Виталий Вир - Ануш для искушения

Спустя примерно пару часов я получила от него сообщение:

«Ануш, извини, Я нахожусь в одном из графств Кембриджа. С раннего утра принимаю участие в очень важной для меня встрече. Только по окончании смогу пользоваться телефоном в полном объеме. Но я тут подумал, в общем, не могла бы ты мне помочь? Судя по настроению Айи, она недолго пробудет у мамы. Я бы хотел подготовить ей подарок-украсить детскую спальню. Ты не представляешь, как она переживает и волнуется: первенец, а тут еще и такие чудовищные события. Если не сможешь помочь мне, в любом случае я тебе признателен. Спасибо. Джэй».

«Проглатывая» строчки, в конце я не обнаружила в себе однозначной реакции на сообщение. Точнее, я не знала, как на такое реагировать. Медленно я перечитала еще. Затем еще и еще. Прочитав четыре раза, я запомнила сообщение дословно и не более того – это никак не породило во мне однозначную реакцию.

Выдаваемый на семинаре материал для усвоения буквально отскакивал от последних, присланных эсэмэской, слов Джэя, засевших в голове. Я пыталась осмыслить серединную часть его, на мой взгляд, тривиального предложения. В какой-то мере оно мне даже показалось особо пошлым. Эту часть сообщения можно было трактовать по-разному. Возможно, он хочет встретиться со мной недвусмысленно наедине и не знает, как это сделать? А другие предложения могут выглядеть как непристойные и прямо станут указывать на это. А так – предлог вполне благовидный. И когда мы окажемся бок о бок, чем-то занимаясь, соприкасаясь друг с другом, всякое между нами может произойти. Мое воображение зацепилось за рассуждения, и я почувствовала легкое возбуждение. У меня слегка закружилась голова: наедине с мужчиной и не с кем-нибудь, а с любимым…

Когда мне представился наш первый поцелуй, у меня нашлась охлаждающая мысль. Я предположила, что Джэй таким образом, тоже недвусмысленно, во время встречи даст мне понять, кто для него более важен. И когда он начнет об этом говорить, я, должно быть, буду полностью готова вполне разобраться во всем.

С той минуты я задалась вопросом: способна ли я понимать Джэя? Как тут же во мне проснулась озлобленность к Айе, что очень быстро переросло в ненависть к ней. Столь кардинальное и однозначное отношение наяву я впервые испытала только что. До этого таковое со мной происходило, когда я пребывала вне тела: в древнем городе Чичен-Ица или в однотипных снах. Теперь же, в настоящий момент, наяву, мне не были чужды те ощущения ожесточенности, которыми я упивалась во сне. Сейчас мой приступ недовольства возбуждался тем, что из-за Айи я лишилась фантазий близости с Джэем. Пребывая в таком состоянии, я снова подумала, что если б не ее ожидание ребенка, Джэй давно бы стал моим!

Спешно я предприняла попытку взять себя в руки. Иначе, и я это чувствовала, моя озлобленность будет способна вылиться сейчас же наяву в непредсказуемую ярость и в равной степени, как это происходило со мной в недавних снах, где я вольна была делать то, что захочу. Незаметно для присутствующих я сделала глубокий вдох и проделала долгий выдох. Повторив так несколько раз, параллельно слушая и вникая в то, о чем говорили в аудитории, я более или менее пришла в нормальное состояние и со временем смогла избавиться от злобы.

Под конец семинара меня окутала усталость. Пережив озлобленное состояние, я отрешенно подумала: во время встречи возможно все, что угодно, мне не следовало столь рьяно предаваться фантазиям и настолько сильно будоражить в себе… Меня как осенило! А собственно, благодаря произошедшему я хотя бы смогла определенно понять – вот он момент, когда во мне говорило тело тьмы. Оно впервые проявило себя не во сне!

Семинар закончился, и я с нетерпением вытащила из рюкзака телефон. В ту же секунду сработала подсветка дисплея, указывая на только что принятое сообщение. Я быстро разблокировала телефон и нажала кнопку «читать».

«Извини, ты так и не ответила. Если надумала, мы можем ускорить момент нашей встречи. Подъезжай на поезде, с моих слов ты знаешь, где я живу, В течение часа освобожусь и через пятнадцать-двадцать минут мы встретимся у дома».

Не скрывая чувств, я широко улыбнулась. Тут же спохватилась и глянула на присутствующих. Мое настроение для них осталось без внимания.

На этот раз я нажала на «ответить» и коротко написала:

«Хорошо».

Через двадцать пять минут после того, как ушло сообщение, я сидела в поезде. Сознание радостно воспринимало последние слова Джэя: «Мы встретимся у дома». Я пребывала в каком-то озарении – у меня было весело на душе, я была молода, до беспамятства влюблена, а погода стояла самая хорошая, какая только может быть в распрекрасном весеннем месяце.

Со станции мне надо было идти по ближайшей улице вдоль железнодорожных путей до крайнего к полю дома. Что я и делала: улица петляла, пару раз, не замечая знака, я заходила в тупик и, возвращаясь к прежнему тротуару, с радостным настроением продолжала идти к дому Джэя.

Проходя мимо двориков, я всматривалась и провожала каждый участок, любуясь живописным колоритом, представленным всеми цветами. Все радовало глаз: от цветения лужаек до садов, усыпанных тюльпанами.

И совсем уж неожиданно для моего настроения поднялся ветер, и набежали тучи. Начало быстро темнеть. По мере того, как тучи заволакивали небо, до этого чистое и ясное, света становилось меньше.

Поначалу я подумала, что при всей прелести погоды в Англии не стоит забывать про элементарный зонтик. Дождь вполне может начаться неожиданно и пролить весь день. Хотя в это время года такое случается не так уж и часто. Мало того, я оделась легко, зная, что холодов в этот период практически не бывает. Тем более некоторые местные жители, к удивлению туристов, уже ходили в шортах, что скорее можно отнести к местному колориту, нежели к погоде, но их вид вселил в меня уверенность, и я поехала, надев летний брючный костюм черного цвета.

Набежавший ветер принес с собой нешуточный холод. Меня кинуло в дрожь и я прибавила шаг.

Теперь мне не думалось о превратностях английской погоды. Я вспомнила обсуждения сокурсников перед началом семинара. Первая полоса утренней газеты «The Times» отводилась зародившемуся в атлантическом океане урагану, отличное время которым – вторая половина лета и осень. Отныне же многое не походило на прежние годы, да и весь прошлый век вместе взятый. В статье отмечалось, что активность ураганов продиктована и глобальным потеплением, и повышением температуры океанов, и влажностью, и силой горизонтальных ветров, и атмосферной циркуляцией, и черт знает еще чем, только бы опустошать нашу землю.

Урагану присвоили имя – «Трепет». Он стремился к северным берегам Франции, должен был перекатиться всей мощью через Англию и готовился потревожить Данию.