Стивен Кинг - Оно

«Что-то не так, — подумал он, пусть уже мало чего соображал, испуганный и дрожащий в кальсонах с пятнами мочи. — Что-то жутко не так».

Дэйв Гарденер, который вытащил изуродованное тело Джорджа Денбро из водостока и чей сын нашел первую жертву нового цикла прошлым летом, открыл глаза ровно в пять и подумал, даже не посмотрев на часы, которые стояли на комоде: «На церкви Благодати часы не пробили пять… Что не так?» Испуг нарастал, а причину он определить не мог. С годами дела у Дэйва шли в гору. В 1965 году он купил «Корабль обуви». Потом второй «Корабль обуви» появился в торговом центре Дерри, третий — в Бангоре. И внезапно угроза нависла над всем, ради чего он положил жизнь. «Какая угроза? — спрашивал он себя, глядя на спящую жену. — Какая угроза? Что ты так задергался? Только потому, что не пробили часы?» Но ответа он найти не мог.

Поднялся, подошел к окну, подтянув пижамные штаны. Небо затягивали надвинувшиеся с запада тучи, и тревога Дэйва только возросла. Впервые за очень долгое время он подумал о криках, которые двадцать семь лет назад позвали его на крыльцо, откуда он и увидел маленькую фигурку в желтом дождевике, ребенка, которого вроде бы потоком утаскивало в водосток. Дэйв смотрел на надвигающиеся облака и думал: «Мы в опасности. Мы все. Весь Дерри».

Шеф Эндрю Рейдмахер, который действительно верил, что старается изо всех сил, чтобы оборвать новую череду убийств детей, захлестнувшую Дерри, стоял на крыльце своего дома, заложив большие пальцы за ремень «Сэм Браун», смотрел на облака и испытывал то же беспокойство. Чувствовал: что-то должно случиться. Во-первых, польет как из ведра. Но этим не закончится. Он содрогнулся… и пока стоял, вдыхая запах бекона, который жарила его жена, долетавший сквозь сетчатую дверь, первые большущие капли дождя упали на бетонную дорожку перед его ухоженным домом на Рейнольдс-стрит, а на горизонте за Бэсси-парк пророкотал гром.

По телу Рейдмахера вновь пробежала дрожь.

Билл поднял горящую спичку… и с его губ сорвался протяжный, отчаянный крик.

Из глубин тоннеля, пошатываясь, к нему направлялся Джордж, одетый все в тот же желтый, испачканный кровью дождевик. Один рукав болтался, пустой и ненужный. На белом как мел лице сверкали серебром глаза. Их взгляд не отрывался от глаз Билла.

— Мой кораблик! — Джордж возвысил голос. — Я не могу найти его, Билл. Везде искал и не могу найти, и теперь я мертв, и это твоя вина твоя вина ТВОЯ ВИНА…

— Дж-Дж-Джорджи! — вскричал Билл. Чувствовал, как у него срывает крышу.

Джордж, пошатываясь и спотыкаясь, все приближался и теперь протянул к Биллу оставшуюся руку, белую руку, кисть которой напоминала птичью лапу, с грязными ногтями и скрюченными пальцами.

— Твоя вина, — прошептал Джордж и усмехнулся. Билл увидел не зубы — клыки. Они медленно сдвигались и раздвигались, как зубья в медвежьем капкане. — Ты отправил меня на улицу, и все это… твоя… вина.

— Не-е-е-ет, Дж-Дж-Джорджи! — закричал Билл. — Я не-е-е-е з-з-знал…

— Я убью тебя! — рявкнул Джордж, и из клыкастого рта вырвались какие-то собачьи звуки: скулеж, тявканье, лай. Должно быть, смех. До ноздрей Билла теперь долетал запах Джорджа, и пахло от Джорджа гнилью. От него шел подвальный запах, мерзкий запах, запах самого страшного монстра, затаившегося в углу, желтоглазого, дожидающегося удобного момента, чтобы вспороть живот какому-нибудь маленькому мальчику. Зубы Джорджа клацнули. Словно бильярдные шары ударились друг о друга. Желтый гной начал сочиться из глаз, потек по щекам… и спичка погасла.

Билл почувствовал, что его друзья исчезли, разумеется, они исчезли, оставили его одного. Они отсекли его от себя, как прежде родители, потому что Джордж говорил правду: вина лежала на нем. И скоро он ощутит, как единственная рука хватает его за шею, скоро почувствует, как клыки рвут тело, и это будет правильно. Он послал Джорджа на смерть и всю взрослую жизнь писал об ужасе этого предательства, да, обряжал этот ужас в разные наряды, точно так же, как Оно надевало разные маски, прежде чем предстать перед ними, но монстр под всем этим камуфляжем оставался одним и тем же — Джордж, выбегающий под слабеющий дождь с бумажным корабликом, борта которого пропитаны парафином. И теперь настал час искупления.

— Ты заслуживаешь смерти за то, что убил меня, — прошептал Джорджи. Он находился уже рядом. Билл закрыл глаза.

Но тут желтый свет озарил тоннель, и Билл снова открыл глаза. Ричи держал спичку в поднятой руке.

— Борись с Оно, Билл! — крикнул Ричи. — Ради бога, борись с Оно!

«Что они здесь делают?» — Билл в недоумении оглядел их. Они не убежали. Как такое могло случиться? Как они могли остаться, узнав, что он так подло убил собственного брата?

— Борись с Оно! — кричала Беверли. — Билл, борись! Только ты можешь это сделать! Пожалуйста…

Какие-то пять футов отделяли его от Джорджа. Внезапно тот высунул язык. Его покрывали какие-то белые наросты. Билл снова закричал.

— Убей Оно, Билл! — криком требовал Эдди. — Это не твой брат! Убей, пока Оно еще маленькое! Убей Оно СЕЙЧАС!

Джордж посмотрел на Эдди, на мгновение сосредоточил на нем взгляд серебряно-серых глаз, и Эдди, отлетев назад, спиной ударился в стену, будто его оттолкнули. Билл стоял, зачарованный, наблюдая, как его брат подходит к нему, его брат Джордж, после стольких лет, Джордж тогда и Джордж теперь, и он слышал поскрипывание желтого дождевика Джорджа, по мере того как Джордж сокращал разделявшее их расстояние, слышал позвякивание пряжек на галошах, ощущал запах, похожий на запах мокрых листьев, словно под дождевиком тело Джорджа слепили из этих самых листьев, словно в галошах Джорджа находились листья-ноги, да, человек-лист, вот кто шел к нему, Джордж, фантом с раздутым лицом и телом, слепленными из опавших листьев, тех самых, которые иной раз забивают водостоки после сильного дождя.

Откуда-то издалека до него донесся визг Беверли. (через сумрак)

— Билл, пожалуйста, Билл… (столб белеет)

— Мы вместе поищем мой кораблик, — говорил Джордж. Густой желтый гной — пародия на слезы — стекал по его щекам. Он протянул руку к Биллу и склонил голову набок. Губы растянулись, обнажая жуткие клыки. (в полночь призрак столбенеет в полночь ПРИЗРАК СТОЛБЕНЕЕТ)

— Мы его найдем, — говорил Джордж, и Билл ощущал дыхание Оно, напоминающее вонь раздавленного животного, лежащего на автостраде в полночь. И по мере того, как раскрывался рот Джорджа, Билл видел маленьких тварей, которые там ползали. — Здесь внизу все по-прежнему тихо, мы все летаем здесь внизу, мы будем летать, Билл. Мы будем летать…

Рука Джорджа, цвета рыбьего брюшка, сомкнулась на шее Билла.