Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

— Ужас какой…

— Стоит сказать особо ещё и вот о чём… Известно, что рождаясь чистым и светлым, человечек уже к трём годам становится серым, впитывая в себя не только созидание, но и разрушение. И вот с этих пор в нём начинается борьба, длиною в жизнь, а то и в вечность. Исход её зависит от него самого. От человека. Мрачная душа никогда уже не станет излучать свет и наоборот. Но дело в том, что серых ещё огромное количество и именно помочь таким — в этом и смысл, к примеру, вашего появления здесь, в этом месте. Много людей даже в зрелом возрасте так и находятся между тьмой и светом как в далёком детстве. А таких проводников как Мумрак — множество. И задачи далеко не у всех столь благородные… Крики и стоны, раздающиеся во тьме — это лишь говорит о том, что в это самое время где-то здесь кто-то перешёл в стан мрака и отчаяния… Каждое чудище здесь представляет сущность реального человека из вашей обычной жизни…

Мопс вдруг затих и прислушался. Остальные последовали его примеру. Стало отчётливо слышно как кто-то взбирается по лестнице. Юлия крепко обняла дочь и испуганно взглянула на мопса. Тот лишь улыбнулся.

— Не бойтесь, — сказал он. — Это светлый человечек.

В дверь аккуратно и осторожно постучали.

— Входи, Наденька! — пригласил таинственного гостя Руня. — Открыто!

Дверь открылась и в домик вошла очаровательная хрупкая девушка в кружевной ночной сорочке до самых пят. Вид у неё был растерянный, но когда она улыбнулась, то всех очаровали её ямочки на щеках и показалось, что в избушке стало светлее.

— Здравствуйте, — поздоровалась смущённо она. — Извините, если помешала и… в таком виде…

— Ерунда! — улыбнулся вновь мопс. — У нас в таком виде вы не певая, ведь переходы случаются в разное время и застают людей в разные моменты их жизни. Скажем бабке Всемиле, чтобы она подыскала ещё один сарафанчик. Присаживайтесь! — Он наклонил голову и искоса взглянул на хрупкую девушку. — Вас ведь не удивляет, что собака здесь разговаривает?

— Нет, — засмеялась Надя. — Я тут уже насмотрелась такого… И, спасибо, но я лучше на ножках свои постою. Такое замечательное ощущение!

— Впрочем, нам можно уже потихоньку и собираться в путь, если вы не устали, — предложил мопс.

— Меня зовут Юля, а это моя дочка — Полина, — представилась Юлия.

— Очень приятно, — улыбнулась ей девушка. — А меня Надей зовут.

— Да, каюсь, забыл представить и моего друга — Рэми, — нахмурившись, добавил мопс и девушка одновременно с "боксёром" почтительно кивнули друг другу в знак приветствия.

— Скажите, — продолжила Юлия, — а как же вы одна добрались по такой ужасной темноте со скрытыми в ней ужасами?

— Ужасами в темноте? — удивлённо переспросила Надя. — Признаться не совсем пойму что вы имеете в виду… За окном такой чудесный день!..

Юлия и Полина посмотрели в окно и ахнули. За окошком в самом деле светило солнышко и пели птицы. Было даже слышно как в реке плещется рыба. А солнечная мелодия лишь гармонично дополняла общую картину. Мопс улыбнулся как никогда ранее.

— Вот видите как много зависит от одного только человека, — сказал он и обратился к Наде: — Вы точно не хотели бы присесть и отдохнуть?

— Ой, нет, — улыбнулась ему девушка и снова очаровала всех своими ямочками на щеках. — Я ну нисколечко не устала! Вот только я не совсем понимаю где я и что это за место?..

— О, ну тогда мы можем смело отправляться в путь, — ответил Руня. — Дорога предстоит достаточно долгая, чтобы я и все мы могли получше познакомиться и рассказать вам о происходящем. А самое главное уже расскажет Мумрак, на встречу с которым мы и направляемся.

— Ну тогда в путь? — радостно предложила Полина.

— В путь! — ответил вдруг молчаливый до сей поры Рэми и все дружно рассмеялись — так забавно он этого сказал и неожиданно.

Они послушно следовали за высоким незнакомцем в длинном кожаном плаще и широкополой шляпе, толком не отдавая себе отчёта в том, что они делают. Дверь действительно вела в необычное место, освещённое ярким не слепящим светом, но что именно в нём было необычного? По сути это была та же комната, из которой они отправились в Зазеркалье, но вот только помимо яркого освещения откуда-то сверху, из-за чего потолок и вовсе не был виден, здесь было очень холодно и невыносимо пахло серой. Холод и запах словно приводили в сознание собравшихся. Но стоило войти в эту комнату последнему из них, Дениске, и захлопнуться за ним таинственной двери, как свет мгновенно погас и все они оказались в полной темноте. На несколько секунд воцарилась мертвецкая тишина, которую нарушили истошные вопли Дениски:

— Что это?! Где мы?! Есть тут кто-нибудь?!.. Спасите меня! Спасите!..

В темноте послышалась суета и остальными также овладела паника. Раздавались мужские и женские крики о помощи, вопли и визг. В темноте орущие сталкивались друг с другом, отчего кричали ещё громче, испытывая неописуемый ужас перед неизвестным объектом, с которым они столкнулись. Лишь Мария молчаливо слушала весь этот концерт ужаса, пытаясь понять — кошмарные сны вернулись снова или это явь? Если сон, то она видела и пострашнее, а если явь, то…

Никто посреди криков и воплей не услышал как довольно громко чиркнула спичка и метрах в десяти от основной группы узников мрака, холода и вони, загорелся костёр, возле которого и сидел тот странный незнакомец, приведший из сюда. Дениска и Луиза по-прежнему ещё что-то визжали в панике, когда остальные умолкли, а Ступрунян даже пригрозил в потёмках:

— Заткнись, Дениска! Или я удавлю тебя, сволочь ты эдакая!

На труса любая угроза действует отрезвляюще и данная не явилась исключением. Луизе ничего дополнительно тоже изъяснять не потребовалось. Когда, наконец, все затихли и, стараясь успокоить собственную дрожь от холода и страха, стали пристально вглядываться в таинственную фигуру незнакомца, тот поднял голову и сказал зычным суровым голосом:

— Теперь вы видите и насколько вы жалкие. Присаживайтесь к костру, если хотите узнать ещё больше. Ещё не поздно каждому из вас вернуться к человеческому облику не только внешне, но и внутренне.

Озираясь по сторонам и переглядываясь друг с другом, все мысленно сошлись во мнении, что стоит принять это приглашение. Кроме того, было действительно очень зябко, а тут ещё послышался какой-то слабый, но давящий и леденящий душу гул. Поэтому особо не мешкая, все направились к костру. Незнакомец молчаливо смотрел на огонь, не обращая внимания как вокруг костра усаживаются напуганные путники. С двух сторон от него присели Ступрунян и Кадаверин.

— Послушай. Мужик, — в привычной хамской манере начал говорить последний, — я прощу тебе оскорбления, если ты мне вначале всё расскажешь. Это что-то вроде здешнего развлечения и пункта увеселительной программы перед баней с голыми бабами? Тогда давай договоримся сразу: вышло эффектно, но я хочу…