Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

У меня нет плана.

Но было слишком поздно планировать, поскольку это был грузовик и когда свет прожектора зажегся, она увидела, коричневую кепку со следами отбеливателя на ней. Она также увидела, что он вздрогнул от яркого света, как и она, и знала, что он был на мгновение ослеплен. Сейчас или никогда.

Я — Отважная Женщина.

Без плана, даже не раздумывая, она пошла вокруг задней части грузовика — не бегом, но делая большие, спокойные шаги. Ветер задувал вокруг нее, развевая ее штаны. Она открыла пассажирскую дверь и увидела кольцо с красным камнем на его руке. Он сжимал бумажный пакет с контурами квадратной коробки в нем. Пиво, вероятно упаковка из двенадцати банок. Он повернулся к ней, и что-то ужасное произошло: она раздвоилась. Отважная Женщина видела животное, которое изнасиловало ее, душило, и засунуло в трубу с двумя другими гниющими телами. Тесс видела немного более широкое лицо и линии вокруг рта и глаз, которых не было там в пятницу днем. Но как раз когда она заметила эти вещи.

Лимонная Выжималка дважды рявкнула в ее руке. Первая пуля пробила горло Штрелке, чуть ниже подбородка. Вторая проделала черную дыру над его густой правой бровью и разбила боковое окно водителя. Он откинулся на дверь, рука, которая сжимала верхнюю часть бумажного пакета, опустилась. Он чудовищно дернулся всем телом, и рука с кольцом упала на середину руля, надавив на гудок. В доме опять залаяла собака.

— Нет, это он! — Она стояла у открытой двери с пистолетов в руке, глядя внутрь. — Это должен быть он!

Она помчалась вокруг кабины пикапа, потеряла равновесие, упав на одно колено, поднялась, и дернула дверь со стороны водителя. Штрелке выпал и ударился мертвой головой о гладкий асфальт своей дороги. Его кепка слетела. Его правый глаз, вырванный из глазницы меткой пулей, которая вошла в его голову чуть выше него, смотрел на луну. Левый уставился на Тесс. И она окончательно убедилась в том, что это было не его лицо — лицо с чертами, которые она видела в первый раз, лицо, изрытое старыми шрамами от прыщей, которых не было там в пятницу.

Он был большим или действительно большим? Спросила Бетси Нил.

Действительно большой, ответила Тесс, и он был… но не столь большой как этот мужчина. Ее насильник был огромным, подумала она, когда он вышел из грузовика (этого грузовика, она не сомневалась в этом). Пузатый, полный в бедрах, и столь же широкий как дверной проем. Но этот мужчина был еще огромней. Она приехала, охотиться на гиганта, а убила левиафана.

— О боже, — сказала Тесс, и ветер, унес ее слова вдаль. — Боже мой, что я наделала?

— Ты убила меня, Тесс, — сказал мужчина на земле… и это безусловно, имело смысл, учитывая отверстие в его голове и в горле. — Ты поехала и убила Большого Водителя, точно как и планировала.

Силы покинули ее мышцы. Она опустилась на колени возле него. Над головой сквозь затянутое облаками небо светила луна.

— Кольцо, — прошептала она. — Кепка. Грузовик.

— Он надевает кольцо и кепку, когда отправляется на охоту, — сказал Большой Водитель. — И он ездит на пикапе. Когда он отправляется на охоту, я езжу на грузовике «Красный Ястреб» и если кто-нибудь видит его — особенно, если он сидит за рулем — они думают, что видят меня.

— Зачем он делает это? — спросила Тесс мертвеца. — Ты же его брат.

— Потому что он сумасшедший, — сказал терпеливо Большой Водитель.

— И потому что это срабатывало прежде, — сказала Дорин Маркиз. — Когда они были моложе и у Лестера были неприятности с полицией. Вопрос заключается в том, совершил ли Роскоу Штрелке самоубийство из-за той первой неприятности, или потому что Рамона заставила старшего брата Эла взять вину на себя. Или возможно Роскоу собирался рассказать, и Рамона убила его. Сделав это похожим на самоубийство. Как все было, Эл?

