающий. — Поможешь, а?

— Подставляй то место, куда цапнула, — скомандовал я, глазами выискивая на потенциальном источнике заработка повреждения. — Ну чего стесняешься? Тут невинных девок нет, чтобы на тебя наброситься, едва обнажишься.

— Да если б они набрасывались, я б вообще голышом ходил, — усмехнулся капер, с готовностью взгромоздил левую ногу прямо на прилавок и закатал штанину.

Чуть ниже колена на ней виднелась большая припухлость с багровым кровоподтеком в центре. Следов зубов заметно не было. Я бы сказал, что это, скорее, след не от укуса, а от ужаливания. Но что я знаю о местных тварях? Только то, что можно прочитать в учебнике, а он про разных морских гадов и ядовитых животных империи Сянь удивительно немногословен.

Возложение руки на поврежденное место сопровождалось громким шипением больного, видно, он испытал дискомфорт, но призванный мною холод быстро снял неприятные ощущения.

— Не болит! — обрадовался моряк и попытался убрать конечность обратно.

— Куда? — возмутился я, ухватившись за немытую ступню размера этак сорок шестого. — Я еще не вылечил, только обезболил!

За четыре сеанса секунд по двадцать опухоль стала заметно меньше, а в центре кровоподтека показалась какая-то черная точка. Ну я же говорил, что это не укус! Жало. За кончик его подцепить не получилось, слишком уж глубоко ушло. Вытащить причину болезни оказалось делом сложным. Очень уж капер сопротивлялся, никак не подпускал меня с прокаленным на огне ножом к своему телу. Но древняя врачебная мудрость гласит: «Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается», а мои силовые нити порвать не так-то просто. В общем, когда они истаяли и моряк вскочил со стула, я протянул ему причину всех его проблем.

— Держи и больше не допускай, чтобы в твоих ногах оставались кусочки каких-нибудь тварей.

— Ну что вы за народ такой, лекари! — взвопил почти протрезвевший за время лечения моряк. — Чуть что, сразу резать! У! Упыри!

Он замахнулся увесистым кулачищем, но вокруг Сардаса тотчас же замерцал созданный мною доспех.

— С тебя монета, — зло буркнул полукровка, пробуя на остроту иллюзорное лезвие созданного мной энергетического меча. — Золотая.

— Скока?! — окончательно протрезвел капер. — Да я… да у меня…

— Ладно, ладно, — снизил расценки я, решив, что несколько задрал цену, — половина.

— Э… много! — забегали глаза моряка.

— Ну, подставляй ногу, — пожал плечами полуэльф, — воткну эту дрянь обратно, и гуляй себе.

— Держи, кровопивец!

Первый мой заработок за сегодня перекочевал из рук в руки. Подведем итоги… Ну половину арендной платы я уже отработал, если так пойдет и дальше, то за неделю в пять рабочих дней приработок составит полторы… Маловато. Но что делать?

Ответ на этот вопрос пришел на следующее утро. Стоило мне прийти на рынок, как в палатку вошли трое посетителей. В одном из них я опознал вчерашнего пациента, двое других явно состояли с ним в прямом родстве. Такие же бородатые и неумытые.

— Ну и чего у вас? — спросил я после того, как мы с троицей минуту поиграли в гляделки.

— Ты его лечил? — грозно спросил тот, что выглядел несколько опрятнее, но с самой зверской рожей.

— Ну, — кивнул Сардас, в то время как я незаметно создавал вокруг его тела доспех, прикрывая светящиеся контуры иллюзией, что жрала энергии даже больше, чем сама защита.

Молчание снова повисло в палатке. Блин, чего им надо-то? Претензии пришли предъявлять за вчерашнее обслуживание?

— Зуб у меня болит, — нарушил наконец тишину этот оратор. — Кортман говорит, что ты лечишь так, что это почти не чувствуется. Вырви больной зуб и вырасти новый.

— Вырвать могу, а насчет нового это не ко мне, — решил я. — Серебряный с тебя, если согласен.

— А почему с меня взял золотой? — влез вчерашний больной. — С чего это его настолько дешево лечишь, а?

— Ну, во-первых, только половину золотого, а во-вторых, ног-то всего две, а зубов у человека аж тридцать два, так что лечить их чаще будут.

Когда трио, причем третий, как я понял, пришел исключительно ради моральной поддержки, удалилось, я швырнул вырванный энергетической нитью зуб на землю и задумался.

«Реклама — двигатель торговли», — пробормотал я, удостоверившись, что других пациентов в зоне видимости нет.