Екатерина Неволина - Дыхание смерти

Ее настоящий отец ушел, оставив ее и мать, и теперь, когда она впервые почувствовала чье-то тепло и заботу, ей снова грозила разлука. Только бы барон не умер! Только бы он поправился!

Выйдя из комнаты, Маша, даже не удосужившись взять теплый плащ, спустилась на улицу и вошла в часовню, где в этот час было пустынно и темно. Одинокая свеча тлела только перед алтарем. Здесь девушка, встав на колени на каменный пол, казалось, впитавший в себя весь холод мира, долго молилась. Она не знала молитв, но слова сами собой приходили ей на ум – возможно, не слишком канонические, зато искренние, идущие из самой глубины сердца.

Выйдя из часовни, Маша встретила Эльвина.

– Мой отец очень болен, – сказала она, рассчитывая на сочувствие.

Губы Эльвина дрогнули.

– Господь знает, за что наказывает, – сухо ответил он и отвернулся.

Забравшись в кровать, Маша долго плакала. Холод, царящий в комнате, наполнил ее душу липким страхом, расползаясь по всему телу: неужели она осталась одна?!

Дела со старухой тоже продвигались нормально. Вдове явно льстило оказываемое ей внимание. Аббат замечал, что она всегда прихорашивается перед его приходом, и эта чисто человеческая глупость его тоже весьма веселила. Однако к разговору о сэре Роджере он подходил осторожно.

– Приятно неблюдать, леди Роанна, как вы заботитесь о своей племяннице. Сразу видно, что вы души в Марии не чаете!

Вдова скромно потупила глазки, хотя он-то прекрасно знал, что для нее нет ничего дороже собственного комфорта и удовольствий. Раньше отношения между ней и племянницей были довольно напряженными, но после болезни Марии улучшились, хотя совсем близкими так и не стали.

– Меня очень беспокоит ее судьба, – вздохнула леди Роанна. – Вы же знаете, мой брат… Ах, мне тяжело об этом говорить… Но бедной девушке давным-давно пора подыскать хорошего мужа.

В тот вечер, в ожидании ужина, они медленно прогуливались в саду. Леди Роанна опиралась на его руку и вздыхала, должно быть, ощущая себя романтичной прекрасной девой.

Аббат тоже вздохнул ей в унисон.

– Да, найти хорошего мужа весьма непросто. Мужчины портятся, они уже не такие, как были раньше… слишком изнеженные и легкомысленные. Вот, к примеру, сэр Чарльз. Ничего не хочу сказать о нем плохого, весьма достойный рыцарь, но какой из него владелец замка?! – Аббат закатил к небу глаза, словно призывая Господа в свидетели своих слов. – Замку требуется рачительный хозяин, способный его защитить. А сэр Чарльз при первых звуках труб унесется в далекие края – и поминай, как звали. Вот уже сейчас в Иерусалим рвется… Разве это надежность?..

Тетушка согласно закивала.

– А сэр Эдвард? – задумчиво продолжил аббат, продолжая перебирать ближайших соседей. – Тоже вроде бы благородный рыцарь, хотя и помельче, чем сэр Чарльз будет. И, уж простите, прекрасная дама, мою откровенность, но слишком много бросает слов на ветер. Нет, боюсь, и его не могу назвать надежным…

– Вы совершенно правы! – Леди Роанна с чувством сжала локоть своего спутника. – Но что же делать? Есть ли у нас выход?!

Аббат замолчал, сделав вид, что погружен в глубокую задумчивость.

– Разве что… – начал он после глубокомысленной паузы. – Вот если бы нашелся достойный человек, скажем, из родни. И замок бы перешел не в чужие руки, и о вас самих он бы наверняка позаботился. Хотя вы, леди, еще так молоды и прекрасны, что, конечно, при малейшем желании найдете себе нового мужа.

– Ох, что вы говорите, господин аббат! – Леди Роанна кокетливо замахала пухлой ручкой. – Об этом не может идти и речи! Видите, я уже десять лет не снимаю свою траурную вуаль и не решусь сделать это ради какого бы то ни было славного рыцаря!.. В мои годы пора думать лишь о домашнем уюте и… о душе, разумеется!

Она кинула на аббата косой взгляд и кокетливо сложила губки.

– Конечно, о душе, – поддакнул аббат, – тем более она у вас не менее прекрасна, чем тело.

Тетушка зарозовелась, точно юная девица.

– Ах, вы слишком добры, – выдохнула она, с обожанием уставившись на спутника. – Но вы правы, хорошо бы подыскать для Марии кого-то из родни… Но кого… Сэр Фердинанд слишком стар, Оливер, наверное, слишком молод…

– Позвольте совет, – вмешался аббат, видя, что умственные усилия оказались слишком велики для леди Роанны. – Может быть, среди ваших родичей есть особы, близкие к королю? Это было бы всем только на руку…

– Ах, конечно! Сэр Роджер! Как же я забыла?! – Леди Роанна остановилась, пораженная своим открытием. – А ведь правда, это была бы замечательная пара! Насколько я его помню… – произнесла она несколько неуверенно, потому что хранила о сэре Роджере весьма скудные воспоминания, – он серьезный и благородный человек… Спасибо, господин аббат! Как же вы заботитесь обо всех нас! Даже не представляю, что было бы со всеми нами, если бы не вы! Не часто встретишь такое участие в чужом по крови человеке!

«Глупая гусыня!» – подумал аббат и склонился с поцелуем к пухлым розовым пальчикам.

В день, на который был назначен турнир, в замке проснулись, пожалуй, раньше обычного. Самым радостным для Маши оказалось то, что барон наконец поднялся с постели и смог присутствовать на церковной службе, а затем за завтраком. За время болезни он сильно похудел, на лице резко выступили скулы, а в волосах, пожалуй, добавилось седины. Хозяин был молчалив, но любезен со своими гостями. Девушка замечала, что иногда, когда гости становились слишком шумными, он едва заметно кривился, словно скрывая боль, но тут же брал себя в руки, не выдавая более ничем плохого самочувствия.

После легкой трапезы, прошедшей на удивление быстро, все разошлись, чтобы приготовиться к турниру.

Маша вымылась в большой бочке – так всегда мылись в замке, – затем на нее надели ослепительно-белую рубашку, доходящую до лодыжек, по вороту и краю рукавов украшенную изящной золотой вышивкой. Сверху шло ярко-синее платье, стянутое на талии шнурками, с длинными расширяющимися рукавами, из-под которых выглядывали рукава нижней рубашки.

Служанка, помогающая ей после гибели Берты, тщательно расчесала Машины волосы, скрепила их синей лентой и накинула на плечи девушке мягкий плащ из горностая.

Маша взглянула в мутную поверхность зеркала. Она уже почти привыкла к своему новому облику и даже находила его красивым.

– Ах, дитя мое! – громоподобно воскликнула леди Роанна, появившаяся на пороге комнаты. Тетушка была одета в красное платье, украшенное горностаевыми хвостиками, оно было таким ярким, что даже рябило в глазах. – Как ты хороша! Почти как я в твои годы! Помню, я была тогда уже замужней дамой, однако многие рыцари смотрели на меня с восторгом и желали служить мне и прославлять мое имя по всему королевству! Вот однажды…