Но на этот вопрос Эл не ответил. Ведь, мертвецы молчат.

— Я скажу тебе, как все было, на мой взгляд, — сказала Дорин в лунном свете. — Я думаю, что Рамона знала, что, если твой маленький брат окажется в комнате для допросов даже с полоумным полицейским, он мог признаться в чем-то намного худшем, чем в прикасании к девочке в школьном автобусе или подглядывание в машины, в местном переулке для влюбленных, или любом мелком преступлении, в котором его обвиняли. Я думаю, что она уговорила тебя взять вину, и уговорила своего мужа помалкивать. Или запугала его, что больше походит на правду. И либо потому что полиция никогда не просила, чтобы девочка сделала опознание, либо потому что она не выдвинула обвинения, им все сошло с рук.

Эл ничего не сказал.

Тесс задумалась, я стою здесь на коленях, разговаривая воображаемыми голосами. Я сошла с ума.

Все же часть ее знала, что она пыталась собраться с мыслями. Единственный способ сделать это состоял в том, чтобы разобраться, и она считала что история, которую она рассказала голосом Дорин, была или верна или близка к истине. Она была основана на догадках и дедукции, но она имела смысл. Это вписывается в то, что Рамона сказала в свои последние минуты.

Ты тупая сука, ты не знаешь, о чем говоришь.

И: Ты не понимаешь. Это ошибка.

Это была ошибка. Отлично. Все, что она сделала сегодня вечером, было ошибкой.

Нет, не все. Она была уверена в этом. Она знала.

— Ты знал? — спросила Тесс мужчину, которого убила. Она потянулась, чтобы схватить руку Штрелке, затем отдернулась. Он был все еще теплым под своим рукавом. Возможно, он все еще жив. — Знал?

Он не отвечал.

— Позволь мне попробовать, — сказала Дорин. И своим самым доброжелательным «ты можешь мне все рассказать» голосом пожилой дамы, тем, который всегда работал в книгах, она спросила:

— Как много вы знаете, мистер Водитель?

— Порой я подозревал, — сказал он. — Обычно я не думал об этом. У меня был бизнес, чтобы отвлечься.

— Ты когда-нибудь спрашивал свою мать?

— У меня была возможность, — сказал он, и Тесс подумала, что его странно изогнутый к верху правый глаз уклонился. Но в этом диком лунном свете, кто мог говорить о подобных вещах? Кто мог сказать наверняка?

— Когда исчезли девушки? Тогда ты спросил?

На это Большой Водитель не ответил, возможно, потому что Дорин начала походить на Фрица. И конечно на Тома.

— Но ни разу не было никаких доказательств, верно? — На этот раз это была сама Тесс. Она не была уверена, что он ответит на ее голос, но он ответил.

— Нет. Никаких доказательств.

— И ты не хотел доказательств, так ведь?

Ответа не последовало, поэтому, Тесс встала и, пошатываясь, пошла к забрызганной отбеливателем коричневой кепке, которую ветром отнесло через дорогу на лужайку. Когда она подняла ее, свет прожектора вновь погас. Внутри, собака прекратила лаять. Это заставило ее подумать о Шерлоке Холмсе, и стоя там в ветреном лунном свете, Тесс услышала как издает самое печальное хихиканье, когда-либо доносившееся из человеческого горла. Она сняла свою кепку, засунула в карман куртки, и нацепила его на ее место. Она была слишком велика для нее, поэтому, она сняла ее, только для того, чтобы отрегулировать ремешок сзади. Она вернулась к мужчине, которого убила, тому, которого она судила, возможно, не совсем причастный… но достаточно, чтобы заслужить наказание, которое отмерила Отважная Женщина.