Нэнси Фармер - Дом скорпиона

«Вампир!» — повторил про себя Матт. Эль-Патрон порадовался бы такому определению.

Он любил внушать страх. Матт добавил еще несколько крупинок к скудным сведениям о новом мире, в который его занесло. Аристократ — это самое жалкое существо, паразит, обращающий в рабство честных людей. Крот, самое страшное здешнее оскорбление,— это обычный безобидный идиойд, многие тысячи которых с незапамятных времен подстригают траву, моют полы, выращивают мак... Более приличное название для них — зомби. Впрочем, как их ни называй, Матт считал, что они заслуживают скорее жалости, чем злобы.

Он не мог выкинуть из головы мысли о Селии и Тэме Лине. Печаль грозила захлестнуть его с головой, а Матт не хотел расплакаться, как малыш, у всех на виду. Вместо этого он стал думать о Сан-Луисе. Он сразу же отправится искать монастырь Сайта-Клара и найдет Марию. Мысль о Марии несколько приободрила его.

А еще Матт был рад, что получил признание у своих новых друзей. Это было самое чудесное происшествие в его жизни. Мальчишки приняли его как настоящего человека. Ему казалось, будто он всю жизнь брел по пустыне и вдруг оказался в самом большом и красивом оазисе на свете.

Утром Рауль оделил мальчиков новой порцией вдохновляющей беседы. Она была посвящена аристократам: какие они привлекательные на вид и какая гниль скрывается под красивой оболочкой. О Матте не было сказано ни слова. Кое-кто из ребят помладше в сомнениях призадумался, но Чачо и Фиделито, едва за хранителем закрылась дверь, немедленно провозгласили Матта национальным героем.

После окончания беседы Матта усадили за работу. Ему было велено вместе с младшими делать пилюли, но норму назначили вдвое больше, чем малышам: «пусть узнает цену труда». Однако Матт не особо волновался. Когда они доберутся до Сан-Луиса, он отправится искать монастырь раньше, чем Фиделито успеет сказать «тяжело, но справедливо».

На завтрак ему дали всего лишь полмиски бобов и три тортильи вместо шести. По предложению Чачо каждый из старших ребят отдал ему ложку из своей порции, так что он все-таки съел полную миску.

Ближе к середине дня Рауль вызвал троих мальчиков, которым предстояло лететь в Сан-Луис, и проводил их к гравилету.

— Здесь вы катались как сыр в масле,— напутствовал он их.— Наш лагерь — просто курорт по сравнению с тем местом, куда вы направляетесь. Но если вы будете работать хорошо и сохраните репутацию незапятнанной, то к восемнадцати годам сможете заслужить статус полноправного гражданина.

— К кротам их статусы,— проворчал Чачо.

— Нехорошее начало. Совсем нехорошее,— укорил его Рауль.

До этого Матт был в гравилете всего один раз — в ту кошмарную ночь, когда его предали Стивен и Эмилия. Этот гравилет был совсем не таким роскошным. Вместо огромных мягких диванов в нем стояли пластиковые кресла, воняло потом и плесенью. Рауль усадил их в середину, как можно дальше от окон, и вручил мешок пластиковых ленточек — плести сандалии.

— Я же говорил, что всю дорогу нам придется пахать,— шепнул Чачо.

Хранитель пристегнул их ремнями и, не сказав ни слова, вышел. Весь гравилет был завален мешками пластиковых сандалий, так что мальчики даже не могли выглянуть в окно. Встать они тоже не могли, потому что ремни прочно удерживали их на месте.

«Ну что за люди?! — думал Матт. Нет им покоя, пока не возьмут все под свой контроль».

Едва гравилет поднялся в воздух, Фиделито заявил, что в полете его всегда тошнит.

— Если наблюешь на меня, получишь,— пригрозил Чачо.

Матт решил проблему, поставив на колени малышу мешок с пластиковыми ленточками.

— Ты гений,— восхитился Чачо.— Не стесняйся, Фиделито. Покажи, на что ты способен.

«Интересно, что сейчас делают Стивен и Эмилия?» — думал Матт.

Стивен теперь наследный принц Опиума. Он торжествует. Наверное, приехали его школьные друзья и в саду, где Эль-Патрон обычно праздновал свои дни рождения, накрыли огромный стол. Эмилия окружила себя девочками-идиойдами с цветами, а может, отослала их в поля. Все равно они ни на что больше не способны...

«Наверно, эти девочки пытались бежать вместе с родителями»,— подумал Матт и содрогнулся от ужаса.

Эти малышки были не старше Фиделито, который тем временем проиграл неравную битву с воздушной болезнью и теперь щедро орошал пластиковые ленточки полупереваренными бобами и тортильями.

— Надо было не кормить тебя завтраком,— вздохнул Чачо.

— А что я могу поделать? — сдавленно пропыхтел Фиделито.

Остаток полета — слава богу, короткий — прошел в облаке кислой вони. В тщетной попытке отодвинуться от источника запаха Матт наклонился в одну сторону, Чачо — в другую. На счастье, гравилет вскоре приземлился. Когда пилот увидел, что творится в салоне, он отстегнул ремни и вытолкал мальчиков наружу.

Матт рухнул на колени в горячий песок, вдохнул знойный воздух и тотчас же горько пожалел об этом. Снаружи воняло еще сильнее, чем внутри. Как будто под жарким солнцем гнили тысячи рыб. Не в силах больше сдерживаться, Матт уступил природе и опорожнил желудок. Невдалеке от него то же самое проделал Чачо.

— Я был в чистилище. Теперь я в аду,— простонал он.

— Не могу больше,— хныкал Фиделито.

Матт с трудом поднялся на ноги и, подхватив малыша под мышки, потащил его к громадному серому зданию, скрывающемуся в дрожащем знойном мареве. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись ослепительно белые холмы и лужи с какой-то красноватой жижей. Чачо понуро ковылял следом.

Матт втащил Фиделито в дверь и привалился к стене, пытаясь перевести дыхание. Внутри воздух был прохладнее и чуточку свежее. Комната была полна бурлящих чанов, вокруг которых суетились мальчишки. Они угрюмо шарили в воде большими сачками и не обращали на новоприбывших ни малейшего внимания.

Через несколько минут к Матту вернулось достаточно сил, чтобы он смог оторваться от стены. Ноги подгибались, как резиновые, в животе ворочался тяжелый горький комок.

— Кто здесь главный? — спросил он. Один из мальчишек молча указал на дверь.

Матт постучался и вошел. Внутри сидели несколько мужчин в таких же черных униформах с эмблемой в виде пчелиного улья на рукаве, что и у Рауля.

— Это один из тех лос бичос — червяков, которые испоганили мой гравилет,— сказал пилот.

— Как тебя звать? — спросил хранитель.

— Матт Ортега,— ответил Матт.

— А, аристократишка...

«Прекрасно! — подумал Матт.— Рауль уже доложил обо мне».

— Ну, здесь твое чванство не пройдет,— продолжал хранитель.— У нас тут есть местечко под названием Костяной двор, так вот, самые злостные баламуты выходят оттуда смирными, как овечки.

— Первым делом пусть отмоют мне гравилет,— потребовал пилот.