Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

— Вы — атеист? — как бы свысока обратил на него свой взор Вадим Степанович, едва его дочери вернулись на свои места.

— При чём тут это? — удивился Мирусин. — А даже если и так? Что это меняет? Разве от частоты упоминания Бога по случаю и без вера крепчает и человек становится чище?

— Я вижу вам что-то не понравилось в моём тосте, Леонид? — снисходительно улыбнулся Вадим Степанович, садясь за стол.

— Нет, я просто не понял в какой стране прошла ваша юность, — ухмыльнулся Леонид Петрович. — Видимо не в той, где прошла моя. Вы вроде бы на пару лет меня младше, почти ровесники считай, но я никакой нищеты и лишений не помню.

— Ей Богу, не понимаю, что вас так смутило? — продолжал снисходительно улыбаться Вадим Степанович.

— Да ладно тебе, Лёня! — вступила в разговор Ангелина Алексеевна. — Вот ведь привязался к человеку…

— Да я…

— Я сказала прекрати! — Она повернулась в сторону бывшего мужа и расплылась в улыбке. — Молодец, Вадим, ты многого достиг. И супруга и дочки у тебя замечательные…

— Да уж, не то что мы с папашей, — отозвался Юра. — С нами маменька малость пролетела.

Тут он едва не подавился салатом, потому как мать метнула в него гневным взглядом такие молнии, что даже Марии стало страшно за братца.

— Какой чудесный стол вы накрыли, — Маша решила как-то смягчить напряжение и сменить тему. — Вы сами готовили?

— Ты издеваешься?! — засмеялась Жанна. — Это всё наша Изаура, как её папа называет.

— Ирина, — пояснила, не переставая жевать, Карина Дмитриевна. — Наша прислуга.

— А-а, понятно, кивнула головой Мария, совершенно не понимая как наша страна могла скатиться до уровня, когда прислуга и эксплуататорство снова стали нормой. — Что ж, передайте ей, пожалуйста, что очень всё вкусно…

— Вы знаете, я её постоянно направляю на курсы повышения квалификации, но видимо их там совершенно не обучают новым кулинарным изыскам.

— А что, и для прислуги такие курсы сделали? — удивлённо улыбнулась Мария и по реакции Каины Дмитриевны поняла, что поспешила с иронием.

— Вы верно шутите? — вполне серьёзно изумилась та, вытаращив свои глаза. — Конечно, это необходимо. Слава Богу, не те времена и во всём требуется уровень.

— О, и эта тоже вся такая из себя верующая оказывается, — вполголоса буркнул себе под нос Леонид Петрович.

— Не знаю что и сказать, — с грустью сказала Мария. — Нас, врачей, тоже обязывают каждые пять лет платить из своего кармана большие суммы, дабы пройти якобы повышение квалификации. Вот только уровень врачей сейчас намного ниже того, когда ничего подобного не было и, получив диплом, врачи работали всю жизнь. Уровень, на мой взгляд, сейчас отсутствует во всех сферах жизни. Присутствует лишь видимость этого уровня… И потом… Я бы не смогла унижать другого человека, заставляя его прислуживать мне. Пусть даже и за деньги. Нехорошо это как-то, не по-человечески…

— Ну почему же унижать? — возмутилась Карина Дмитриевна. — Просто в нас долго убивали хозяев и потому вам так сложно перестроиться. Вся эта уравниловка…

— А чем же один человек лучше и особеннее другого? — не выдержав, перебила её Мария. — Или у одних кровь голубая, а у других красная и потому одни должны прислуживать другим? По-моему мы плодим потребителей, а раньше все работали, вторили и не длились на господ и слуг. Ведь если есть господа, то должны быть и слуги. А в этом случае ни о какой демократии речи даже близко быть не может.

— Ох, девочка, — снисходительно улыбнулась Карина Дмитриевна. — Вы просто не знаете той жизни, вы были ещё ребёнком.

— Возможно, но даже по тому что я помню и близко не было той лжи, которую сейчас всюду выдают за правду, прикрывая нынешнюю разруху, имеющую самые реальные очертания и факты. Кроме того, я стараюсь не забывать и изучать историю своей страны, а не засорять своё сознание выдумками диссидентов.

— Вы просто не хотите слушать правду, — улыбнулась вновь Карина Дмитриевна, хотя сама аж побагровела. — Когда же у нас люди избавятся от этого ярма советского прошлого?

— Никогда, — улыбнулась ей в ответ Мария. — Правду всё равно не подменить ложью. Рано или поздно всё становится на свои места. Кстати, вы же меня чуть больше чем на десять лет старше… Как же тогда вы можете так безапелляционно давать оценки прошлому?

— Ой, вам же было почти столько же как и именинницам, когда вы родили девочек? — примкнула к дочери Ангелина Алексеевна, улучив момент для своей личной мести.

— Да, почти… Карина Дмитриевна явно смутилась. — Ну я-то тогда совсем глупенькой дурочкой была, несмышленой…

— Хотя мозгов, чтоб увести мужчину с достатком у неё хватило, — тихо пробурчал Леонид Петрович себе под нос.

— Да, того и гляди, выйдут девочки замуж, пойдут детишки… — всплеснула руками Карина Дмитриевна.

— Вот ещё! — возмутилась Жанна. — Какой замуж? Какие детишки? В своём ли уме вы, маменька? Оно мне надо?!

— Мне тоже не надо, — поддержала сестру Анна. — Мама, т же сама сказала, что сейчас не те времена. Это раньше вы на кухне как Изаура корячились, детей как свиноматки рожали, за копейки на заводах и фабриках каких-то горбатились. Нет уж! Мы так не хотим!

— Верно! Не хотим! — воскликнул Юра и мерзко засмеялся. — Пусть другие на нас горбатятся. А нам денег только дайте…

— Денег прося неудачники, Юрочка, — съязвила с улыбкой Анна. — Сильные амии берут, что им надо.

— Верно, — согласилась с сестрой Жанна. — Надо взять себе сильного, успешного мужчину в мужья.

— Ага, современные девушки падки на кошельки, — ухмыльнулся Юра.

— Запомни, Юрочка, — повернулась к нему Анна, — что в успешных и состоятельных мужчинах женщину привлекают не его деньги, а те качества, которые помогли ему стать состоятельным и успешным. Женщина чувствует силу такого мужчины и ей с ним спокойно.

— Да, слышала я такое высказывание — умело цитируешь, — равнодушно сказала Мария. — Но на мой взгляд ничего глупее в качестве красивого оправдания для падшей женщины придумать нельзя.

— Да ты знаешь что это сказал? — вскипела Анна.

— Кто?

— Я… я сейчас точно не помню…

— А я тебе скажу кто, — подмигнула ей Мария. — Это сказал глупый человек как минимум.

Анна хотела было снова возмутиться, но поднялся её отец и привлёк общее внимание, стуча вилкой по бокалу.

— Внимание! Тост!

— Давно пор, — проворчал Леонид Петрович, спешно наполняя свой фужер.

— Обычно второй тост поднимают за родителей, — начал, торжественно улыбаясь, Вадим Степанович, — но я хочу немножко нарушить эту традицию, поскольку мне не терпится сказать вам следующее… Я хочу поднять этот бокал за то что все мы, наконец, собрались вместе за одним столом. Впервые, отбросив все предрассудки и недоразумения, мы представляем собой по сути одну большую семью и я чертовски этому рад!…