Роберт Стайн - Тревожное полнолуние

Но она пригнулась, схватила меня и сильно толкнула на стену.

От испуга я истошно закричал. Потом бросился вперёд и схватил её обеими руками.

Мы боролись, злые, как дикие животные, катаясь по всей комнате.

Перевернули её туалетный столик. Он упал на пол с ужасным грохотом.

И этот звук заставил нас остановиться.

Я стоял на коленях, стараясь восстановить дыхание.

— Ччччччто дддде? — прорычала Эликс задыхавшись.

Я задавался тем же вопросом, что же нам теперь делать? И не знал ответа на него.

Я покачал головой.

— Мммммммм, — промычала Эликс.

Да. Нам надо сказать маме и папе. Что ещё нам остаётся делать?

Попытаться как-то объяснить, что с нами произошло.

И они должны постараться помочь нам.

Мы покинули комнату Эликс. Перешагнули через обломки двери и пошли по коридору.

Неловко спустились по лестнице.

Громко дыша и тяжело продвигая вперёд наши громоздкие тела, мы направлялись в кухню.

— Мммммммм! — закричал я, увидев маму у мойки. — Мммммммм!

Мама быстро обернулась.

Её глаза в ужасе вылезли из орбит. Она уронила кофейную чашку, которую держала в руках. Чашка упала на пол и разбилась. У её ног расползлась коричневая лужица.

— К-кто это? — заикаясь, спросила она.

— Мммммм яяя! — старался я объяснить, возбуждённо размахивая своими мохнатыми руками.

Но я не мог справиться со своей речью, дыханием. И мои слова превращались в хриплый звериный вой.

Мама широко открыла рот и в панике закричала. Всё её тело тряслось.

— Пошли вон! — кричала она, содрогаясь и хватаясь за голову. — Вы монстры? Вы звери? Пошли вон отсюда!

Она отступила за стойку. Схватила швабру. И замахнулась.

— Пошли вон! Пошли вон!

Она снова замахнулась на нас шваброй и во всю мощь лёгких закричала:

— Монстры! Помогите, кто-нибудь! — призывала она на помощь. — Монстры!

— Ммммммм!

Мне надо было как-то объяснить ей. Сказать, что это мы: я и Эликс. Рассказать о лихорадке полной луны.

Это мы — Эликс и Робби! — хотел я сказать. — Не бойся! И помоги нам!

Но я не мог вымолвить ни единого слова. Её страх и её крик сильно подействовали на меня. От них у меня начала раскалываться голова.

И тут она шваброй ударила меня в живот.

Из моей груди вырвался дикий вопль.

Я выхватил швабру у неё из рук. И сломал её о колено.

Тем временем Эликс смахнула на пол всю посуду с кухонного стола. А потом стала бросать тарелки в стену.

Мы не могли справиться со своей злобой, понял я.

Мы и на самом деле чудовища, монстры!

Мама перестала кричать. Онемев от ужаса, с открытым ртом, она смотрела на нас, ухватившись за край стойки, чтобы не упасть.

— Пожалуйста, — выдохнула она чуть ли не шёпотом.

Эликс ударила кулаком в стеклянную дверь. Стекло треснуло и разлетелось вдребезги.

Мама, помоги нам! — хотел я крикнуть. — Мы не можем контролировать свои поступки. Мы не хотим ничего портить, но ничего не можем с собой поделать!

Вместо этого из моей пасти снова вырвался звериный вой.

Мама не спускала с нас глаз.

— Пожалуйста, — снова сказала она. — Пожалуйста, уходите!

А потом бросилась к стене. Схватила телефонную трубку. Нажала три кнопки.

— Полиция! — закричала она в трубку. — Соедините меня с полицией! Быстро!

Меня окатила волна гнева. Жгучая злоба наполняла меня. Я кинулся через кухню.

Схватив телефон обеими руками, я в ярости вырвал его с потрохами, так, что на стене остались два жалких проводка.

Мама закричала и отшатнулась.

Я выбросил телефон в коридор.

Я совсем не владел собой.

Я был очень зол. Жгучая злоба напрягала мои мускулы, заставляла скрипеть зубами и выть.

Я понял, что она управляет моим рассудком.

Я стоял посередине комнаты, моя грудь вздымалась, я дышал со свистом.

Эликс открыла холодильник. Неужели она хочет сорвать его дверцу?

Я решил, что нам надо немедленно уходить отсюда.

Мы полностью разрушили кухню. Что, если мы не остановимся? Если причиним вред маме?

Я не мог этого допустить.

Я прошёл через кухню, схватил Эликс за мохнатую руку и оттянул её от холодильника.

Она сердито посмотрела на меня.

Но я потащил её на выход.

И через несколько секунд мы уже бежали через задний двор. Моё тело было таким тяжёлым, что я не мог держаться прямо. Я бежал, сгорбившись так, что мои руки почти касались земли.

У меня заурчало в желудке. Я понял, что очень голоден.

Солнце совсем скрылось. И теперь на небо надвинулись тёмные дождевые облака. Холодный ветерок приятно освежал моё горячее лицо.

И было легче дышать.

Мы с Эликс, ворча и ухая на ходу, бежали через задние дворы. Чтобы остаться незамеченными, прятались за заборами и кустами.

Куда же нам бежать? Что нам теперь делать?

У меня не было никаких идей. Я не мог ясно мыслить. И не мог составить план действий.

Я видел всё как сквозь пелену.

Мы бежали по ковру из осенних опавших листьев. Продирались через кусты. Перебежали улицу и попали в другой задний двор.

Через несколько домов я увидел ребят, которые шли в школу.

И услышал их ужасный крик. Но мне показалось, что они не заметили нас.

Не увидели двух бегущих чудищ, покрытых мехом. Что же нам делать дальше?

Мною овладело чувство голода.

Я был так голоден, что больше ни о чём не мог думать.

Мне надо поесть. Поесть…

Я перешёл на шаг.

И Эликс тоже. У неё высунулся язык.

Я выискивал глазами хоть что-нибудь съестное. Сквозь красный туман у подножия дерева мелькнула чья-то тень.

Белка!

Я не успел ни о чём подумать. Звериный инстинкт победил.

Я бросился к ней.

И схватил её обеими руками, прежде чем она успела двинуться с места.

Я крепко сжал её покрытое мягким мехом тельце.

И когда поднёс его к своей раскрытой пасти, почувствовал, как оно трепещет.

И тут Эликс, жадно щёлкая своими зубами, попыталась выхватить у меня белку, Я зарычал. И предложил разделить её.

Но она вырвала у меня дрожащее тельце и запихнула себе в рот.

Охх!

Что же мы делаем?

Мы сожрали живую белку!

Надо что-то предпринять. Кто-то спастись. Но как?

Мы с Эликс облизали губы и длинные клыки.

Попытались поговорить друг с другом. Нам не терпелось придумать какой-то план.

Во время разговора мы учились владеть нашими новыми мордами. Надо посылать меньше воздуха в голосовые связки, чтобы каждый раз не получалось громкого рычания.