Дия Гарина - Темна египетская ночь

И я таки его выронил. Правда, не без помощи ноги экстрасенса Андрюши, неожиданно врезавшей мне по запястью. Описав ровный полукруг, шприц выпал из моего поля зрения. «Только бы не разбился! Только бы не потерялся!», – подумал я, и бросился на поиски, предварительно приложив Андрея головой о стену. Правда, получилось это плохо, прекративший действие допинг лишил меня не только сверхчеловеческих, но даже самых обычных сил. И потому Андрей без особого труда сумел взгромоздиться мне на закорки и, завернув руку за спину, окончательно сломил мое сопротивление.

– Ты что делаешь, идиот?! – прошипел он в ухо, стараясь не разбудить заворочавшуюся Ольгу, – Жить надоело?!

– Это не жизнь, – пробормотал я, прекращая тщетные попытки скинуть его со спины, – Даже если мы вернемся, я уже не смогу обходиться без этой дряни. Поверь. Мне, наверное, лучше вообще не возвращаться. Не хочу, чтобы Ольга с таким мужем возилась, у которого на уме только одна мысль: где очередную дозу достать.

– Не возвращаться! – возмущенно пробубнил Андрей, – Да если ты еще раз введешь себе допинг, то уже однозначно никуда не вернешься. Я, пока тебя кололи, кое-что из мыслей Карима уловил. Второй укол на один день должен сделать тебя суперменом, а на второй – трупом. Даже твой закаленный наркотой организм не выдержит такого издевательства.

– Меня это устраивает. Все равно без допинга мы твою Ритку не сможем вытащить. Так что зря стараешься. Придется тебе, слезть с меня и напрячь свои экстрасенсорные способности, чтобы отыскать этот чертов шприц. Если, конечно, хочешь, дать своей дочери хоть какой-то шанс.

– Способности, говоришь, напрячь, – экстрасенс задумчиво заерзал на мне, – А это – мысль… Знаю я одно классное местечко… Как раз для таких авральных случаев подходящее. Там тебя в два счета в порядок приведут. А если не выйдет, своими руками тебе укол сделаю. Ну, как, согласен?

Н-да, умеет убеждать мой обожаемый гуру.

Я стоял в белом тумане, в который мне удалось окунуться только благодаря настырности Андрея, буквально выдравшего мою душу из тела после восьми неудачных попыток, и уже без удивления смотрел на украшающие его драгоценности.

– Пойдем, джедай. Времени у нас не так много, и оно по последним расценкам самый дорогостоящий для нас предмет, – вздохнул Андрей и, крепко взяв меня за руку, потащил в одному ему известном направлении.

Висящая в белом молоке одинокая дверь возникла как всегда неожиданно. Привычным движением Андрей выудил из кармана связку ключей и отмычек, немного повозился с замком и, сделав приглашающий жест, распахнул ее настежь. Я шагнул в ждущее за дверью белое вращение астрального лифта, полностью доверившись своему проводнику. Ничего другого мне не оставалось.

Через несколько секунд нас выкинуло в золотистой бесконечности с еще одной висящей в пространстве дверью. Андрей, озираясь, приблизился к ней, но вместо того, чтобы вынуть отмычки, осторожно постучал. Дверь немедленно открылась и свет, хлынувший навстречу, почти ослепил меня. Но, несмотря на это, я умудрился разглядеть в его сиянии лишенную четких очертаний фигуру, состоящую похоже из того же самого света, лишь чуть более яркого.

– Это кто? – шепотом спросил я.

– Кто-кто… – буркнул Андрей. – Вахтер. Стой и молчи. А мне с ним переговорить надо.

Он сделал несколько шагов и почти растворился в невозможном свете. Разговор с ослепительно сияющим «вахтером» проходил в полном молчании. Только изредка Андрей начинал яростно жестикулировать, отчего становился похожим на огромного многоногого паука. Светозарный привратник, казалось, никак не реагировал на его рукомашество, но в конце концов согласно кивнул. Да так, что у меня в глазах от света темно стало.

– Ну, вот и все, – радостно улыбнулся вернувшийся Андрей, – Уломал-таки… Что значит мое природное обаяние! Понимаешь, Игорек, мне за кое-какие духовные достижения перепала путевка в этот жутко блатной санаторий. Так я в нее твое имя вписал. Пойдешь сейчас туда, поправишь пошатнувшееся здоровье. А, как закончится путевка, тебя назад отправят. И не возражай! Гуру знает, что делает. Давай, двигай. Потом впечатлениями поделишься, вряд ли мне еще раз удастся такой путевочкой разжиться.

Я понял, что возражать ему сейчас бесполезно, иначе он меня насильно в эту белую дыру запихнет, и, постояв немного, направился прямиком в свет, стараясь не обращать внимания на пронзающий насквозь взгляд привратника.

Когда я открыл глаза, солнце, бившее прямо в них, показалось слабым подобием пульсирующего света, окружившего меня, едва мои ноги переступили заветный порог.

– Что ты со мной сделал? – простонал я прямо в лицо, перекрывшему солнечные лучи Андрею.

Он вздохнул и ответил:

– Как тебе сказать, Игорек… Ничего принципиально нового. Этот метод широко известен в формулировке «Клин клином вышибают». Вообще-то в практике лечения от наркотической зависимости он использовался очень широко. Чтобы излечить наркомана, один наркотик заменялся на другой. Оказывается, морфий изобрели, чтобы отучить наркоманов от опиума. Потом, чтобы отучить их от морфия изобрели героин. Ну, а сейчас от героина отучают метадоном. Только все без толку. Наркоман привыкает к «лекарственному средству» и успешно начинает использовать его для своих кайфовых нужд. Так вот, я дал тебе такой наркотик, который по силе превосходит все известные человечеству в миллионы раз. После него ты ни на какие другие и глядеть не захочешь. А самое главное: ты никогда и ни у кого не сможешь его достать. Только заслужить тяжким духовным трудом. И когда, потратив годы и массу усилий, получишь возможность еще раз им воспользоваться, он тебе уже не понадобится. В том смысле, в котором ты его сейчас понимаешь.

– Ты мне зубы не заговаривай. Говори по-хорошему: что это было.

– Неужели не догадался? – хмыкнул Андрей, – Это была нирвана, мой нерадивый ученик. Самая обыкновенная нирвана…

– Ё…., – вот и все, что я мог сказать.

Мы шли по пустыне вслед клонившемуся к горизонту солнцу, и наши длинные тени преследовали нас попятам. Хорошо, что пока только тени. Хотя на самом деле мы ничуть не опасались преследования. Нам уже было все равно. Вода – вот все, о чем мы могли думать. Мы даже были готовы постучать в ворота каримовской базы и озадачить охранника бессмертной фразой: «Дайте напиться, а то так есть хочется, аж переночевать негде». Но нам, к сожалению, было невдомек, верной ли дорогой идем, товарищи. Потому что когда я потребовал от экстрасенса указать путь к резиденции Карима, Андрей только задумчиво почесал нос и предложил сыграть в «орел-решку". Он, видите ли, слишком много сил на меня потратил и теперь ничего не видит и не слышит. Тоже мне, инвалид магического труда. Я хотел, было, возмутиться, но возмутил только собственную совесть: все многочисленные порезы, оставшиеся на моем теле после тесного знакомства с ловушками лабиринта, затянулись исключительно стараниями моего гуру.