Джон Конноли - Книга потерянных вещей

Он повел Дэвида вдоль каньона, держась поближе к кромке леса, чтобы не поскользнуться и не свалиться в эту ужасную бездну, где их поджидал выводок. Дэвид слышал биение крыльев, и перед ним не раз мелькали эти твари, на мгновение взлетавшие над краем каньона и бросавшие на путников злобные взгляды.

— Не бойся, — сказал Лесник. — Они трусливые. Если ты упадешь, они подхватят тебя и разорвут на части, отнимая друг у друга добычу, но никогда не осмелятся напасть, пока ты стоишь на земле.

Дэвид кивнул, однако уверенней себя не почувствовал. Похоже, в этой стране голод неизбежно побеждает трусость, а гарпии из выводка, такие же тощие и чахлые, как волки, выглядели очень голодными.

Под непрерывное хлопанье крыльев они прошли еще немного и увидели два моста через ущелье. Мосты были одинаковые — канатные, с основой из неровных деревянных балок — и, на взгляд Дэвида, ненадежные. Лесник уставился на них в замешательстве.

— Два моста, — сказал он. — В этом месте всегда был только один.

— Что ж, теперь их два, — констатировал Дэвид.

Он не видел ничего страшного в том, что у них появился выбор между двумя переправами. Наверное, здесь было оживленное движение. В конце концов, другого способа перебраться через ущелье не представлялось, разве что научиться летать и рискнуть потягаться с гарпиями.

Он услышал поблизости жужжание мух и вслед за Лесником вышел на маленькую лужайку, с которой было не видно ущелье. Там стояли развалины хижины и нескольких конюшен, но место явно было заброшено. Перед одной из конюшен лежал почти полностью объеденный скелет лошади. Дэвид смотрел, как Лесник заглядывает в конюшни, а потом в распахнутую дверь хижины. Понурив голову, он вернулся к Дэвиду.

— Барышник пропал, — сказал он. — Похоже, он бежал с уцелевшими лошадьми.

— Волки? — спросил Дэвид.

— Нет, что-то другое.

Они вернулись к ущелью. Одна из гарпий, быстро перебирая крыльями, чтобы оставаться на месте, внимательно наблюдала за ними. Она задержалась на одно лишнее мгновение, и ее тело вдруг резко дернулось, когда грудь пронзило зазубренное серебряное острие гарпуна, от древка которого вниз, к стене каньона, тянулась веревка. Гарпия вцепилась в гарпун, словно надеялась вырвать его и улететь, но вскоре ее крылья обвисли, и она, переворачиваясь в воздухе, полетела вниз, насколько хватило длины веревки, а потом резко остановилась, раскачиваясь и с глухим звуком ударяясь о скалу. Дэвид и Лесник с края ущелья наблюдали, как кто-то тянет мертвую гарпию к углублению в стене. Зазубрины на острие не давали трупу соскользнуть. Наконец тело достигло входа в пещеру, и его втащили туда.

— Брр, — только и произнес Дэвид.

— Тролли, — сказал Лесник. — Теперь понятно, откуда взялся второй мост.

Он подошел к двойному сооружению. Между мостами лежала каменная плита с тщательно, хоть и грубо, вырезанными словами:

— Это загадка, — понял Дэвид.

— Но что все это значит? — спросил Лесник.

Вскоре ответ стал очевидным. Дэвид никогда не видел троллей, хотя очень любил сказки про них. Он вспомнил, что эти мрачные создания живут под мостами и испытывают путников, поедая тех, кто не пройдет испытания. Но тролли, с горящими факелами перелезавшие через край каньона, оказались не совсем такими, как он ожидал. Они были ниже Лесника, но очень широкие, с кожей грубой и складчатой, как у слонов. Вдоль хребтов у них шли костяные пластины, как у динозавров, а лицами они очень напоминали обезьян — очень уродливых, с изъязвленными физиономиями, но все же обезьян. Каждый тролль, мерзко ухмыляясь, занял позицию перед одним из мостов. Их маленькие красные глазки зловеще мерцали в свете факелов.

— Два моста и два пути, — сказал Дэвид.

Он начал размышлять вслух, но тут же спохватился и замолчал, чтобы два тролля не услышали его мыслей, прежде чем он придет к какому-нибудь выводу. У троллей и так преимущество. Он не хотел давать им еще больше.

Загадка недвусмысленно указывала, что один мост ненадежен и приведет к гибели в когтях гарпий или самих троллей, а если обе компании окажутся недостаточно расторопны, то смерть наступит после долгого падения. Вообще-то оба моста были на вид довольно ветхими, но Дэвид все же предположил, что у загадки есть разгадка. Иначе какой в ней смысл?

Кто-то лжет на самом деле, чья-то правда — это ложь. Дэвид понял, о чем тут речь. Он встречал такое прежде, наверное, в какой-нибудь истории. О, точно! Один вечно лжет, а другой всегда говорит правду. Значит, если спросить у тролля, по какому мосту идти, он — или она, так как Дэвид не знал, какого пола тролли, — совсем необязательно скажет правду. И все же решение есть, только Дэвид не мог его вспомнить. Как же надо спросить?

Уже совсем стемнело, и со стороны леса донесся оглушительный вой. Волки приближались.

— Мы должны перейти на ту сторону, — сказал Лесник. — Волки идут по следу.

— Мы не можем идти, пока не выберем мост, — объяснил Дэвид. — Иначе эти тролли не позволят нам пройти. А если мы ошибемся и выберем неправильный мост…

— …то о волках можно не беспокоиться, — закончил фразу Лесник.

— Решение есть, — сказал Дэвид. — Я точно знаю. Мне просто нужно вспомнить, как это делается.

Они услышали топот и треск веток. Волки были совсем близко.

— Один вопрос, — бормотал Дэвид.

Правой рукой Лесник поднял топор, а левой вытащил нож. Он повернулся к ряду деревьев, готовый сразиться с любым, кто появится из леса.

— Готово! — воскликнул Дэвид. — Кажется, — тихо добавил он.

Он приблизился к троллю, стоявшему слева. Тот был чуть выше второго, и пахло от него чуть лучше, вернее, чуть менее противно.

Дэвид глубоко вздохнул и задал вопрос:

— Если я попрошу другого тролля показать правильный мост, какой он выберет?

Последовало молчание. Тролль так насупился, что на его лице препротивно засочились язвы. Дэвид не знал, давно ли построен второй мост и сколько путников прошло этим путем, но у него появилось ощущение, что такого вопроса троллю еще никто не задавал. Наконец тролль оставил попытки понять логику Дэвида и указал на левый мост.

— Нам нужен тот, что справа, — сказал Дэвид Леснику.

— Откуда ты знаешь? — спросил Лесник.

— Если тролль, которого я спросил, лжец, то второй всегда говорит правду. Правдивый показал бы на правильный мост, а лжец — наоборот, так что если правдивый укажет на правый мост, то лжец соврет, сказав, что нужный мост слева. Но если тролль, к которому я обратился, говорил правду, то второй — лжец и покажет на неправильный мост. В любом случае, ложный мост — тот, что слева.