Роберт Стайн - Тревожное полнолуние

— Одну секунду. Может быть, две. А потом пойдём домой, — не отставал я.

Эликс вздохнула.

— Всё это так глупо. Что ты хочешь от меня?

— Ничего. Просто стой вот так.

Я повернул её лицом к луне, а потом встал рядом.

— Теперь смотри вверх, — приказал я.

— Всё это так глупо, — ответила она, но послушалась.

Мы оба задрали головы и уставились на яркую полную луну: она висела низко над горизонтом.

Мы ничего не говорили. И не шевелились.

Прошла одна секунда… Две… Три…

И вдруг всё моё тело обдало мощным потоком белого света. И сразу стало так холодно, будто вдруг наступила морозная зима.

Я почувствовал какой-то странный толчок. Будто меня поразило электрическим током.

Или в меня ударила молния.

Вокруг засиял белый свет.

Такой яркий. Я не мог ничего видеть. И не мог шевельнуться.

— Неееет! — услышал я откуда-то вопль Эликс.

Я открыл рот, чтобы позвать её. Но не смог произнести ни единого звука.

Свет начал медленно меркнуть. Теперь можно различить улицу и деревья.

Я весь взмок. По лицу катились холодные капли пота. Сырая рубашка прилипла к спине.

Всё моё тело тряслось. Зубы стучали.

— Эликс, — попытался я позвать сестру.

И вдруг мне стало ещё хуже.

Желудок напрягся и стал походим на твёрдый шар, его будто кто-то сжимал. Сжимал так сильно, что я не мог дышать.

— Как мне плохо… — пробормотал я. — Так плохо… такая слабость…

Я начал терять сознание.

Земля закачалась подо мной, раздался рёв.

Я упал и сильно ударился лбом о тротуар.

Я моргнул. Один раз. Другой.

Заставил себя проснуться.

Попробовал поднять голову. Снова моргнул. Моргнул от яркого света. Солнечного света?

Где это я?

Я лежал на спине и смотрел в окно. Тёмные занавески были раздвинуты. Оранжевый свет солнца отражался от оконных стёкол.

Утренний солнечный свет.

Я потрогал свои мускулы. Попробовал шевельнуться. Потянулся так, что руки упёрлись в спинку кровати.

Значит, я в кровати.

В своей собственной кровати, понял я.

Я дома. Утро.

И я лежу в собственной кровати. В безопасности. В полной безопасности. Всё о’кей.

Это был всего только сон, подумал я.

Я с облегчением вздохнул, глядя на яркий солнечный свет.

Мне хотелось смеяться. И кричать от радости.

Это был всего только сон…

Тяжело дыша, я попытался сесть в кровати.

И посмотрел на покрывало.

И у меня вырвался отчаянный крик ужаса.

Одеяло. Простыни. Всё разорвано.

Разодрано в клочья, будто острыми когтями.

— Нееет! — вырвался у меня хриплый стон.

Я спрыгнул с постели и посмотрел на разодранные одеяло и простыни.

На подушку, на которой было…

Что это?

Короткие прямые чёрные волоски? Мех?

Чёрный мех на подушке? И на простынях?

Что же тут случилось?

Что случилось?

У меня перехватило дыхание.

Я заморгал от яркого света. И в ужасе смотрел на свою кровать. На комнату.

Всё плохо. Всё очень плохо.

Что случилось?

На светло-голубом ковре грязные следы. Они ведут от двери к постели.

Следы зверя.

Я заворчал. Тяжело, с хрипом дыша, подошёл к зеркалу.

И посмотрел в него, объятый ужасом.

Вытаращив глаза, на меня смотрел монстр.

Те же прямые волосы, что и у меня. Но под ними — морда… Длинная волчья морда с влажными чёрными ноздрями.

Я открыл пасть и увидел два ряда жёлтых звериных зубов.

Я поднял руки. Да, это ещё были руки человека. Но на их внешней стороне вырос густой жёсткий чёрный мех.

Короткий чёрный мех появился и на задней стороне шеи и на спине.

Мои глаза… только глаза остались прежними. Мои ясные голубые глаза.

Но всё остальное принадлежало монстру.

Лихорадка полной луны!

Всё это было правдой. Всё так и есть.

Дедушка Джон ничего не выдумал.

Лихорадка полной луны!

Я понял, что заразился ею.

Прошлой ночью, когда смотрел на полную луну. В ночь Хэллоуина. И свет луны сделал своё дело.

А Эликс?

Заразилась ли Эликс?

Зарычав, я отшатнулся от зеркала.

Зацепился своими поросшими мехом ногами о ножку кровати и чуть не упал.

Мне всё-таки удалось восстановить равновесие.

Тяжело дыша, я открыл дверь мохнатыми руками и выбрался в коридор.

Я еле двигался. Крепко сжав зубы. Мои звериные когти царапали ковровое покрытие в коридоре.

Я шёл, придерживаясь за стену.

И вот уже комната Эликс. Оставалось только дотянуться до дверной ручки.

Заболела ли она тоже?

Я поднял свой поросший мехом кулак и постучал в дверь.

Никто не ответил.

Я постучал ещё раз. Потом ещё. Послышался треск и дверь начала разламываться.

Я посмотрел на свой кулак. На этот безобразный, мохнатый кулак, который теперь обладал силой монстра.

Я попытался произнести имя сестры. Но вместо слов у меня получилось грубое рычание:

— Аннннгггх.

— Гохххх, — зарычала она в ответ с той стороны двери.

О, нет! Эликс тоже подхватила это!

Я закрыл глаза.

Эликс заразилась лихорадкой полной луны.

Впусти меня! — хотел я сказать. Но мой толстый язык запутался в острых зубах моей новой пасти. И у меня получилось:

— Ввввмеее!

Она не открыла дверь.

— Ухххх ддддддиии! — услышал я её звериный вой.

Ужасный, полный боли вой.

— Ннннннееееех! — зарычал я в ответ.

Я поднял покрытый мехом кулак и сильно толкнул дверь внутрь. Она разлетелась, будто карточный домик. Я вошёл, отбрасывая большими ногами обломки двери.

Эликс сгорбившись стояла у зеркала. Тяжело дыша, она посмотрела на меня. Её ясные голубые глаза остались прежними. Но только глаза. Всё остальное стало другим.

Она в ярости подняла над головой мохнатые сжатые в кулаки руки. И сердито зарычала. А потом залилась слезами и с рёвом бросилась на меня. И начала бить кулаками в мою мохнатую грудь.

Во всём виноват я.

Я догадывался, что она хотела мне сказать. Что это моя вина.

Но откуда мне было знать, что рассказ дедушки Джона — правда? Как я мог знать, что лихорадка полной луны и в самом деле существует. Дедушка Джон признался в том, что выдумал всё это!

Мы начали бороться. Она сердито колотила меня обоими кулаками, рычала, оскалив свои острые зубы.

Я старался как-то оттолкнуть её.