Чарльз Де Линт - Призраки в Сети

Я чувствую, как Саския вибрирует у меня в голове, она ждет, что сейчас он разозлится и устроит нам что-нибудь ужасное. Должна признаться, что я и сама этого жду. Но я твердо знаю одно. В мире куча разных духов, один могущественнее другого, и часто самые безобидные с виду бывают самыми страшными. Никто не знает их всех. Так что и духу, который в данный момент лучится тут передо мной, не повредит быть осторожным. Я могу оказаться всего лишь тем, чем в действительности и являюсь, — выросшей тенью семилетнего мальчика. Но ведь он-то этого не знает. И значит, я могу оказаться каким-нибудь древним духом, принявшим обличье молодой женщины.

По внешности не угадаешь.

Дух изучает меня. Потом его взгляд падает на тело Саскии.

— Я знаю эту женщину, — говорит он.

— Это неудивительно, — отвечаю я, — она родом из здешних мест. Но как раз сейчас у нее «никого нет дома».

Дух кивает:

— Она где-то близко. В Сети, если не непосредственно на этом сайте.

Близок локоть, да не укусишь. Потом, чуть-чуть поразмыслив, я прихожу к выводу, что он только что подтвердил, что мы на сайте «Вордвуд». Знаю, знаю. Не такой уж это и сюрприз, мы и сами это давно уже поняли. Но все же неплохо получить подтверждение. Теперь вопрос в том, является ли «Вордвуд» частью Других Миров или чем-то совершенно особым. И как нам отсюда выбраться?

Но, судя по его вниманию к Саскии, я понимаю, что можно взяться за дело и с другого конца.

— Вам приходилось когда-нибудь видеть такое? — спрашиваю я его. — Духа нет, а тело тем не менее живет?

Он как-то не очень уверенно качает головой, и это заставляет меня несколько пересмотреть свое к нему отношение. Возможно, он не такой уж древний дух. Может быть, его существование началось вместе с началом существования «Вордвуда». Может быть, он плавал, как плавают некоторые духи, ожидая, где можно будет укорениться, за что зацепиться. Помню, Мамбо рассказывала мне о таких вещах, но как-то не очень понятно, а меня тогда, признаться, это мало интересовало.

— Я обнаружила ее в стеклянном гробу, — говорю я. — Тогда здесь… — я обвожу рукой окрестности, — все было по-другому.

Взгляд духа опять обращается на висящего Джексона.

— Мы… я… был болен, — говорит дух. — Я многого не помню из того, что происходило в последнее время.

Я смотрю на него с сочувствием.

— Но вот что забавно, — продолжаю я, видя, что он продолжать не собирается. — Вы появились именно тогда, когда я разбила гроб. То есть появился столб света, который стал вами.

— Я действительно не помню.

— Как будто вынуть ее из гроба значило… — Я запинаюсь. Я уже хотела было сказать: «освободить вас», но заменяю эту фразу на другую: — ускорить ваше выздоровление.

«Ну, ты и наглая! — говорит Саския. — Ты правда думаешь, что он тебе спасибо скажет?»

«Я не припомню, когда в последний раз слышала это слово».

Дух опять внимательно меня изучает, он смотрит на меня с некоторой опаской.

— Да, мне показалось, было какое-то вмешательство извне, — наконец говорит он, — в самом конце.

Я экспансивно раскрываю ему объятия:

— Ага! Так это были мы.

Он продолжает изучать меня.

— Знаете, я не могу сказать «на здоровье», пока вы не скажете «спасибо», — замечаю я.

— Значит, вам от меня что-то нужно, — говорит он.

Я мотаю головой:

— Не для себя. Для нее…

Он закрывает глаза, уходит в себя. И только когда снова начинает говорить, до меня доходит, что, наверное, он просто просматривал какие-то тексты на своем сайте.

— Вам нужен камень души, — говорит он, снова открывая глаза, — чтобы она могла вернуться в свое тело.

«Никогда не слышала о таком», — говорит Саския.

«Я тоже», — отвечаю я.

— Камень души, — повторяю я вслух.

Он кивает.

— Что это такое?

— Он выглядит как обычный камешек, отполированный речным течением или океанским приливом, но стоит положить его в рот тому, чья душа покинула тело, — и душа возвращается. Их очень трудно достать.

— А вы не знаете, как мне достать такой?

Он кивает:

— Вам нужно разыскать рассветную тропу Тайной Дороги и идти на восток через Утренние Холмы. Это долгий путь, но не сворачивайте с тропы, и в конце концов на севере вы увидите вершины Брисмандарианских гор. Вы вовремя доберетесь до тропки, которая отходит от дороги, — не знаю, обозначена ли она как-то, возможно, и нет. Но когда вы найдете ее, она выведет вас сначала к холмам, а потом и к горам. Придя туда, найдете разрушенную гоблинскую башню. Она скрывается где-то среди не самых высоких вершин. Под ней — вход в драконью пещеру, где…

— Ой, хватит! — перебиваю я. У меня такое впечатление, будто я читаю анонс на запыленной обложке какого-нибудь романа-квеста. — Из какой книжки фэнтези вы это взяли? Давайте опустим всю эту муру. Скажите мне прямо: что за камень души? Он существует на самом деле? И если да, то как мне достать такой?

«Кристиана… — вступает Саския. До сих пор она позволяла мне говорить что хочу, но, видимо, ей не нравится, когда я наглею. — Так не пойдет. Ты только разозлишь его».

«Ну и что? Он тоже, знаешь ли, не особенно миндальничает со мной».

«Ну пожалуйста!»

Похоже, дух как-то занервничал, что опять заставило меня задать себе вопрос, так ли он могуществен. Или, по крайней мере, такого ли он преклонного возраста. У него появился взгляд, какой бывает у подростков, когда речь заходит о том, в чем они не сильны, а перед этим они сильно воображали.

— Так сказано в книге, — говорит он.

Я тяжело вздыхаю и спрашиваю, стараясь подавить раздражение в голосе:

— В какой книге?

Он довольно долго колеблется и наконец отвечает:

— «Ее славные запасы» Кэтлин Мидгир.

— Это роман?

Он кивает.

— Значит, в действительности вы ничего об этом не знаете.

Он качает головой.

— И совсем не можете помочь нам в деле с возвращением души в тело.

— Мне очень жаль.

У него действительно очень расстроенный вид.

— Но вы можете, по крайней мере, показать нам, как отсюда выйти? — спрашиваю я.

— Я не покидаю сайт.

Он говорит «не покидаю», но я слышу в этом — «не могу покинуть». Это наводит меня на мысль, что дух Вордвуда — это genius loci — дух довольно ограниченного пространства. Он скорее привязан к своему месту, чем чувствует ответственность за него. Тот, кто чувствует ответственность, может иногда уходить. Просто ему приходится время от времени возвращаться — обходить, так сказать, свои владения. Привязанный же отойти не может. Поэтому он и посылает кого-нибудь вроде Саскии на разведку в мир. И тут мне приходит мысль: а действительно ли он не узнаёт ее? Может быть, он не хочет нам помочь, потому что у него совсем другие планы на Саскию?

Но открывать ему своих мыслей я не хочу.

— Никаких зацепок? — спрашиваю я. — Ни малейшего намека?