Лиза Смит - Начало

— Благодарю вас, сэр, за оказанную честь стать спутником вашей дочери, — заученно ответил я, делая самый крохотный глоток из всех возможных. После вечера, проведенного с Дамоном в таверне, я проснулся с жестокой головной болью и весь день провел в постели с холодным компрессом на лбу, в то время как на Дамона виски, казалось, не оказало никакого действия. Я слышал, как он гонялся за Катериной по лабиринту на заднем дворе, и их смех, как кинжалом, пронзал мне мозг.

— К вашему удовольствию. Знаю, что это выгодная сделка: минимальный риск и большие возможности для развития.

— Спасибо, сэр. Мне жаль, что так случилось с собакой.

Мистер Картрайт покачал головой.

Не говорите этого моей жене и Розалин, но я всегда ненавидел эту пакость. Не хочу сказать, что, раз ее убили, так ей и надо, но все придают этому слишком большое значение. Все эти толки о демонах, которые мы слышим в этом чертовом городе… Шепчутся о том, что город проклят. А такие разговоры приводят к тому; что люди боятся рисковать. Нервничают, когда вкладывают деньги в банк, — мистер Картрайт говорил так громко, что на нас стали оглядываться. Я нервно улыбался.

Краем глаза я видел, как хозяйничает отец, рассаживая людей за длинным столом в центре зала. Я заметил, что стол был сервирован тончайшим маминым фарфором с изображением геральдической лилии.

— Стефан, — сказал отец, хлопая меня по плечу, — ты готов? Ты взял все, что нужно?

— Да. — Я коснулся кольца в нагрудном кармане и, последовав за отцом, занял место во главе стола. Розалин стояла рядом с матерью и напряженно улыбалась своим родителям. Ее глаза, все еще красные от рыданий по бедняжке Пенни, казались еще краснее из-за ее платья — розового платья с оборками, которое, к тому же, было ей велико.

Как только все наши соседи расселись за столом, я понял, что два места слева от меня все еще пустуют.

— Где твой брат? — спросил отец, понизив голос.

Я посмотрел на двери. Оркестр еще играл, и в атмосфере чувствовалось ожидание. Наконец, двери с шумом распахнулись, и вошли Дамон и Катерина. Вместе.

Это нечестно, в ярости думал я. Дамону можно вести себя по-мальчишески, можно продолжать флиртовать и пьянствовать, как ни в чем не бывало. Я же всегда поступал правильно и ответственно, а сейчас чувствовал себя так, будто меня за это наказывают, заставляя стать мужчиной.

Такая вспышка злости удивила даже меня самого. Охваченный чувством вины, я попытался взять себя в руки, одним глотком осушив бокал вина. В конце концов, нельзя же было ожидать, что Катерина придет на обед одна! А Дамон просто проявил галантность, как примерный старший брат. Кроме того, у них не было будущего. Браки, по крайней мере в нашем кругу, могли быть одобрены только как слияние двух семей. А что, кроме красоты, могла предложить Катерина, будучи сиротой? Отец ни за что не позволил бы мне жениться на ней, а значит, не позволит и Дамону. И даже такой человек, как Дамон, никогда не пойдет на то, чтобы жениться на ком-нибудь без одобрения отца. Я прав?

Однако я никак не мог отвести взгляд от руки Дамона, обвивающей тонкую талию Катерины. На этот раз девушка надела зеленое муслиновое платье с пышным кринолином, тихо шелестевшее, пока они с Дамоном шли к двум пустовавшим местам в центре стола. На ее шее сверкало голубое ожерелье. Устраиваясь на своем месте рядом со мной, Катерина подмигнула и слегка задела меня бедром, отчего я неловко заерзал.

— Дамон, — отец коротко кивнул, когда тот уселся слева от него.

— Итак, вы полагаете, что к зиме армия дойдет до Джорджии? — громко спросил я у Ионы Палмера, только потому, что не рискнул заговорить с Катериной. Услышав ее музыкальный голос, я могу растерять всю свою решимость и не сделать предложение Розалин.

— Меня не волнует Джорджия. Меня волнует то, как объединить силы правопорядка и решить все проблемы здесь, в Мистик-Фоллз. Мы не станем более терпеть эти нападения, — громогласно заявил Иона, городской ветеринар, тренировавший местный отряд добровольцев, и ударил кулаком по столу с такой силой, что задребезжал фарфор.

Как раз в эту минуту в зал вошли многочисленные слуги, неся блюда из фазана. Я взял было серебряную вилку, но лишь разбросал дичь по тарелке; аппетит начисто отсутствовал. Вокруг меня текли обычные для таких обедов разговоры: о войне, о том, что мы можем сделать для наших солдат, о предстоящих обедах, барбекю и церковных собраниях. Катерина через стол сосредоточенно кивала Онории Фелл, и я вдруг почувствовал, что завидую этой седеющей завитой матроне. Она могла делать то, чего я сам отчаянно желал: разговаривать с Катериной один на один.

— Ты готов, сын? — Отец ткнул меня локтем в бок, и я заметил, что все уже доели. Налили еще вина, и оркестр, сделавший перерыв на время трапезы, снова заиграл в углу. Настал момент, которого все ждали: все знали, что будет объявлено о помолвке, а значит, за этим последует празднование и танцы. Так всегда происходило на подобных торжествах в Мистик-Фоллз. Но никогда прежде я не был в центре внимания. Словно по сигналу, Онория наклонилась в мою сторону, а Дамон ободряюще улыбнулся. Чувствуя, как к желудку подступает тошнота, я глубоко вдохнул и постучал ножом по хрустальному бокалу. В зале немедленно воцарилась тишина, и даже слуги остановились на полпути и уставились на меня.

Я встал, сделал большой глоток вина для храбрости и прочистил горло.

— Я… э… — начал я низким, напряженным голосом, который и сам не узнал. — Я хочу сделать объявление. — Уголком глаза я увидел, как отец хватается за бокал с шампанским, готовый вскочить и произнести тост. Я взглянул на Катерину. Она смотрела на меня, глаза в глаза. Я отвел взгляд и так сильно сжал бокал, что он чуть не лопнул. — Розалин, я прошу вашей руки. Вы окажете мне честь быть вашим мужем? — поспешно проговорил я, роясь в кармане в поисках кольца. Наконец я извлек коробочку и встал на колени перед Розалин, пристально глядя в ее водянистые голубые глаза.

— Это вам, — хрипло сказал я, со щелчком открывая крышку и протягивая ей кольцо.

Розалин завизжала, и в зале послышались жидкие аплодисменты. Кто-то похлопал меня по спине, я обернулся и увидел ухмыляющегося Дамона. Катерина вежливо аплодировала с непонятным выражением лица.

— Вот. — Я взял тонкую белую руку Розалин и надел кольцо ей на палец. Оно было велико, и изумруд скособочился к мизинцу. Розалин выглядела ребенком, примеряющим мамины украшения. Но ее, казалось, совсем не беспокоило, что кольцо не подходит. Напротив, она вытянула руку, любуясь, как бриллианты отражают свет от свечей на столе. Вокруг нас сразу же началась толкотня из-за женщин, воркующих над кольцом.

— Это надо отпраздновать! — прокричал отец на другом конце стола. — Сигары всем! Стефан, сынок, иди сюда! Ты сделал меня счастливым отцом!