Гораций Уолпол - Замок Отранто

И с этими словами, упав перед ним на колени, она взмолилась, чтобы он не предавал ее Манфреду.

— Манфреду?! — воскликнул Теодор. — Нет, благородная госпожа, я однажды уже избавил вас от его тирании — и теперь, чего бы мне это ни стоило, укрою от новых его покушений!

— Неужели, — сказала она, — вы тот благородный незнакомец, которого я встретила вчерашней ночью в подземелье замка? Наверное вы не смертный человек, а мой ангел-хранитель. Позвольте же мне на коленях поблагодарить вас…

— Не нужно, любезная госпожа, — вскричал поспешно Теодор, — не унижайтесь перед тем, кто сам беден и одинок. Если бог назначил мне быть вашим избавителем, он доведет предначертанное им до конца и укрепит мою руку ради вашего правого дела… Но послушайте, госпожа моя, мы находимся слишком близко от входа в пещеру; поищем более укромных мест: я не буду спокоен до тех пор, пока не устрою вас там, где вы будете вне опасности.

— Увы! Что вы имеете в виду, мой покровитель? — спросила она. — Хотя ваши поступки благородны, хотя выражаемые вами чувства свидетельствуют о чистоте вашей души, приличествует ли мне удаляться наедине с вами в эти запутанные закоулки? Если нас обнаружат вместе, что подумает поспешный на осуждение свет о моем поведении?

— Я уважаю вашу добродетельную щепетильность, — ответил Теодор, — и уверен, что вы не питаете подозрений, оскорбительных для моей чести. Я имел в виду препроводить вас в самую потаенную пещеру в этих скалах, а затем преградить вход в лабиринт кому бы то ни было, пусть даже ценою собственной жизни. Кроме того, госпожа, — продолжал он, тяжко вздохнув, — хотя ваш облик и прекрасен и совершенен, а я не могу сказать, что не подвержен земным чувствам, знайте — сердце мое отдано другой; и несмотря на то что…

Внезапный шум помешал Теодору закончить свою мысль. Вскоре они различили возгласы: «Изабелла! Э-ге-й, Изабелла!» — и девушка вновь затрепетала от ужаса. Теодор пытался ободрить ее, но безуспешно. Он заверил Изабеллу, что скорее умрет, нежели потерпит, чтобы она вновь оказалась во власти Манфреда, и, предложив ей оставаться в укрытии, пошел навстречу человеку, который разыскивал ее, дабы воспрепятствовать его приближению.

У входа в пещеру он увидел рыцаря в полном вооружении, разговаривавшего с крестьянином, который уверял его, что сам видел, как некая дама скрылась в расселине скалы. Рыцарь собирался уже устремиться туда за ней, но Теодор, преградив ему путь и угрожая обнаженным мечом, решительно потребовал, чтобы он удалился прочь.

— А кто ты такой, что дерзаешь становиться мне поперек дороги? высокомерно спросил рыцарь.

— Я тот, у кого слово не расходится с делом: если я на что дерзаю, значит, берусь это исполнить, — ответил Теодор.

— Я ищу госпожу Изабеллу, — оказал рыцарь, — и мне известно, что она скрывается в этих скалах. Не препятствуй же мне, или тебе придется раскаяться в том, что ты вызвал мой гнев.

— Намерение твое столь же гнусно, сколько презренен твой гнев, — сказал Теодор. — Вернись туда, откуда явился, или вскоре ты узнаешь, чей гнев страшнее.

Незнакомец был не кто иной, как тот самый рыцарь, который прибыл к Манфреду от имени маркиза да Виченца. Пока Манфред был занят опросом всех и каждого об Изабелле и отдавал различные распоряжения с целью помешать троим рыцарям завладеть ею, главный рыцарь ускакал от него. Он и раньше подозревал, что Манфред причастен к исчезновению девушки, теперь же, когда оскорбление, нанесенное ему человеком, поставленным, как он решил, Манфредом для охраны ее тайного местопребывания, подтвердило эти подозрения, он не стал дальше объясняться, а бросился на Теодора с мечом и вскоре освободился бы от всяких препятствий, если бы Теодор, принявший его, в свою очередь, за одного из военачальников манфредова войска, не был наготове подкрепить делом брошенный им вызов и не отразил удара щитом. Столь долго сдерживаемая им отвага сразу же проявилась с полной силой: как вихрь налетел он на рыцаря, которого гнев и гордость также подстрекали к доблестному сопротивлению. Бой был ожесточенным, но не долгим: Теодор нанес рыцарю три раны и в конце концов обезоружил его, так как от потери крови рыцарь лишился чувств. Крестьянин, убежавший при первой же схватке, сообщил о происходящем нескольким слугам Манфреда, которые, следуя его приказу, рассеялись по лесу в поисках Изабеллы. Они подбежали к сраженному рыцарю и вскоре узнали в нем прибывшего в замок знатного незнакомца. Теодор, несмотря на свою ненависть к Манфреду, не мог радоваться одержанной победе, не испытывая одновременно сострадания и участия к побежденному; но он ощутил еще большее волнение, когда узнал звание своего противника и ему было разъяснено, что это не наемник Манфреда, а его враг. Он помог слугам князя освободить рыцаря от доспехов и позаботился остановить кровь, струившуюся из его ран. К рыцарю постепенно вернулся дар речи, и слабым, прерывающимся голосом он сказал:

— Великодушный враг мой, мы оба впали в заблуждение: я принял тебя за орудие тирана, вижу, что и ты совершил ту же ошибку… Поздно теперь выражать сожаления… Я слабею… Если Изабелла поблизости… позови ее — я должен… важные тайны…

— Он умирает! — воскликнул один из челядинцев. — Нет ли у кого-нибудь при себе распятия? Андреа, помолись над ним…

— Принесите воды, — приказал Теодор, — и дайте ему глоток, а я поспешу к молодой госпоже…

С этими словами он бросился к Изабелле и в нескольких словах, умолчав о своей доблести, рассказал ей, что, к несчастью, по ошибке ранил придворного ее отца и что этот человек хочет перед смертью сообщить ей нечто, для нее весьма важное. Изабелла, которая было обрадовалась, услыхав голос зовущего ее Теодора, теперь находилась вся во власти изумления, внимая его словам. Ободренная новым доказательством доблести Теодора, она согласилась следовать за ним и подошла к тому месту, где был простерт на земле истекающий кровью, обессиленный рыцарь. Но все страхи ее ожили, как только она увидела слуг Манфреда. Она снова обратилась бы в бегство, если бы Теодор не показал ей, что они не вооружены, и не пригрозил им немедленной смертью при малейшей попытке схватить ее. Незнакомец, открыв глаза и увидев перед собой женщину, произнес:

— Ты… умоляю, скажи мне правду… ты действительно Изабелла да Виченца?

— Да, это я, — ответила Изабелла. — Да поможет добрый господь наш вашему излечению.

— Тогда ты… тогда ты, — с усилием произнося слова, продолжал рыцарь, — видишь перед собой… своего отца… Поцелуй же меня…

— О, чудо! О, ужас! Что слышу я! Что вижу! — вскричала Изабелла. — Мой отец! Вы — мой отец! Как оказались вы здесь? Ради бога, говорите! О боже! Люди, бегите за помощью, иначе он умрет.