Борис Терехов - Переводчик «Переводчика»

В дверь тихонько постучали — и меня чуть не разбил паралич. Кого еще там принесла нелегкая?!

Хотя так может оно было и к лучшему. Какая разница кто это: сотрудники милиции, госбезопасности или же члены клуба собаководов — мне было решительно все равно.

Но на веранду осторожно, боком, проскользнула служащая коммерческого банка — моя соседка, Ирина Трубникова. Она была взволнована и одета явно второпях.

— Валентин, вы дома? — спросила она.

В другой бы раз я обязательно иронизировал бы на этот ее чисто риторический вопрос. Но только не сейчас.

— Да, — хрипло отозвался я.

— Вы не видели моего кота?

— Видел. Утром.

— Где?

— На своем участке. Под кустом смородины.

— Понятно. Впрочем, Мурзик — это лишь предлог, — призналась Ирина. — Я услышала у вас какой-то странный шум. Времена нынче тревожные — кругом сплошные маньяки да террористы. А кроме нас двоих, в соседних домах никого больше нет. Все разъехались на будние дни. Я испугалась и решила… Ой, мамочки! Что это?! — заметила она в смежной комнате на полу тела, прикрытые окровавленными простынями, и, прижав ко рту ладошку, попятилась к выходу.

— Погодите, Ирина, — поспешно поднимаясь, попросил я. — Не уходите! Не надо!

— Хорошо. Но вы не приближайтесь ко мне.

— Не буду.

— Стойте, где стоите.

— Стою.

— Что с ними? — прошептала она и, указывая пальцем на мертвые тела, продолжала отступать к двери.

— Они того… лежат. Но не бойтесь, Ирина. Погодите. Сейчас я вам все объясню.

— Что случилось?

— Полный кошмар — иных слов и не подберешь. Понимаете, это — мои друзья, Артур и Диана. Супруги — Штукка.

— Какая еще штука?

— Нет никакой штуки. Это их фамилия — Штукка. С двумя «к» на конце.

— Запутали вы меня совершенно. Ладно, пускай будут Штуками, — согласилась Ирина.

— Ну вот, они были у меня в гостях. Мы сидели, разговаривали, пили виски, шутили. А потом они вдруг серьезно повздорили. Точнее, разругались насмерть. Будто с цепи сорвались. — Я, разумеется, врал. Но весьма близко к истине. Не обрушивать же на Ирину сразу всю правду. — Результат выяснения их отношений налицо.

— Результат — страшный. Но почему, Валентин, у вас все руки измазаны в крови? — с подозрением спросила она.

— Верно. Они у меня и впрямь — в крови, — посмотрел я на свои руки. — Дело в том, что я хотел оказать им медицинскую помощь. Естественно, прикасался к Артуру и Диане. Но я же не доктор, и ничем не сумел им помочь. Впрочем, доктор был бы уже тут тоже бессилен.

— А это что за железка валяется у вас на полу? — поинтересовалась Ирина.

— Эта? Что у порога? Обычная монтировка, — болезненно поморщившись, ответил я. — Да, обычная монтировка. Она же — орудие убийства.

— Неужели? Но странно, Валентин. Получается, что они убивали друг друга одним и тем же предметом?

— Ну, не совсем, — протянул я.

— Значит, не совсем. Но почему вы их не разняли? Не растащили? Почему не звали никого на помощь?

— Легко, Ирина, вам сейчас говорить. Почему не разнял? Не растащил? Не позвал? Но причина есть — я попросту не успел. Я был наверху, в мансарде, когда они сцепились между собой. Проверял свой перевод одного американского рассказа. Нет, честно. Я же не ожидал от них ничего подобного, — произнес я, несколько смущенный ее напором.

— Послушайте, к вам приехали гости, а вы идете проверять какой-то там свой перевод американского рассказа? С вашей стороны это, по крайней мере, невежливо.

— Так уж вышло.

— Валентин, ответьте откровенно: это вы их убили? — спросила она высоким звенящим голосом.

— Нет, не я! Да и зачем?! Артур и Диана мои давние друзья. Между нами всегда были добрые товарищеские отношения.

— Возможно, что и были.

— Ирина, во мне от природы нет никаких преступных наклонностей. Потом, у меня отсутствует мотив. От их смерти я ничего не выигрываю. Кроме разве одних неприятностей.

— Ну, мало ли, Валентин? — вскинула она искусно выщипанную бровь. — Я не знаю.

— Не существует никаких «мало ли». Советую тебе, Ирина, работать не в банке, а в милиции, — буркнул я, переходя в обращении к ней на «ты». Ситуация вполне это позволяла.

— Кстати, о милиции. Ты ее вызывал? — спросила Ирина, также переходя на «ты».

— Собирался им позвонить. Но, понимаешь, в моем доме произошло два убийства. Я — единственный свидетель. На кого, прежде всего, падет подозрение? На меня. А тебе самой известны методы сотрудников наших доблестных внутренних органов. Они добьются признания в том, чего ввек не совершал. Поэтому сначала мне хотелось немного отойти от случившегося.

Ирина подумала, покусывая нижнюю губу, и опустилась на краешек стула, стоящего ближе других к выходу. Всем своим видом показывая, что при малейшей опасности готова была убежать из моего дома.

— Эти твои друзья Штукки — иностранцы? — выдержав паузу, поинтересовалась она.

— Это как поглядеть. У Артура с рождения фамилия — Штукатуренко. У нее — Сотникова.

— Они были богатые?

— Скорее, состоятельные.

— Не обманывай, Валентин. Они были богатые. Наглые и бесцеремонные. Бедные бы никогда не позволили себе учинить такие безобразия в чужом доме, — фыркнула Ирина.

— Не скажи. Бедные бывают тоже еще те голубчики.

— Но чаще ими бывают богатые. Они считают, что им все можно. Что им все дозволено, — заметила она. — А эта женщина?..

— Диана, — уточнил я.

— Да, Диана. Она была твоей любовницей?

Я деликатно промолчал. Разумеется, обстоятельства нашего разговора обязывали к большей откровенности, чем обычно. Но не до такой же степени. В конце концов, Ирина не работала следователем прокуратуры и, что важнее, не была моей женой. Поэтому я вполне мог не отвечать на ее бестактный вопрос.

— Извини, Валентин. Но это бы многое прояснило, — зардевшись, произнесла она.

— Ладно. Мне, Ирина, от людей скрывать нечего. Отвечаю, как на духу, — нет, не была, — негромко, но решительно заявил я.

— Честно?

— Честно. А вот ее мужа убил — я. Клянусь, что не специально. Я спустился на шум с мансарды и увидел, как он этой железкой колотит Диану по голове. Ну, зверь зверем. Хотел ее защитить, но не сумел. Я был как под наркозом. Перед глазами у меня все мельтешило, — перевел я дыхание. — Артур первый набросился на меня. Ничего другого не оставалось, как стукнуть его самого этой монтировкой. Но, видно, стукнул я слишком сильно. Попробуй, рассчитай все тут правильно.

— Однако стоило бы, — назидательно проговорила Ирина.

— Не вышло.

— А жаль. Я сразу догадалась, что ты, Валентин, причастен к этим убийствам. Как минимум, к одному.

— Разве?

— Все было написано на твоем лице. Прости, но я прекрасно успела его изучить.

— Что ж, Ирина, поздравляю. Но, видимо, я чересчур простодушен, — пробормотал я.