Стивен Кинг - Исход (Том 2)

— Люси…

— Ш-ш-ш. — Ее руки на его спине; ее успокаивающие руки.

— О, Люси, Боже мой, что же это такое? — шептал он в ее шею, а она что есть силы прижимала его к себе, ничего еще не зная, а позади них тяжело дышала матушка Абигайль, продолжая оставаться на самом дне комы.

Джордж ехал по улице со скоростью пешехода, то и дело отвечая на немые вопросы: Да, все еще жива. Прогнозы плохи. Нет, она ничего не сказала, да и вряд ли что-нибудь скажет. Расходитесь по домам. Если что-нибудь произойдет, вам сообщат.

Завернув за угол, они прибавили скорость и направились в больницу. Выхлопы их мотоциклов отдавались эхом, оно ударялось и отскакивало от зданий, а затем таяло в пустоте.

Но люди не расходились по домам. Они продолжали стоять, теперь обсуждая каждое произнесенное Джорджем слово. Прогнозы — что бы это значило? Кома. Смерть мозга. Мозг ее мертв. С таким же успехом можно ожидать, что заговорит банка с консервированными грушами, как и человек с мертвым мозгом. Что ж, возможно, так бы оно и было, если бы это была естественная ситуация, но теперь ведь все так неестественно изменилось.

Люди снова сели. Стемнело, В окнах дома, в котором лежала умирающая, зажегся свет газовых ламп. Позже люди разойдутся по домам и проведут ночь без сна.

Разговоры постепенно стали касаться темного человека.

— Если матушка Абигайль умрет, не будет ли это означать, что он сильнее?

— Что ты имеешь в виду под «не обязательно»?

— Я настаиваю, что он просто Сатана.

— Антихрист, так бы я сказал. Мы переживаем Армагеддон… в этом нет никаких сомнений. «И обрушился гаев…» Мне это напоминает о супергриппе.

— Говорят, что Гитлер быт Антихристом.

— Если эти сны вернутся, я покончу с собой.

— Во сне я видел себя на станции метро, а он был контролером, только я не мог увидеть его лицо. Я был испуган. Я вбежал в туннель метро. И потом я услышал его, он гнался за мной. И догонял.

— А мне снилось, что я опускаюсь в погреб за консервированным арбузом и замечаю, что кто-то стоит у печи… какая-то тень. И я понимаю, что это он.

Затянули свою песню цикады. На небе появились звезды. Стало прохладнее. Напитки были выпиты. Огоньки трубок и сигарет мерцали в темноте.

— Я слышал, что люди с электростанции продолжают выключать электроприборы.

— Вот и хорошо. Если вскоре не появятся свет и отопление, у нас возникнет множество проблем.

Тихий шепот, теперь уже безликий в темноте.

— Я думаю, что этой зимой нам ничего не грозит. Наверняка. Для него все дороги закрыты. Слишком много машин и снега. Но весной…

— Думаете, у него есть атомные бомбы?

— Да черт с ними, с этими атомными, что, если у него есть парочка нейтронных?

— Или самолеты?

— Что же делать?

— Не знаю.

— Будь я проклят, если знаю.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Вырыть яму, прыгнуть в нее и закрыть крышку.

Около десяти часов к толпе подошли Стью Редмен, Глен Бейтмен и Ральф Брентнер и стали раздавать листовки, прося оповестить всех отсутствующих. Глен слегка прихрамывал, потому что удар выброшенной взрывом кухонной плиты лишил его куска плоти с правой икры. В листовке было сказано: «СОБРАНИЕ СВОБОДНОЙ ЗОНЫ. ЗАЛ «МАНЗИНГЕР». 4 СЕНТЯБРЯ, 20.00».

Казалось, это послужило сигналом. Люди молча растворялись в темноте. Большинство уносили листовки с собой. Люди отправлялись по домам, чтобы хоть немного поспать. Если смогут.

Зал был набит до отказа, но в нем стояла гробовая тишина, когда на следующий вечер Стью открыл собрание. Позади него сидели Ларри, Ральф и Глен. Франни попыталась встать, но боль в спине не позволила ей сделать это. Мрачная ирония судьбы, но все это время Ральф держал ее в курсе событий с помощью такой же портативной рации.

— Нам необходимо обсудить некоторые проблемы, — спокойно и уверенно произнес Стью заученную фразу. Его голос звучал во всех уголках замершей аудитории. — Думаю, здесь нет ни одного человека, который бы не знал о взрыве, унесшем жизни Ника, Сью и других, и о возвращении матушки Абигайль. Нам необходимо поговорить о случившемся, но сначала я хотел бы сообщить вам несколько приятных новостей. Послушаем Брэда Китчнера. Брэд?

Брэд поднялся на сцену, уже не так сильно нервничая, как в прошлый раз, и был встречен вялыми аплодисментами. Повернувшись лицом к залу, он взялся за микрофон обеими руками и сказал просто:

— Завтра собираемся включить.

На этот раз аплодисменты прозвучали громче. Брэд поднял руки, но аплодисменты накатывались на него волнами не менее тридцати секунд. Позже Стью сказал Франни, что если бы не события двух последних дней, то Брэда подхватили бы на руки и пронесли по залу, как игрока, забившего решающий гол в последние тридцать секунд матча на чемпионате мира. Конец лета была настолько близок, что, по сути, Брэд и был таким игроком.

Наконец аплодисменты стихли.

— Мы включим электричество в полдень, и мне бы хотелось, чтобы все находились дома и были готовы. Готовы к чему? Ко всякому. А теперь послушайте, это важно. Во-первых, выключите все выключатели и все электроприборы в своих домах. Во-вторых, сделайте то же самое в пустующих соседних домах. В-третьих, если вы обнаружите запах газа, найдите источник запаха и перекройте его. В-четвертых, если вы услышите сирену пожарной машины, то отправляйтесь за ней… но никакой спешки, поступайте обдуманно. Нам не нужны лишние жертвы. А теперь — есть вопросы?

Вопросов было несколько, в основном уточнение сказанного Брэдом. Он терпеливо отвечал на каждый, но все же нервно мял в руках свой блокнот.

Когда вопросы иссякли, Брэд сказал:

— Мне хотелось бы поблагодарить всех, кто не покладая рук трудился на станции. И хочу напомнить членам Комитета по электричеству, что он продолжает функционировать. Нужно проверить линии, утечку электроэнергии, необходимо привезти горючее из Денвера. Надеюсь, мы справимся. Мистер Глен Бейтмен утверждает, что нас будет десять тысяч человек к тому времени, когда полетят белые мухи, и намного больше к весне. К концу следующего года нужно будет подключить к сети электростанции в Денвере и Лонгмонте…

— Только в том случае, если удастся справиться с тем ублюдком! — хрипло выкрикнул кто-то из задних рядов.

Воцарилась гробовая тишина. Брэд стоял, сжимая побелевшими пальцами свой блокнот, лицо его было мертвенно-бледным. «Он не сможет закончить», — подумал Стью, но тут Брэд удивительно ровным голосом продолжил свою речь:

— Мое дело — электричество. Но я считаю, что мы еще долго будем жить здесь после того, как тот другой парень умрет и исчезнет с лица земли. Если бы я думал иначе, то собирал бы моторы на его стороне. Но я бы на него не ставил.