Андрей Буторин - В ОДНУ РЕКУ ТРИЖДЫ... - Осторожней с прошлым

– И что Ольга? Созналась? – выдохнул я.

– А я и не спрашивала. Страшно мне стало. И Оля ничего мне говорить сама не стала. Я даже в дневник ее заглянула, хоть и знаю, что нельзя это делать, некрасиво очень… Но не удержалась…

– Ольга вела дневник? – удивился я.

– Всегда вела. Как писать научилась. У меня все ее тетрадки собраны. Но я не читаю. Я… Олюшку жду… Все думаю – если начну их читать, значит, признаю Олину гибель…

– А мне дайте!.. – внезапно охрипнув, просипел я.

– И тебе не дам, – помотала головой теща. – Пока не дам… Подождем еще. Не сердись только, Саша.

– Ладно, – откашлялся я. – Но что вы тогда-то прочитали? Как Оля чашку вернула?

– Ничего она толком не написала. Только о том, что поступила очень плохо, расстроила маму, а потом еще и обманула. Но пишет: «Я очень-очень люблю мою мамочку, поэтому я смогла снова сделать это. Когда любишь – это не трудно».

– «Снова»? – переспросил я. – Она так и написала: «Снова?..»

– Да, так. Ну, может, «опять», а не «снова». Смысл-то один.

Валентина Ивановна после этого воспоминания замкнулась, ушла в себя. Больше я от нее в тот день ничего так и не услышал, кроме односложных ответов, и то не всегда по делу. Я быстро пообедал, попрощался и поспешил домой.

Недавний страх мой исчез бесследно. Наоборот, мне не терпелось скорей оказаться в своей квартире… То, что Ольга вела дневник, оказалось для меня открытием! И я не был столь щепетильным, как Валентина Ивановна. Я решил, что если обнаружу дома тетрадки жены с личными записями, обязательно их прочитаю!..

Нет, я не собирался искать в них какие-то личные тайны, признания в неведомых мне непристойных грехах… Я твердо знал, что жена была честна со мной, а что происходило в Олиной личной жизни до меня – касалось лишь ее одной. Такие записи я читать и не думал. Мне хотелось найти одно – подтверждение того, что Ольга могла исправлять линию жизни, или, как говорил «приснившийся» мне врач Николай, «изменять код программы». И я должен был понять: как она это делала!

Дома я перерыл все ящики письменного стола, комода, книжные полки… Порылся даже в белье, аккуратно разложенным Олей на полках шкафа. Залез на антресоли, наглотавшись пыли… Никакого дневника я не нашел.

Уставший и раздосадованный, я открыл ноутбук. Надо было просмотреть почту, наверняка изрядно накопившуюся за полтора месяца… Не то чтобы очень надо, конечно. Просто хотелось себя чем-то занять.

Загрузка дошла до страницы приветствия и остановилась, ожидая мой выбор. На голубом фоне болтались две картинки: стартующий «Шаттл» с надписью «Оля» под ним и рыбка, возле которой значилось «Alex». Я подвел курсор к рыбке и вдруг… меня осенило!.. Ну конечно же! Зачем моя жена стала бы строчить что-то в тетради, когда у нас есть компьютер?!

Я щелкнул на «космическом» Олином значке. Ага!.. Вот уж не думал, что у Ольги могут быть от меня секреты… Система требовала пароль. Впрочем, почему обязательно секреты? У любого человека есть право на что-то личное, которое принадлежит лишь ему одному. Пусть это всего лишь невинные глупые стишки, которые рвутся порой из души, но не предназначены для чужих глаз и ушей. Или переписка… Не обязательно с любовником, пусть даже с подругами. Пусть и нет в этих письмах ничего такого… Разве посплетничают чуток, перемелют косточки паре-тройке знакомых – все равно ведь неприятно, когда предназначенные тебе письма читает кто-то еще.

Так что я Ольгу за пароль ничуть не осуждал. Только мне все-таки нужно было его как-то узнать… Сначала я попробовал ввести инициалы жены: «БОВ». Фиг вам!.. Повторил то же, но латинскими буквами. Аналогичный результат. Ввел «Оля», «Ольга», потом то же в разных вариантах транслитерации… Дату рождения, домашний адрес. Мимо.

Отчаявшись, я набрал свое имя. Сначала полное. Кириллицей, латиницей. Потом написал: «Саша». Затем – «Sasha»… На мониторе появились и завертелись песочные часики. Я взметнул ввысь кулаки. Но кроме радости от успеха, я почувствовал, как обдало теплом сердце… Олюшка использовала в качестве пароля мое имя!.. Словно даже здесь искала моей защиты. А я… Я не смог ее защитить! Не сумел спасти… Наоборот, это Оля кинулась спасать меня! И спасла. Но какой ценой!..

Ничего! Я стукнул кулаками по коленям. Теперь моя очередь!.. Я взломаю эту чертову программу! Я не дам тебе погибнуть, слышишь, Олюшка?!..

Найти дневник жены оказалось нетрудно. Файл назывался незатейливо – diary.doc. Он тоже оказался защищен паролем. Как выяснилось, тем же самым.

Я растянулся на диване, согнув колени, водрузил на живот ноутбук и занялся не самым красивым делом: стал совать нос в чужую жизнь… Хотя понятие «чужая» в данном случае меня откровенно коробило. Не было для меня ничего ближе и роднее того, что хоть как-то касалось моей Олюшки. Даже собственная жизнь отходила далеко на задний план. Та что… особых угрызений совести я не испытывал.

Я ожидал, что файл начнется с записей примерно полуторагодичной давности – с тех самых пор, как у нас появился ноутбук. Но оказалось, что жена перенесла в него и более ранние тексты – первое сообщение вообще было сделано почти десять лет назад, когда мы с Ольгой еще не были знакомы. Я вспомнил, что у Оли был когда-то старый слабенький компьютер, она купила его с рук, учась в институте, для написания курсовых, рефератов и прочих студенческих работ. Значит, расставаясь с этим раритетом, она не забыла перенести старые записи, что, впрочем, было вполне логично.

Первые страницы я прокручивал, почти не читая. Они касались, в основном, студенческой жизни Оли. Хотя, одна запись там меня все же заинтересовала:

«Получила пару по экономике. Справедливо, конечно. Надо было сначала хоть почитать конспект, а уж потом переться на эту дурацкую дискотеку! Дернул же черт… Что я хотела доказать этим? Что он мне не нужен? Что мне и без него весело, есть чем заняться? Дура…

А в итоге – двойка. Первая за пять лет учебы. Обидно и стыдно! Первой мыслью было, конечно, вернуться и все исправить. Сказать этому дураку, чтобы не пускал меня… Но не получилось ничего. Я ведь давно поняла: это получается у меня, лишь когда я люблю… Я очень люблю маму – и тогда, в детстве, вернулась и спрятала от себя самой чашку – знала, как мамочка станет расстраиваться, лишившись папиного подарка. Потом спасла Пушистика – выдернула котика из-под самых колес машины… Но мне до сих пор снится окровавленный блин его тела, который я видела перед этим! Пушистика я тоже очень любила.

А здесь… Ну, двойка. Ну, расстроилась я. Делов-то! Кого я должна была любить при этом? Себя? Вот уж вряд ли. Себя я, скорее, недолюбливаю все же. И потом – эта пара никому беды не принесла, я ее элементарно исправила через день обычным путем».