Джо Шрайбер - Солдаты смерти

– Триг?

Брат обернулся и сверкнул глазами.

– Я люблю тебя, – сказал Кейл.

– Тогда не гони меня.

– Доктор, возьмёшь бластер? – поинтересовался Соло.

– Ты дашь мне свой бластер? – удивилась Захара.

– Ну, – Хан отвёл взгляд. – Сама знаешь, если эти твари выберутся из шахты...

– Ничего, обойдусь.

– Уверена?

Она кивнула.

– Мы здесь долго не задержимся, – она глянула на Трига. – А с тобой ещё увидимся.

Кейл проследил за выражением лица брата, но Триг ничего не ответил и даже не кивнул. Он ушёл за Ханом Соло и Чубаккой.

Они молча пошли по ангару.

Хан шёл первым, бластер болтался у него на боку. Казалось, они с Чубаккой знают, куда идти, так что Триг лишь сонно семенил следом. Вуки то и дело оборачивался, фыркал или ворчал, будто нюхал воздух и ему не нравился запах. В таких случаях Хан говорил: "Да, знаю", – но продолжал идти вперёд.

Тишина висела над ними чёрным облаком. Единственным звуком были шаги и эхо этих шагов от просторного стального пола, да скрип звёздного разрушителя в чёрном вакууме космоса. Больше никаких звуков не было вообще, что только подчёркивало размеры корабля и бесконечность окружающей его пустоты.

Триг всё это ненавидел.

В этой тишине его разум начинал блуждать, и "блуждать" ещё мягко сказано. Мысли просто дичали, носились в голове туда-сюда, будто сумасшедший, который порешил свою семью и останавливался то там, то здесь, чтобы покумекать над тем или другим результатом дел своих рук.

Откуда у меня такие мысли?

Ответ был хорошо известен.

Он вспомнил тварь, которая кинулась на него из спасательной капсулы. Он так и не рассказал о ней никому, даже брату. Эта тварь когда-то была заключённым, человеком, на нём была тюремная роба, но обстоятельства превратили его в нечто совсем иное. Одутловатое мёртвое лицо и впавшие чёрные глаза уже лишь отдалённо напоминали человеческие, а в злобном рычании, с которым она выпрыгнула из капсулы, и вовсе не было ничего человеческого. Тварь целилась ему в горло, и только благодаря быстроте реакции Трига ей не удалось осуществить свои намерения.

Он бросился в коридор и нырнул в техническую шахту, уцепившись за внутреннюю стену, а тварь упала вниз с безумным завывающим криком. Цепляясь за стену немеющими пальцами, Триг слышал, как тварь с хрустом ударилась о дно шахты – её лёгкое дыхание сорвалось, но, продолжая испытывать голод, она ещё карабкалась вверх, чтобы достать его.

Триг всё вспоминал этого заключённого, как бы страшны ни были воспоминания, и понимал, что главное – не думать о другом.

О другой твари, которая хромала по станции пилотирования к стыковочной шахте.

Той самой, с лицом отца.

То лицо, тоже распухшее и обвисшее, свисало с черепа, как плохо подогнанный противогаз, растянутый по линии глазниц. Эта картинка всё не выходила у Трига из головы. Он вспоминал, как это лицо улыбнулось ему, будто узнав. И всех остальных: стражников и заключённых.

"Это не отец, – повторял он себе. – Кейл сказал, что это не он, и ты мог сам в этом убедиться. Отец умер, ты с ним простился. Кем бы ни была эта тварь, это не отец".

И он почти поверил самому себе.

Почти.

Если не вспоминать глаза.

У отца самыми запоминающимися были глаза: тускло-синие радужки с золотистыми крапинками, тёмные проницательные зрачки, подвижные и ясные. Они выхватывали тебя, и тебе казалось, будто кроме тебя никого больше нет. Триг любил разговаривать с отцом. Отец умел рассмешить его одним взглядом.

У той твари были глаза отца.

Услышав позади в главном ангаре разрушителя какую-то возню, Триг резко обернулся. Он чувствовал, как кровь пульсирует в кончиках пальцев. Но там ничего не было, только широкий и плоский дюрастальной пол, а далеко позади, на другом краю, почти теряющиеся из виду съёжившиеся фигурки брата и доктора Коди.

"Я схожу с ума", – подумал он. Эта мысль совсем не напугала его. Наоборот, Триг почувствовал некоторое облегчение. За последние несколько дней он совсем потерял контроль над реальностью, и видения только усугубляли положение. Сумасшедший – почему бы нет? А что ещё думать, если мертвецы встают и впиваются тебе в шею?

А если мертвецом был твой отец?

Но Кейл сказал...

"Кейл ошибся, – пробормотал Триг, – просто ошибся". И он кивнул своим словам, ведь быть сумасшедшим значит иметь право говорить правду. Больше не надо притворяться, что ты в порядке, и это хорошо.

Он опять услышал тихую возню позади и резко обернулся, но ничего не заметил. Брата и доктора Коди больше не было видно – расстояние и недостаток освещения поглотили их очертания. Или преследующие твари уже их съели, и они умерли; что означало новую встречу вскоре, ведь так?

В конце концов болезнь вернёт их. Может быть, она всех возвращает.

Тригу казалось, будто он погружается в тёплую глубокую ванну. Слух притупился, в глазах помутнело, по доку побежали глубокие тени. Неудивительно, что Империя бросила звёздный разрушитель здесь, во всеми забытом углу галактики. Эта болезнь была страшнее всего, о чём он когда-либо слышал. Дарт Вейдер со своими неисчислимыми армиями казался невинным по сравнению с этой заразой. Триг размышлял, и ему хотелось одновременно блевать и смеяться, потому что так вели себя сумасшедшие, когда их отцы возвращались из мёртвых и нападали.

– Парень? Эй, парень...

Он заметил, что остановился. Перед ним стоял Хан Соло и смотрел на него через толстую и неподвижную воздушную подушку. Триг видел, как двигаются его губы, как он хмурит брови, задавая свой вопрос:

– Ты...

Но, хоть убей, Триг не мог понять, что же Хан говорит. Будто Соло говорил на другом языке. Мужчина стал трясти его за плечи, и мягкий воск, забивший Тригу уши, медленно растаял, прочистив слух.

– ...в порядке? – спросил Хан.

При звуке его голоса Триг почувствовал, как застоявшийся воздух вокруг него зашевелился, утратил затхлость, как если бы он только что появился из невидимого кокона и сделал первый вдох. В носу закололо, а горло заболело, будто он проглотил слишком большой кусок. Триг понял, что сейчас опять расплачется. Даже если слёз больше не было.

Хан стоял и смущённо смотрел на него.

– Отец... – только и смог вымолвить Триг.

Хан открыл было рот, но промолчал. Стоявший слева Чубакка пригнулся и обнял Трига – будто обернул в тёплое, немного пахнущее плесенью одеяло. Триг чувствовал, как бьётся сердце вуки. Мягкий успокаивающий рык вырвался из глубины широкой груди. Он медленно высвободился.

– Ладно, – Хан прочистил горло. – Ты в порядке?

Триг кивнул. Это была ложь. Он был не в порядке, совсем не в порядке. Но ему стало лучше. Немного.

Мальчик огляделся. Они стояли у небольших кораблей, которые были видны ещё с другой стороны дока: старые ржавые посудины, использованные спасательные капсулы, захваченные повстанческие корабли и челноки, небольшой кореллийский фрахтовик. Техника лежала кучами вокруг них, как небольшая коллекция космического хлама.