Уильям Блэтти - Где-то там

— Спасибо, — спокойно поблагодарил Дир.

— Не за что, — отпарировала Фриборд с театральным вздохом, качая головой.

Дир извлек из кармана транзисторный магнитофон и положил перед собой на стол.

— Доктор Кейс, вы не возражаете, если я запишу это?

— Нет, разумеется, нет. Прекрасная идея. Валяйте.

Дир нажал кнопку; красная точка мгновенно налилась багровым светом и замигала.

— Ну вот, — провозгласил Дир. — Оружие к бою, мистер Никербокер [8].

Кейс, положив локти на стол, подался вперед.

— Все знают историю этого дома? — вопросил он, обшаривая взглядом их лица.

— Я не знаю, — едва слышно выдохнула Анна. За обедом она почти не обмолвилась словом, ответив только на вопрос о путешествии и о своем последнем удачном деле, связанном с поисками пропавшего ребенка в Суррее. Зато не сводила пристального взгляда с Кейса.

— Он был...

— Построен доктором Куондтом, — докончил Дир, — в середине тридцатых для его прелестной жены, которая, как он посчитал, оказалась неблагодарной и наградила его ветвистыми рогами, что и побудило доброго доктора стремительно и зверски разделаться с изменницей.

— Вижу, вы хорошо приготовили домашнее задание, мистер Дир.

— Я знаю только то, что рассказала Джоанн, — пожал тот плечами.

— Да, Куондт слыл человеком жестоким, — подтвердил Кейс.

— Неудивительно, — согласился Дир. — По-моему, все хирурги таковы, именно поэтому и избрали такой род занятий; нормальные люди вряд ли способны резать живого человека на куски, а через минуту с аппетитом лопать «Биг Мак» с жареной картошкой.

— Согласен, вряд ли.

— Грубо и пошло, — добавил Дир.

— Возможно. Только Куондт не был хирургом, — объяснил Кейс.

— Не был?

— Нет. Куондт был известным психиатром.

Автор обратил холодный бесстрастный взгляд на риэлтора.

— Кроме того, Куондт был маниакальным ревнивцем, — продолжал Кейс. — «Врачу, исцелися сам», тому подобное. Жена была гораздо моложе, и он страстно ее любил.

— Как ее звали? — полюбопытствовал Дир.

— Райга, — обронил Кейс и повернулся к Морне, бесшумно появившейся у стола с серебряным кофейником в руках. Но когда она попыталась вновь налить ему кофе, Кейс быстро прикрыл ладонью чашку.

— О нет, спасибо, дорогая. С меня хватит.

— Кому-нибудь еще? — спросила Морна, оглядывая стол.

— Да, мне немного, пожалуйста, — потребовал Дир. Морна направилась к нему.

— Он встретил Райгу в мюзик-холле, — поведал Кейс. — Она работала там танцовщицей. Ее родители были румынскими эмигрантами, чуть ли не цыганами. Девушке едва исполнилось шестнадцать.

— Совсем юная, — поддакнул Дир и, лизнув кончик пальца, придавил самую большую крошку круассана, а потом отправил в рот. Морна все еще стояла, наклонившись над его чашкой.

— И как же он прикончил ее? — продолжал допрашивать он.

— Удушил.

Дир испустил дикий вопль. Морна охнула, но тут же прикрыла рот рукой: каким-то образом она промахнулась, и кофе вылился на колени Теренсу.

— О, какая я неуклюжая! Простите, умоляю.

Дир пытался промокнуть пятно салфеткой.

— Все в порядке, дорогая. Ничего страшного. Пустяки.

— Видишь, Морна? — вставил Кейс. — Он прощает тебя.

Девушка повернулась, молча встретила его странный пристальный взгляд и, опустив голову, тихо пробормотала:

— Знаю.

И пока наполняла чашку Дира, успела на миг встретиться глазами с невозмутимой Анной Троли.

— Можете идти, Морна, больше ничего не нужно, — велел Кейс. Девушка кивнула и направилась на кухню.

— Возвращаясь к истории дома, скажу только, что он был построен в 1937-м, — возобновил рассказ Кейс. — В 1952-м приключились эта трагедия, и гибель Куондта, очевидно, от Собственной руки. Права владения перешли к сыну, Реджису Куондту, которому в то время было всего двенадцать. Мальчика взял к себе брат Куондта, Майкл. Реджис умер в двадцать лет, наследство досталось сначала Майклу, а потом его сыну, Полу Куондту. С 1954 года все хозяева безуспешно пытались его продать. Несколько раз его сдавали в аренду, но ненадолго: временные жильцы либо спешно уезжали, либо отправлялись на тот свет, включая тот период в конце пятидесятых, когда там обосновался монашеский орден. К сожалению, монахини одна за другой пали жертвой так называемого «кликушества», наблюдавшегося триста лет назад среди обитательниц французского монастыря Лоден. Настоятельницу же нашли повешенной на деревянной потолочной перекладине. Это было в 1958-м. С тех пор дом стоял пустым до 1984-го, когда Пол Куондт, человек, унаследовавший значительное состояние и довольно известный историк, перебрался сюда вместе с женой и тремя маленькими детьми. Но духи и их не оставили в покое. По ночам раздавались шум, оглушительные стуки в стену и кое-что еще...

Тут Кейс осекся и не стал уточнять, что именно.

— Но в 1987-м, — продолжил он, — все эти неприятные потусторонние явления прекратились, и спокойствие продолжалось до 1990 года, когда Куондты переехали в Италию, решили навсегда там остаться и вновь выставили и остров, и особняк на продажу. Но репутация дома уже стала широко известна. Вот и все повествование об этой обители привидений.

— Значит, все началось с задушенной жены, — протянул Дир.

— Верно, — согласился Кейс.

— Вероятно, ее дух до сих пор не нашел упокоения? Печальные вздохи и стоны в коридоре по ночам? Или стук трубки, выбиваемой о чьи-то зубы?

Фриборд незаметно выставила средний палец в сторону Дира.

— О том, что Куондт курил трубку, мне ничего не известно, мистер Дир, — мягко возразил Кейс, глядя на море.

— Хотите сказать, что это он здесь бродит?

— Возможно, — пожал плечами Кейс, взяв шоколадку с маленького серебряного подноса. — Видите ли, большинство жертв оказывались женщинами.

Дир смертельно побледнел.

— Жертвы? Какие жертвы? Хотите сказать, мертвецы?!

— Почти.

Фриборд вздохнула и нервно заерзала на стуле.

— Мы теперь только об этом и будем рассуждать?

Глаза риэлтора заволокла откровенная скука.

— И, разумеется, все несчастные умерли от страха? — напряженно пробормотал Дир.

— Только одна. Три покончили с собой, — сообщил Кейс. — Две сошли с ума.

Писатель повернул голову и вызывающе уставился на Фриборд.

— Какой-нибудь бессовестный риэлтор, вероятно, сдавал эту проклятую развалину психам и депрессивным хроникам.

— Мистер Дир, похоже, вы находите оправдания здешним несчастьям. Не может такого быть, что вы все-таки втайне верите в духов?

— Да мое неверие пушкой не пробьешь, мистер Кейс, можете не сомневаться! Чтобы стащить меня с постамента моих убеждений, потребуется больше тросов, чем те, на которых подвешен мост Золотые Ворота!

— Да, Дир — настоящий Фома Неверующий, — подтвердила Фриборд, полузакрыв глаза.