Андрей Буторин - ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья

– Не бегите, – одернула его девушка. – Силы вам еще пригодятся.

– Ну, до завтра они восстановятся!

– До какого завтра? – остановилась Наташа. – Надо разыскать беглянку до ночи! Я ведь вам говорю – тут, кроме нашей, еще пять деревень вокруг. А если она ночью по домам полезет и начнет спящих людей резать?

– Ну-у… – опустил глаза Олег, – можно и сегодня. Перекусить бы только…

– Разумеется, я вас накормлю. Кстати, мужчина с женой сейчас у меня. Так что пообедаем… – девушка взглянула на часы, – точнее, уже, наверное, поужинаем, все вместе. А потом мы с вами пойдем на охоту. – Она подмигнула: – Если не передумаете!

– Слушайте, бросьте! – внезапно разозлился Олег. – Да, я струхнул маленько… Но вы ведь ее не видели!

– А вы видели?! – ахнула Наташа.

– Конечно, – удивился Олег. – Разве вам Валерий Анатольевич не рассказал?

– Да ничего я у него и не спрашивала, вас побежала искать. Я даже как его звать только от вас услышала…

– Слушайте, давайте на «ты» перейдем, – поморщился Олег. – Что за официоз такой!.. Нам, можно сказать, скоро в бой идти вместе…

Наташа шутку не приняла, но идею перейти на «ты» приняла безоговорочно.

– Олег, – попросила она. – Расскажи, что там у вас все-таки случилось? Как я успела понять, вы все с поезда? Ребята прибежали, про горящий состав рассказали… Это она подожгла?..

– Да нет… – замялся Олег, не зная, как быть. С одной стороны, Валерий Анатольевич просил о дочери никому не рассказывать. С другой – эта Наташа о больной девушке и так уже знала. К тому же, она добровольно вызвалась ее искать…

И он более-менее подробно рассказал нравящейся ему все больше и больше сельской учительнице о происшествии в поезде, опустив лишь случай с поцелуем в тамбуре и скрыв истинную причину вспышки буйства сумасшедшей. Ведь как-никак этой причиной являлась нежданно вспыхнувшая страсть душевнобольной к нему, Олегу…

Валерий Анатольевич выглядел совсем подавленным. Он испуганно поднял глаза на вошедших в комнату Олега и Наташу, затем быстро перевел взгляд на супругу, сидевшую на стуле возле окна и отрешенно взирающую на улицу.

– Мы вот тут с Люсенькой подумали… – промямлил профессор заискивающим тоном.

– Прекрати! – жестко оборвала мужа Людмила Леонидовна, не отрывая взгляда от окна.

Олег с Наташей подождали продолжения, но его не последовало, так что «думки» профессора и его жены остались для них тайной.

Наташа пожала плечами, сняла нелепый плащ, сапоги, и Олег наконец сумел разглядеть фигуру понравившейся ему девушки. После увиденного она понравилась ему еще больше – все, как говорится, было у нее на месте и отсутствовало все лишнее. То есть, ни толстушкой, ни худышкой Наташу назвать было нельзя. А кем ее хотелось назвать Олегу, он и сам себе боялся признаться. И вообще его насторожило и начало откровенно пугать собственное отношение к этой женщине. Он даже невольно сделал пару шагов в сторону.

Наташа же юркнула в соседнюю комнату, вышла оттуда переодетой в простенькое платье и принялась хлопотать у плиты.

– Сейчас я быстро что-нибудь приготовлю, потерпите немного, – сказала она, наливая в кастрюлю воду из ведра. Потом протянула это ведро Олегу: – А ты сходи, пожалуйста, к колодцу, принеси еще воды.

Олег вышел во двор и огляделся. Покосившаяся изгородь, явно не знавшая или давно забывшая мужскую руку; впритык к ней – совсем уж почти развалившийся сарайчик; между домом и изгородью – небольшой огородик; приземистая избушка за ним (может быть, баня?); рядом с ней – бревенчатое сооружение побольше с узкими проемами вместо окон (как это называется?.. вроде бы хлев)… Чистенько, тихо, уютно. Но как-то сиротливо и… бесхозно, что ли? Хлевом, похоже, давным-давно не пользовались – перед входом наросла трава, да и изнутри не доносилось никаких звуков – видимо, Наташе держать скотину было недосуг, да, собственно, одной особо и незачем. (Как узнал Олег, возвращаясь с девушкой из леса, мама у нее умерла еще пятнадцать лет назад, и вот уже четвертый год, как она похоронила отца.) У Олега даже зачесались руки – поправить изгородь, привести в порядок сарайчик… Он поднял взгляд на крышу избы – ту тоже не мешало бы подлатать. Олег удивился внезапно пробудившейся в нем хозяйской жилке – в деревне он никогда раньше не жил, лишь гостил пару раз в детстве на даче у маминой подруги.

Между тем следовало найти колодец, а вот он-то как раз на глаза Олегу не попадался. Виденное в кино и книжных иллюстрациях сооружение с высоким «журавлем» или хотя бы воротом с намотанной цепью и гнутой железной ручкой во дворе явно отсутствовало… Впрочем, справа от грядок на полметра, не выше, из земли торчал маленький квадратный сруб из прогнивших напрочь бревен, закрытый дощатой крышкой. Возле сруба, на колышке изгороди, висело мятое ведро с привязанной к ручке веревкой. Олег неуверенно подошел к срубу, поднял крышку. Внизу блестела вода. Поняв, что это и есть разыскиваемый колодец, парень выполнил данное Наташей поручение и вернулся в избу.

Под крышкой кастрюли что-то аппетитно булькало, на соседней конфорке шкворчала в сковородке яичница. Сама же хозяйка накрывала на стол: порезала хлеб, достала из холодильника масло, пучок зелени.

– Вы извините, – смущенно сказала она, – я гостей не ждала, у меня больше и нет ничего… Потом еще чай с печеньем попьем.

– Давай я в магазин сбегаю! – подхватился Олег.

– Магазин – за пять километров, в соседнем селе, – улыбнулась Наташа. – Там же и моя школа.

– Ну и что? Я – мигом!..

– Думаю, не стоит терять времени, – подал голос нервно расхаживающий по комнате Валерий Анатольевич. – Не надо никуда бежать, Олег, умоляю вас! Подкрепимся тем, что есть. И вы не беспокойтесь, Наташенька.

– Ну хорошо, – сказала хозяйка, снимая крышку с кастрюли. – Вот и сосиски сварились.

Олегу стало отчего-то смешно. В деревне – и вдруг сосиски! Да еще и сваренные на газовой плите с баллоном, а не в русской печке.

Он со смешком озвучил свои мысли, на что Наташа вполне серьезно ответила:

– Печь ежедневно топить мне незачем, тем более – летом, да и дров для такого расточительства не напасешься. А газовые баллоны нам регулярно меняют. На плите приготовить для одной куда быстрее получается. Да и что мне готовить? Кастрюли супа на неделю хватает, а сосиски вот сварить, картошки пожарить – не в печи же это делать!

Наконец все расселись за столом. Кроме самой Наташи, все жадно набросились на еду. Даже чопорная Людмила Леонидовна ничуть не отставала от мужчин. Бывшие пассажиры-погорельцы конечно же сильно проголодались.

Когда острое чувство голода было утолено, царившее за столом молчание прервал Валерий Анатольевич: