Джесс Невинс - Мистические города

В углу стояла закопченная дровяная печь с почерневшим дымоходом, рядом были сложены дрова.

— Выключи фонарь, — распорядился Хемог и подошел к двери.

В кромешной тьме Хемог тихонько приоткрыл дверь и выглянул наружу. Потом он осторожно вышел на улицу, а Алекс с Бонгом последовали за ним. Оказавшись на тропинке, все дружно посмотрели в сторону дома.

Дом прямо-таки кишел самыми разными чудовищами. Огромные крылатые твари стучали по крыше; состоящие из отдельных сегментов горбатые существа, которые извивались на земле, яростно бросались на стены и окна. Алекс узнал до боли знакомый ржавый скрип батута, подбрасывавшего Кетапина высоко в небо. И над всем этим на чудовищных ходулях качалась на ветру фигура Пак-Пака. Дом словно был зажат гигантскими старыми щипцами.

Повернувшись спиной к разгромленному коттеджу, Хемог тихонько прошел к задней части сарая. Поспешивший за ним Алекс увидел, что друг продирается сквозь кусты. Потом послышался треск отдираемых досок, и Алекс обнаружил дыру в заборе. Протиснувшись сквозь дыру, они остановились, чтобы проверить опушку Уэлтса. Алекс даже рискнул снова включить фонарик. Поняв, что им ничего не угрожает, беглецы ступили под полог леса. Хемог бросил прощальный взгляд на дом, и лицо его омрачилось: он сожалел о потере своего верного Алехауза. Хемог тяжело вздохнул, и они углубились в лес.

Алексу еще не доводилось бывать в этой части Уэлтса. Здесь была настоящая чащоба, а где-то там, вдалеке, находились старые темные города, в основном промышленные, соединенные между собой одной железнодорожной веткой. Еще дальше, за много-много миль от них, лежало море. Алекс еще никогда не видел моря. Иногда по вечерам, когда они, сидя перед камином, играли в шашки, Хемог рассказывал о прекрасном городе Ки-Эндуле. Город раскинулся на крутых горах, обступивших большую голубую бухту. Это фантастические, причудливые башенки и шпили, базары с роскошными ярко-синими палатками и обзорными площадками. В Ки-Эндуле фонтаны размером с собор, а еще там скверы и парки, летние театры, ярмарки, трамваи, фуникулеры, которые бегут по тросам, натянутым между огромными блестящими столбами, и пирс, которому нет равных.

Говорят, пирс в Ки-Эндуле длиной целую милю и уходит далеко в море. А на пирсе есть ярмарочная площадь с чертовым колесом размером с небоскреб, и русские горки, и вращающиеся ракеты на блестящих металлических кронштейнах. А еще павильоны с автоматами для игры в пинбол и тиры. И все это построено на огромном деревянном плоту, стоящем на тонких железных ногах и парящем над волнами сине-зеленого океана.

Алексу страшно хотелось попасть в Ки-Эндулу.

Они все шли и шли, как вдруг между деревьями показался просвет. Алекс решил было, что это просто прогалина, но потом обнаружил, что перед ними выемка железнодорожных путей.

Они соскользнули вниз и остановились у рельсов. Далеко-далеко, может, в миле отсюда, Алекс заслышал шум чего-то надвигающегося на них. Он повернулся на звук и увидел там, где колея уходила в лес, мощное оранжевое сияние, словно кто-то разжег костер в лесу. Но костер этот завывал!

Алекс поднял глаза на Хемога и заметил, что тот улыбается.

Огонь все приближался, а шум нарастал, отдаваясь в ушах. Они почувствовали, как земля под их ногами содрогнулась. Алекс стоял, затаив дыхание. И наконец что-то загромыхало по колее. Оно гнало перед собой сноп желтовато-красных искр, высекаемых бегущими колесами. Это была железная махина — локомотив, уцелевший после катастрофы. Квадратный, работающий на пару плод трудов одиноких ночей. Без машиниста, без огней, он, как намагниченный, вихрем несся по полночному лесу в пылающей мантии раскаленной металлической пыли, остывающей и постепенно меркнущей на его гофрированных боках.

Мимо них с ревом промчался Пожиратель Рельсов — невероятная машина, обдающая паром и сминающая ржавые пути.

— Вперед! — скомандовал Хемог, стараясь перекричать шум локомотива.

И они кинулись вдоль путей за величаво покачивающимся хвостом Пожирателя Рельсов.

Хемог схватил Бонга и посадил его на подножку. Алекс же, который на сей раз обошелся без посторонней помощи, радостно ухнув, залез вслед за котом. Хемог, довольно ухмыляясь, сначала просто трусил рядом с локомотивом, но потом схватился за поручень и запрыгнул в открытую кабину.

И вот так они стояли, раскачиваясь и купаясь в волнах жара, исходившего из топки, и весь мир вокруг стал одним сплошным лязгом, гулом и радостным возбуждением. А ночь резко пахла угольной пылью и машинным маслом, раскаленными поршнями и искрами.

Куда бы они ни ехали, они прибудут туда с помпой.

Контора похожа на джунгли, и все администраторы в поту. Они совокупляются с ксероксами, и на свет появляются отпрыски, созданные для офисной работы, дубли сотрудников, одинаковые копии-близнецы с тусклыми серыми личиками — те, кому ведомы все ужасы офисной работы, но ведь они для нее и выведены. Отцы вскормили их жиденьким эспрессо из рожков с пластиковыми сосками. А ксероксы приглушенно перешептываются: мол, «Сосок-эспрессо», популярный напиток в стрип-клубах… Платишь стриптизерше двадцатку — и соси из ее груди кофе эспрессо.

Вот так и начинает свой день Джаред, на заднем сиденье такси. Он возит танцовщицу-стриптизершу с собой на работу и ежедневно сосет у нее кофе. При его касаниях она старательно имитирует стоны, но все мысли Джареда заняты ксероксом, который он трахнет попозже. Из-за ксероксов в конторе уже случались территориальные разборки. Директор возжелал трахнуть любимый Джаредов ксерокс, но Джаред не позволил. Вообще-то, Джаред рискует потерять работу, но ведь ксерокс у него совершенно особенный, можно сказать уникальный. Эта копировальная машина — мать первой сотни Джаредовых копий, из которых всего лишь одна вышла размазанной. От этого ксерокса получается хорошее потомство, и Джаред им дорожит.

Сегодняшняя стриптизерша, сидящая на коленях у Джареда, и сама цвета эспрессо. На голове у нее растут листья плакучей ивы и комнатного плюща — то ли генетическая мутация, то ли мамаша у нее была офисным растением, плющом или ивой-бонсай. Побеги множатся и зеленым водопадом затопляют сиденье такси прямо на глазах у Джареда. Стриптизерша вскидывает на него глаза, подставляет соски под его губы. Из нее получился бы неплохой ксерокс, думает Джаред, но ведь она простая стриптизерша. Джаред вычисляет формулу, нужную, чтобы стать Главным Исполнительным Директором. Нужно X опыта ему самому, Y уровней красоты его супруге и Z детей. XYZ = Г. И. Д. Каждый раз, как Джаред прикасается к своему любимому ксероксу, его индекс XYZ возрастает.