Вера Крыжановская - Адские чары

На другой день, утром, когда Кира ещё спала, он побывал у начальника полиции, рассказал ему подробно о преследованиях, жертвами которых оказались они с женой, и заручился обещанием, что в его распоряжении будут даны два ловких и опытных агента.

Затем он нашёл на противоположном краю Венеции другое помещение, расплатился в отеле и тайком повёз Киру, как бы на прогулку, чтобы сбить с пути преследователя. Багаж их должны были перевезти незаметно, ночью.

Оба агента были на посту, когда прибыл маркиз, и на его вопрос ответили, что никто не приходил — ни с каким букетом, ни с поручением.

— Ага! Каналья испугался полиции. Это хорошо. Надо надеяться, что ему нельзя будет нас беспокоить, а если вы господа, его поймаете, я каждому из вас дам по тысяче лир.

— Будьте спокойны, эччеленца. Если только его можно будет взять, уж мы его схватим, и он больше не будет Вас тревожить.

Очень довольный, напевая шансонетку, маркиз вошёл к себе. В спальне перед туалетом сидела Кира и заплетала косы на ночь. Она была бледна, и маркиз с ужасом заметил, насколько она изменилась за эти дни. Он подвинул к туалету кресло, сел и привлёк жену к себе на колени.

— Мне тяжело смотреть на тебя, дорогая. Ты так побледнела и осунулась, — нежно сказал он, целуя жену. — Соберись же с силами, призови на помощь здравый смысл и не огорчайся этой глупой историей. Не может же мёртвый выходить из могилы! Какой-нибудь негодяй, завидуя нашему счастью, придумал это дьявольское преследование и загримировался покойником.

Кира прижалась щекой к лицу мужа, обвила руками его шею и дрожащим от слёз голосом ответила:

— Ах, если бы ты знал всё, ты бы может, не смеялся!

— Чёрт возьми! Ведь не убила же ты Алексея! Я свидетель, что он был совершенно здоров ещё за пять минут до смерти.

— Конечно, не своими руками… Но… как, я не могу тебе этого рассказать. — Она остановилась, и лицо её покрыл лихорадочный румянец.

— Да я и знать ничего не желаю. Бог весть, какие бредни могут прийти тебе в голову при твоих расстроенных и возбужденных нервах. Я повторяю только, что если дать право покойным мужьям мешать их жёнам снова выходить замуж, то мир вверх дном перевернётся. Нет, кто умер — тот мёртв, и дай Господь царство небесное, а я жив и хочу счастья на свою долю.

И он покрыл её лицо страстными поцелуями.

Вдруг Кира вздрогнула, с ужасом увидав, что с лицом мужа происходит какое-то странное превращение.

Глаза его, за миг перед тем полные любви и огня, подёрнулись словно дымкой и ввалились, лицо стало покрываться смертельной бледностью, вытягиваться худеть, а вокруг подбородка показался черноватый пар.

Потом взгляд его снова ожил, но уже то были не чёрные глаза Керведека, а на неё с дьявольским выражением глядели серые глаза Алексея Аркадьевича.

Кира оцепенела от ужаса, и волосы зашевелились на голове. Удушливый трупный запах потянул ей в лицо и одурманил её, ей казалось, что она умирает. Она не могла шевельнуться, костлявые руки скелета держали её, как в тисках, а горячая грудь мужа превратилась будто в ледяную глыбу.

В эту минуту искаженное лицо призрака придвинулось к её лицу, на неё пахнуло холодом, и ясно прозвучали слова:

— Ты — моя, и моей останешься. Берегись и не смей принадлежать другому, а не то я высосу твою жизненную силу и убью тебя так же, как и ты лишила меня жизни.

Киру словно ударило по голове, и она без чувств склонилась на плечо странного призрака.

Придя в себя, Керведек почувствовал странное изнеможение. Он понял, что с ним был обморок. Кира лежала на его руках, как мёртвая. В первый раз в жизни рожь ужаса пробежала по телу неверующего повесы. Вокруг него разыгралось что-то непонятное. Это непонятное стало захватывать и его самого, а смысл событий ускользал.

Бледный и хмурый отнёс жену он на кровать и стал приводить в чувство. Но все его старания не имели успеха, и он послал за доктором.

Лишь по прошествии нескольких часов Кира открыла глаза. Она была так слаба и разбита, точно перенесла долгую болезнь.

Маркиз решил, что надо заканчивать это неудачное путешествие, и вознамерился ехать прямо в Париж, где у него был дом, и куда он заблаговременно послал камердинера.

Там, в самой весёлой и шумной из столиц, никакие привидения не будут так свободно разгуливать, как в этом старом палаццо. А затем, если всё успокоится, он повезёт жену в свой родовой замок в Бретани. На свежем воздухе, в деревенской тиши здоровье Киры быстро поправится.

Ввиду этого маркиз телеграфировал в Париж о своём приезде, а кроме того, написал управляющему письмо с приказанием приготовить всё к прибытию. В случае же, если явится господин с букетом для маркизы, то немедленно схватить его, представить в полицию и сразу дать знать об этом телеграммой.

Кира не возражала. Ей было теперь всё равно. Она была совсем подавлена событиями.

Керведек был в отчаянии, и состояние здоровья жены его крайне огорчало. Она таяла у него на глазах, потеряла сон и аппетит и, то и дело, пугалась и вздрагивала. Да и сам он не стал нервен и подозрителен. Ему повсюду мерещились люди с букетами, а кроме того, он вспоминал про своё непонятное забытье, и его охватывало неприятное состояние.

Рассудок отказывался верить в сверхъестественное, а между тем, факты расшатывали его скептические убеждения.

Вообще говоря, для его цельной, страстной, увлекающейся натуры теперешнее странное положение было пыткой. Кира, по его же настоянию, рассказала ему об угрозах привидения, и это расстроило его ещё больше.

Парижский дом маркиза был красивым зданием в современном стиле, внутреннее роскошное убранство вполне соответствовало красоте фасада.

Как только Кира, бледная и задумчивая, ушла в свою комнату, где её ждала щегольская камеристка, маркиз велел позвать управляющего и спросил, не случилось ли чего-нибудь подозрительного.

— В дом никто не являлся, да я никого бы и не пустил, получив Ваше приказание, — ответил управляющий. — Тем не менее, — продолжал он, — произошёл довольно странный случай. Сегодня утром к груму, Томпсону, подошёл какой-то господин, дал ему золотой «на чай» и вручил для передачи маркизе букет белых цветов с траурной визитной карточкой на иностранном языке. Я не решился выбросить цветы и спрятал их в беседке, где хранятся садовые инструменты. Кроме того, сегодня ночью в доме произошло нечто, чего я никак не могу понять.

— Говорите, говорите. Что же ещё случилось? — нетерпеливо спросил маркиз, видя, что управляющий мнётся в нерешительности.

— Вчера вечером Жюльетта, камеристка, и Клавдий замешкались, устраивая комнаты маркизы. Было, думаю, более одиннадцати, они убирали одну из комнат. Вдруг они услышали какое-то карканье рядом, в спальне. Изумлённые, они бросились туда и увидели, что большая чёрная птица, похожая на ворона, вылетела в окно и три раза каркнула, словно человеческим голосом: Ха-ха-ха! И им стало очень страшно.