Стивен Кинг - Исход (Том 2)

— Меня вырвало, — холодно сообщила Дайана. — Жаль, что вы не смогли посмотреть на это, а?

Ллойд схватил ее за плечо и вышвырнул из ванной в спальню.

— Я сверну тебе шею, мразь.

— Помни о приказе своего хозяина. — Она застегнула блузку, яростно сверля их сверкающим взглядом. — Он же собачий бог, так? Поцелуй его в задницу, и ты уже принадлежишь ему.

— Лучше заткнись, — мрачно произнес Уитни. — Ты же вредишь сама себе.

Дайана посмотрела на Дженни — она не могла понять, как такая приятная днем девушка с открытой улыбкой могла превратиться в это ночное чудовище с пустым лицом.

— Неужели вы не понимаете, что он готовится начать все сначала? — отчаянно спросила их Дайана. — Убийство… мародерство… грипп?

— Он самый великий и сильный, — с удивительной легкостью ответил Уитни. — Он собирается стереть ваших людей с лица земли.

— Хватит болтать, — сказал Ллойд. — Пошли.

Они двинулись к ней, чтобы взять ее под руки, но Дайана попятилась, скрестив руки на груди, и покачала головой.

— Я пойду сама, — сказала она.

В казино не было никого, кроме нескольких мужчин с ружьями, сидящих или стоящих у дверей. Казалось, они разглядывали нечто интересное на стенах, потолке, на пустых игорных столах, когда открылись дверцы лифта, и из него вышла группа Ллойда, окружающая Дайану.

Ее подвели к дверям в конце коридора. Ллойд открыл их небольшим ключом. Дайану быстро провели по помещению, напоминающему банк. Экраны компьютеров теперь были пусты и серы. Ящики с деньгами открыты. Деньга, выпавшие из ящиков, лежали на кафельном полу. В основном это были банкноты достоинством в пятьдесят и сто долларов.

В дальнем конце этого помещения Уитни открыл еще одну дверь, и Дайану провели по устланному коврами коридору в пустую приемную. Обставлено с большим вкусом. Интересной формы белый стол для соблазнительной секретарши, умершей от супергриппа несколько месяцев назад. На стене картина, явно копия Кли. Пушистый светло-коричневый ковер, приглушающий шаги. Преддверие к сильному мира сего.

Страх проник во все поры тела Дайаны, как холодная вода, замораживая ее мышцы, делая движения неуклюжими. Ллойд склонился над столом и нажал кнопку. На лбу у него выступили капли пота.

— Мы доставили ее, Р.Ф.

Дайана почувствовала, как истерический смех разрастается внутри нее, она была бессильна справиться с ним.

— Р.Ф.! Р.Ф.! О, как хорошо! Буть наготове, Эс-Эс! — Дайана захихикала, и Дженни неожиданно закатила ей оплеуху.

— Заткнись! — прошипела она. — Ты не знаешь, что тебя ждет.

— Знаю, — глядя на нее, ответила Дайана. — Это ты и остальные не знаете.

По селектору раздался голос — теплый, приятный, приветливый.

— Очень хорошо, Ллойд, спасибо. Впустите ее, пожалуйста.

— Одну?

— Конечно. — Раздался шелест, означавший конец связи. От звука этого голоса у Дайаны пересохло во рту.

Ллойд повернулся. Крупные капли пота стекали по его впалым щекам словно слезы.

— Ты слышала его приказ. Иди.

Дайана приложила руки в груди, прижимая нож к телу.

— А если я откажусь?

— Я втащу тебя за волосы.

— Посмотри-ка на себя, Ллойд. Ты так испуган, что не сможешь совладать даже со щенком дворняжки. — Дайана оглядела присутствующих. — Вы все боитесь. Дженни, а ты так тужилась, что чуть не обделалась. Нехорошо для твоего цвета лица. Или для твоих трусиков.

— Замолчи, грязная тварь, — прошептала Дженни.

— В Свободной Зоне я никогда не испытывала такого страха, — сказала Дайана. — Там я чувствовала себя очень хорошо. А пришла сюда потому, что хотела сохранить это чувство. В моем появлении здесь не было никакой политики. И вы должны поразмыслить над этим. Возможно, он продает страх, потому что больше ему предложить нечего.

— Мэм, — извиняющимся тоном произнес Уитни. — Я с радостью дослушал бы вашу речь до конца, но вас ждут. Но либо вы скажете: «Аминь» — и войдете в эту дверь, либо я втащу вас. Вы сможете поведать свои сказки ему, как только войдете… если у вас хватит слюны, чтобы заговорить. Но до этих пор мы отвечаем за вас.

«Странное дело, — подумала Дайана. — Кажется, он искренне сожалеет. Как плохо, что он так же искренне боится».

— Тебе не придется делать этого.

Она заставила свои ноги сделать шаг, и тогда ей стало немного легче. Она шла на собственную смерть; в этом она была вполне уверена. Что ж, пусть так и будет. У нее еще есть нож. Во-первых, для него, если у нее получится, а в случае необходимости — для себя самой.

Она подумала: « Меня зовут Дайана Роберта Юргенс, и я боюсь, но я боялась и раньше. Все, что он сможет отнять у меня и что в один прекрасный день я все равно отдала бы, — это моя жизнь. Я не позволю ему сломить себя. Я не позволю ему сделать себя более ничтожной, чем я есть, если только смогу. Я хочу умереть достойно… и я намерена получить то, что хочу».

Она повернула ручку и прошла в кабинет… в присутствие Ренделла Флегга.

Комната была огромной и почта пустой. У дальней стены стоял стол, за ним застыло в томлении кресло хозяина. Картины зачехлены. Свет потушен.

Тяжелая драпировка, обычно скрывавшая стеклянную окно-стену, открывающую взгляду пустыню, была отдернута. Дайана подумала, что никогда в жизни не видела столь бесплодного и неприветливого пейзажа. Над пустыней висела луна, словно маленькая, тщательно отполированная никелированная монета. Она была почти полной.

У стены, глядя в пространство, стоял человек. Еще долго после ее появления он продолжал смотреть в окно, безразлично выставляя ей на обозрение спину, прежде чем повернуться. Сколько времени нужно человеку, чтобы повернуться? Дайане казалось, что темный человек будет поворачиваться вечно, показывая все большую и большую часть своего лица, как и луна, на которую он смотрел. Она снова стала ребенком, онемев от всеохватного, панического страха. На секунду она попалась в сети его притяжения, его обаяния, и она была почти уверена, что, когда поворот будет завершен, много эонов [24] Век, эпоха (греч.). спустя она будет смотреть в лицо из своих снов: готического монаха в мантии с капюшоном, обрамляющим тотальную темноту. Негатив без лица. Она увидит, а затем сойдет с ума.

А потом он посмотрел на нее, двинулся вперед, тепло улыбаясь, и первой ее шокирующей мыслью было: «Да он же моего возраста».

Темные волосы Ренделла Флегга были взъерошены. Лицо симпатичное и румяное, как будто он много времени проводил в пустыне на ветру. Черты лица подвижны и чувственны, в глазах плясало ликование. Это были глаза маленького ребенка, удивленного открывшейся ему чудесной, восхитительной тайной.

— Дайана! — сказал он. — Привет.

— П-п-привет! — Больше она ничего не смогла произнести. Дайана думала, что готова к чему угодно, но только не к этому. Ее разум был выбит из седла. Флегг улыбнулся ее растерянности. Затем простер руки, как бы прося прощения. На нем была выгоревшая рубашка с обтрепанным воротником, потертые джинсы и старые ковбойские ботинки со стертыми каблуками.