Ян Валентин - Звезда Cтриндберга

Сначала попробовали некоторые разъедающие препараты. Но оказалось, что процесс занимает слишком много времени, к тому же обработанные таким образом скелеты воняли невыносимо.

Следующий эксперимент заключался в помещении трупов в специальные закрытые контейнеры, где, по замыслу экспериментаторов, колонии специально отобранных видов насекомых должны были тихо и незаметно очистить кости от остатков плоти. Но и в этом методе быстро разочаровались – никак не удавалось уговорить членистоногих строго придерживаться определенного им места, а сотрудники новехонькой, сияющей истинно немецкой чистотой лаборатории не желали мириться с этой ползучей мерзостью.

Наконец кто-то из чиновников предложил попробовать растворитель. Трупы помещали в раствор хлорида кальция, где мягкие ткани становились растворимыми. После этого материал помещали в ванну с бензином и через короткий срок получали чистый скелет.

Коллекцию только начали создавать, все шло по плану, но тут лабораторию захватили союзники. Солдаты, бродя по залам, наткнулись на шестнадцать трупов юношей и девушек. Они плавали в больших емкостях. Никто из сотрудников, естественно, понятия не имел, как они туда попали. На пятнадцати трупах левая рука была отрезана, но с шестнадцатым вышла промашка – синяя татуировка с номером ясно указывала, откуда взялись трупы.

Даже в самом конце войны у Гиммлера были грандиозные планы в отношении Вевельсбурга. Он постепенно прикипел сердцем к северной башне Вилигута, он видел ее как главный компонент будущего гигантского комплекса СС.

Проект назывался «Mittelpunkt der Welt», Центр Мира. Чертежи уже были готовы. Строительство рассчитывалось на двадцать лет. К середине шестидесятых все должно было быть готово. Предусматривался даже собственный аэродром и гидроэлектростанция. Возведение плотины неизбежно повлекло бы за собой затопление больших районов, и жителей намечали переселить в добровольно-принудительном порядке. Но с приходом американских войск все эти планы пришлось отложить.

1 марта специальное подразделение СС взорвало крепость, чтобы она не попала в руки наступающих союзников. Взорвали все, кроме северной башни. Ее просто не смогли взорвать – против таинственного суперцемента Вилигута динамит оказался бессилен.

Сразу после войны муниципалитет Вевельсбурга выдвинул идею превратить крепость в памятник войны. Ее отремонтировали и открыли там музей, посвященный главным образом периоду до 1933 года, то есть до прихода к власти нацистов.

Управлял музеем местный фонд, совет директоров которого собирался раз в месяц в кабинете директора банка. Из его панорамного окна была хорошо видна северная башня, любимое детище Вилигута. Если будете в тех краях, обязательно посмотрите.

Вибрация колес передавалась на заднее сиденье. Он старался не шевелиться, но картонную коробку у него на коленях все равно потряхивало. Коробка почти ничего не весила. Под крышкой в слое рыхлой ваты лежала звезда Стриндберга, выкованная из странного, легкого как пух, металла.

Он следовал указаниям Хекс. Она, на расстоянии почти полутора тысяч километров, взяла все на себя. И все равно Дон сомневался.

Послание от немцев было коротким, напоминающим вежливое приглашение:

Нашу звезду за вашу подругу.

«Старый двор», Вевельсбург, среда, 12 часов

Но за вежливой формой скрывалась фальшь – немцы атаковали и чуть не спалили сервер Хекс.

Когда сестре наконец удалось отбить атаку хакеров, она послала код доступа, которым пользовались взломщики, своему приятелю в Америку – тот работал в центральном управлении безопасности NCA, в отделе компьютерной защиты.

Ответ пришел быстро. Приятель написал, что код сам по себе очень интересен, и обещал сообщить, если ему удастся что-то прояснить.

Но приятель лукавил, потому что при первом же взгляде узнал почерк дружественно настроенной немецкой разведывательной службы.

Хекс удалось спасти почти все, в том числе и доступ к логистической системе «Грин Карго». «Вагончика» в этот момент на товарном терминале Ипра уже не было. Для надежности она изменила цифровой код, что стоило ей нескольких часов несложного, но требующего терпения путешествия в раздражающе детальных административных файлах. Этим же вечером вагон должен прибыть в Мехелен.

А Дон сидел в вибрирующем сливочно-белом такси, мчавшем его по автобану в город, который он ненавидел. Он никогда не думал, что найдет в себе силы поехать туда еще раз.

Когда Дон увидел это жуткое название, он в первый момент решил, что Хекс шутит.

Она в ответ яростно написала, что это, черт тебя подери, никакая не шутка. Что из-за этой шутки она была вынуждена поменять все адреса и переформатировать всю систему. И что ехать в Вевельсбург, написала она, и доверять благим намерениям немцев – это верх идиотизма. Идиотов она в жизни повидала немало, но таких – нет.

Он попытался объяснить ей, что не может бросить адвоката в беде. Может быть, написал он, для всех будет лучше, если звезда попадет наконец в руки истинных владельцев.

Она даже не ответила на эту тираду. Но через несколько часов от нее пришло послание с детально разработанным планом.

Дон поправил картонную коробку на коленях. Он вспомнил, каким отвратительным был тогда последний участок дороги от Зальцкоттена до Вевельсбурга. Сплошные выбоины – скорее всего, дорогу за это время привели в порядок. Доводы сестры, особенно когда ее разозлишь, всегда отличались убедительностью. А подробная инструкция, которую она прислала, явно была написана не в лучшем настроении.

– Blut und Boden [50], – услышал он с переднего сиденья.

В зеркало на него смотрели налитые кровью глаза. Это был тот же водитель, который возил их на кладбище Сен Шарль де Потиз. Вчера вечером Дон набрал номер с оставленной визитки. Сейчас он не смог бы объяснить, зачем это сделал. Может быть, ему просто хотелось, чтобы в Германии рядом было знакомое лицо.

– Кровь и Земля, – повторил шофер. – Прямо в пасть дракона.

Не надо было набирать этот номер.

– Родственники в Вестфалии?

– Нет, – промямлил Дон и посмотрел на полосатое от грязи окно. – Как будто бы нет…

Над Вевельсбургом плотной грядой шли тучи, но дождя пока еще не было. Маленький город, вспомнил Дон. Сначала появились поставленные вразброс кирпичные дома в стиле пятидесятых, здесь шли самые страшные бои. Потом они въехали в провинциальный центр. Кое-где сохранились пережившие бомбежку средневековые строения, а в основном – типичные немецкие дома в стиле фахверк.

В этом краю вообще с уважением относились к традициям и фольклору – некоторые дома были в типично тирольском стиле.