Роберт Стайн - Заклятие старой колдуньи

— Кажется, да, — и добавила со вздохом: — Моего брата не поймешь. Похоже, он пришелец с Марса.

Люси-Энн засмеялась.

— Ты забыла, что у меня самой четверо братьев!

Увидев стайку девочек из нашего класса, я направилась к ним. Они расположились вокруг старого клена.

В классе у меня много друзей, хотя с некоторыми мы видимся только в школе. Гошен-Фоллс — маленький городок, школьников здесь можно пересчитать по пальцам, поэтому в нашу школу приезжают дети со всей округи. Некоторые из моих одноклассников живут за тридцать миль от школы. Звонить им надо по междугородней связи.

Праздник удался на славу. Все гости собрались во дворе. Люси-Энн вынесла магнитофон, начались танцы. Как обычно, танцевали все девочки и пара мальчишек, а остальные глазели на нас и переговаривались. Я веселилась вовсю, пока не пришло время разрезать именинный торт. Вот тогда-то праздник и превратился в фильм ужасов.

Когда солнце начало клониться к горизонту, мама Люси-Энн вынесла во двор не один, а целых два торта — ванильный из булочной и шоколадный, который она испекла сама.

— У нас в семье столько детей, — объяснила мне Люси-Энн, — что одного торта на всех не хватает. Вот маме и приходится каждый раз печь второй!

Взяв тарелки, мы столпились вокруг длинного стола, застеленного белой скатертью. Рядом с двумя тортами на стол поставили огромный пирог с черникой! Чтобы зажечь свечи на обоих тортах, понадобилось немало времени. Ветер задувал то одну, то другую. Наконец мы запели «С днем рождения». Люси-Энн стояла над тортами, отблеск свечей падал на ее лицо и кудрявые светлые волосы. Пока мы пели, Люси-Энн то и дело поглядывала на меня. И я вдруг сообразила, что происходит что-то странное. В песню вклинивались резкие, щелкающие звуки.

Я не сразу поняла, что их издаю я сама! Мои губы громко пощелкивали. Едва песня закончилась, я провела пальцем по губам. Они оказались совсем сухими и потрескавшимися.

— Какого тебе торта, Кристал? — спросила Люси-Энн, пока ее мама разрезала торты.

— А можно понемногу и того, и другого? — спросила я, протягивая тарелку.

С тарелкой в одной руке и вилкой в другой я отошла к подругам.

— Выглядит аппетитно, — хотела сказать я, но вместо этого с моих губ слетело лишь сухое пощелкивание.

Я провела по ним языком, но так и не сумела выговорить ни слова. При каждом движении мои губы издавали громкие странные звуки. Я постоянно их облизывала, но это не помогало. Попытавшись прожевать кусочек торта, я чуть не подавилась.

— К-к-ко!

Несколько крайне удивленных девочек уставились на меня.

— Кристал, что с тобой? — спросил кто-то. Не отвечая, я бросилась к Люси-Энн.

— У тебя не найдется бальзама для губ? — спросила я, стараясь не щелкать. Люси-Энн даже не сразу меня поняла. — Бальзам для губ! Ко-к-ко!

Наконец она поняла.

— В ванной, в аптечке, — сказала она, внимательно глядя на меня.

Оставив тарелку с тортом на столе, я побежала к дому. В доме вкусно пахло тортами и пирогом. Я часто бывала в гостях у Люси-Энн и потому знала, где находится ванная комната. Ее дверь была приоткрыта. Я вошла, включила свет и заперла за собой дверь, а затем бросилась к аптечке, по пути взглянув на себя в зеркало. Поначалу я не поверила своим глазам, а когда поверила, то завопила от ужаса.

Мои ярко-красные губы сильно выдавались вперед, став непомерно выпуклыми и твердыми. Я провела по ним пальцем. Я постучала по ним ногтем и услышала сухой стук. Губы затвердели, как ногти! Некоторое время я щелкала ими, открывая и закрывая рот, не сводя глаз со своего уродливого отражения в зеркале. Это напоминало приросшую к губам коросту. Может быть, под ней находятся мои настоящие губы? Действуя обеими руками, я попыталась отодрать твердую корку. Но ничего не вышло. Твердые, неестественно выпуклые губы намертво приросли к моему лицу. Я застонала, губы щелкнули одна о другую.

— Что это со мной? Они похожи… на птичий клюв! А если меня кто-нибудь увидит? — В отчаянии я ударила по зеркалу кулаками.

Этого не может быть, мысленно твердила я. Так не бывает! И снова попыталась отодрать от лица твердый клюв.

— Кристал, немедленно успокойся! — приказала я себе, сдержала глубокий вздох и отвернулась от зеркала.

Наверное, это просто аллергическая реакция. Только и всего. Наверное, я съела что-нибудь аллергенное. Через несколько часов все пройдет, а если нет, доктор Мейси поможет. Он знает, что надо сделать, чтобы губы опять стали мягкими и нормальными.

Дрожа всем телом, я сделала еще один глубокий вдох. Губы пощелкивали. Зажмурившись, я снова повернулась к зеркалу и только потом открыла глаза, надеясь, что увижу привычное отражение.

Но не тут-то было!

— Птичий клюв… — с дрожью пробормотала я. — Это похоже на птичий клюв…

Я провела языком по губам и ойкнула — твердая корка его оцарапала. Только бы меня никто не увидел! Надо незаметно выбраться отсюда и вернуться домой. А Люси-Энн я все потом объясню.

Выключив свет, я приоткрыла дверь ванной, высунулась в коридор и огляделась. В доме никого не было. Все уплетали пирог и торты во дворе.

«Неужели я больше никогда не попробую торта? Что, если мне придется склевывать с земли червяков?»

Меня передернуло.

Я прокралась через гостиную, открыла дверь и бросилась бежать. За спиной слышались радостные голоса. Мои одноклассники смеялись, кричали и танцевали. Я бежала, не оборачиваясь, надеясь, что меня никто не заметил.

Мои губы по-прежнему пощелкивали, сердце колотилось. За всю дорогу я ни разу не остановилась. К счастью, на улицах мне не встретилось ни одного знакомого. Солнце садилось, на землю легли длинные вечерние тени.

Нашей машины в гараже не оказалось. Я вбежала в дом и увидела, что в кухне над раковиной стоит Коул.

— Кристал! — Он повернулся ко мне, и я поняла: что-то случилось.

Я же, напротив, отвернулась, не желая, чтобы он увидел мой уродливый клюв.

Но Коул метнулся ко мне, схватил за руку и забормотал:

Мамы с папой нет дома… Сейчас я тебе что-то покажу…

В чем дело, Коул? — спросила я, щелкая губами. — Зачем ты замотал шею полотенцем?

Мне нужна помощь, — отозвался он, опуская глаза, и медленно размотал синее банное полотенце. — Смотри!

Я ахнула.

Перья! Плечи и шея Коула обросли белыми перьями.