Роберт Стайн - Тихая ночь

зазвонил телефон. Пэм встала, пересекла комнату, чтобы выключить звук телевизора, а потом сняла трубку в коридоре. И немедленно узнала этот хриплый голос, который прошептал ей в ухо:

Я хочу свою долю.

«Он знает, где я живу! — в ужасе подумала Пэм. — Он знает, кто я!» Она кинула быстрый взгляд на Фокси, который наблюдал за ней и наверняка заметил ужас на ее лице.

Я хочу десять тысяч долларов — или все расскажу полиции, — прохрипело в трубке.

Что вы имеете в виду? — спросила Пэм дрожащим голосом. Она повернулась к стене, надеясь, что приятель ничего не слышит.

Я видел вас, — продолжал голос. — Видел, как мальчишка убил охранника. Я все видел.

Нет, мы этого не делали! — воскликнула Пэм. — Мы не делали этого!

Фокси вскочил на ноги.

Загадочный собеседник проигнорировал этот взрыв эмоций.

Я хочу десять тысяч долларов за свое молчание, — выдохнул он. — Я скоро за ними приду.

Но у нас нет денег! — закричала девушка.

Звонивший уже повесил трубку.

Пэм…

Она с удивлением обнаружила, что Фокси стоит рядом с ней.

Пэм, что происходит? Кто это был?

О, Фокси! — воскликнула она, падая в его объятия.

Тот нежно обнял ее.

Что? Что случилось? Расскажи мне.

Мне так страшно, — призналась девушка, прижав голову к его груди. — Так страшно.

Кто это был? — повторил он. — Что происходит, Пэм?

«Надо ему рассказать». Она была слишком напугана для того, чтобы и дальше все скрывать. Он подвел ее обратно к дивану, и они уселись. Фокси крепко сжал ее руки.

Фокси, тебе это не понравится, — начала Пэм и поведала ему всю историю.

Сначала рассказала про вечер у Микки, когда Клэй поделился с ними своим планом ограбить магазин «Долби». Дрожащим голосом поведала об ограблении, о том, как все пошло наперекосяк, как был застрелен охранник, как они убежали и едва- едва не столкнулись с полицией. Несмотря на то что в доме, кроме них, никого не было, Пэм говорила шепотом, близко придвинувшись к Фокси. Во время рассказа она пристально наблюдала за ним, пытаясь увидеть признаки неодобрения.

Но лицо парня выражало только озабоченность, озабоченность, смешанную с неверием. Он прослушал весь рассказ в молчании, не задавая никаких вопросов. Когда она описала этот хриплый голос, требовавший десять тысяч долларов, Фокси выпустил ее руки, и выражение его лица изменилось. Он нахмурил брови:

Пэм, мне так… так жаль.

Ей удавалось сдерживаться, пока она рассказывала, но теперь плечи девушки задрожали, и она начала всхлипывать. Фокси обнял ее, но Пэм оттолкнула его руки. Ей хотелось плакать, кричать и биться в истерике. Слишком долго она носила все это в себе, слишком долго… Но, к ее удивлению, это чувство быстро прошло. Она вытерла щеки, виновато улыбнулась Фокси и извинилась.

Я не хотела, чтобы ты знал об этом, — призналась Пэм. — Я не собиралась тебе говорить.

Меня не удивляет Клэй, — задумчиво произнес Фокси, — но ты и Микки…

Я просто устала от своей бедности! — воскликнула девушка. — И я… я завидую Реве, наверное. Я не знаю. Фокси, на самом деле мне нет оправдания. Я совершила глупость…

Она внезапно встала, погруженная в свои мысли.

Что мне теперь делать? Этот человек, который только что звонил… он знает, где я живу. Он… мне очень страшно, Фокси.

Ты должна пойти в полицию. Рассказать им все, как только что рассказала мне.

Я не могу! — воскликнул она. — Неужели ты не понимаешь? Они не поверят ни единому моему слову! Я удивляюсь, что ты поверил!

Но, Пэм…

Нет! Мы не можем рассказать полиции, что мы там были, но не убивали охранника и не брали денег. Нам ни за что не поверят. Кроме того, Клэй никогда не согласится пойти в полицию.

Фокси встал и схватил Пэм за руку.

Пойдем поговорим с ним, — сказал он.

Через несколько минут они уже сидели в машине ее матери и ехали к дому Микки, где, как всегда, был Клэй. Днем снег начал таять, потом температура снова упала, и на дороге был гололед. Когда колеса в очередной раз скользнули по льду, Фокси крепче схватился за ручку дверцы.

Неужели ты не можешь ехать помедленнее? — нервно спросил он.

У меня скорость всего пятнадцать миль, — сказала Пэм, — и все равно скольжу. Ехать очень трудно. Может быть, вернемся?

Нет. Мы уже почти приехали. Надо поговорить с Клэем и Микки и понять, что делать с этим… с этим шантажистом.

Спасибо тебе. Ты так ко всему этому отнесся…

Я же святой, ты что, забыла? — саркастически заметил Фокси, все еще держась за дверную ручку.

С большим трудом они доехали до дома Микки, и Пэм поставила машину на тротуаре. Идя к двери, они пригибались под холодным северным ветром.

Микки с удивлением воззрился на Фокси.

Привет, как дела? — спросил он, глядя при этом на Пэм.

Он знает, — сказала девушка. — Я ему все рассказала.

Впусти нас, здесь очень холодно! — воскликнул Фокси.

Внутри ненамного теплее. — Микки покачал головой. — По-моему, папа не заплатил за отопление.

Они вошли в маленькую гостиную.

О, пришли на вечеринку, — мрачно приветствовал их Клэй.

Клэй, этот тип звонил еще раз, — с тревогой начала Пэм. — Тот самый, с хриплым голосом. Сказал, что хочет десять тысяч долларов. Он говорит, что видел нас в магазине и скоро придет за деньгами.

Сначала Клэй никак не отреагировал, лишь молча уставился в окно. Потом взглянул на Пэм и произнес низким, спокойным голосом:

Кто бы он ни был, я его убью.

Этот тихий голос напугал девушку больше, чем все, что произошло до этого. Люди часто грозятся кого-то убить, когда сердятся. «Я убью его. Клянусь, я убью его». Пустые слова. Говорящий никогда не собирается это сделать.

Но Клэй — совсем другое дело. Он всегда говорил именно то, что имел в виду. Это была одна из его пугающих сторон.

— Клэй, ты же шутишь? — умоляюще спросила Пэм. — Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

В четверг утром, опоздав на работу на час, Рева поднялась на шестой этаж и повесила свое пальто в шкаф в кабинете отца. Потом быстро подошла к стене с мониторами, чтобы поговорить с Хэнком, и с силой опустила руку ему на плечо.

Привет, Рева, — сказал парень, глядя на нее с подозрением. Последний раз, проходя мимо, она сделала вид, что не заметила его.

Хэнк, пора прекращать эти дурацкие игры, — твердым голосом начала девушка. По пути в магазин она тщательно отрепетировала свою речь и точно знала, что именно собирается сказать.

Рева, сейчас я не могу говорить, — ответил Хэнк, глядя на мониторы. — Магазин открылся. Я должен наблюдать за тем, что происходит.

Она схватила его за руку и резко дернула, заставив встать с табурета.

Эй, отпусти меня, — каким-то неубедительным тоном сказал он. — Что с тобой происходит, Рева?