Татьяна Корсакова - Пепел феникса

Сдвинута! Что правда, то правда. Не так чтобы сильно, нормальный человек в такую щель не пролезет, но вот призрак, субстанция нематериальная, просочится запросто. Интересно, кто сдвинул? Тут весу – тонна, не меньше, несколько взрослых мужиков не справятся. И что это за бурые пятна?..

– Кровь, – Громов проследил за его взглядом.

– Чья?

– Думаю, Анютина.

– Ох, елки-моталки! – Гальяно схватился за голову, испуганно посмотрел на товарища. – Это ж, получается, она его и призвала!

– Кто?

– Да Анюта твоя! Есть такой ритуал с жертвенной кровью. Я читал, давно, правда, не помню подробностей, но точно помню, что нужна кровь.

– Бред! – Громов протестующе мотнул головой. – Она не могла.

– Это еще почему? Что ты вообще про нее знаешь? – возмутился Гальяно. – Мало ли какие у нее тараканы в голове! Начиталась какой-нибудь муры, возомнила себя чернокнижницей. Громов, я людей насквозь вижу! Мутная она, твоя Анюта, стопудово мутная. Небось накосячила, когда призрака вызывала, вот он теперь и беснуется, потому что…

– Тихо! – рыкнул друг и, обойдя саркофаг, направился к дальнему углу склепа. Гальяно, как привязанный, поплелся следом.

– Сама накосячила, говоришь? – спросил Громов, поднимая с пыльных плит испачканное дамское пальто и замшевые сапожки. – А перед тем, как накосячить, за каким-то чертом извозилась в земле, разделась, разулась и бросила документы? – Он подцепил за длинную ручку сумочку, достал из нее паспорт, пролистал и удовлетворенно кивнул.

– Точно ее вещи? – на всякий случай уточнил Гальяно.

– И вещи, и паспорт.

– А как же быть с жертвенной кровью? Я же точно помню, нужна кровь…

– Дурак ты, Гальяно, – проворчал Громов, запихивая сумку и найденные в склепе одежки в пластиковый пакет, – хоть и магистр черно-белой магии. Сам же сказал – нужно жертва…

– Так это она, что ли, жертва? Анюта твоя?

– Выходит, что так.

– А кто же, в таком случае, выпустил призрака? – Гальяно испуганно огляделся, словно боялся, что неведомый чернокнижник все еще может ошиваться поблизости.

– Ты не представляешь, как мне хочется получить ответ на этот вопрос, – буркнул Громов. – Пойдем, здесь нам больше ловить нечего.

– Это как сказать. – Гальяно вышел на свежий воздух, сощурился от яркого весеннего солнца, принялся изучать склеп.

– Что ищешь? – поинтересовался Громов.

– Табличку или надгробную надпись.

– Зачем?

– Чтобы узнать, с кем мы имеем дело, как звали нашего назойливого дружка.

– …Его звали барон Максимилиан фон Вид, – послышалось за спиной, и от неожиданности Гальяно вздрогнул. – Что вы здесь делаете, молодые люди?

На дорожке, опершись рукой о покосившуюся ограду, стояла Хельга, а чуть в отдалении маячил лысый тип, с которым она почти никогда не расставалась. Странное, однако, эти двое выбрали место для прогулок…

– Добрый день, Хельга. – Если Громов и был удивлен, то виду не подал.

Вот чего ему было не занимать, так это невозмутимости. А Гальяно в присутствии Хельги робел и терялся. Чувствовалось в ней что-то такое – необыкновенное, даже загадочное. Уже сколько раз он порывался расспросить Громова о том, что того связывает с этой мадам, но в самый последний момент останавливался: то ли стеснялся, то ли боялся услышать ответ. Интуиция – а интуиция у Гальяно была о-го-го какая! – подсказывала, что не стоит задавать лишних вопросов, придет время – сами все расскажут. Может, уже пришло?

– Чудесная погода, не находите? – Из крошечной лаковой сумочки Хельга достала мундштук и сигареты, подождала, пока Гальяно поможет ей прикурить, посмотрела на них двоих испытующе и, кажется, насмешливо.

– Ага, самое оно для прогулок по кладбищу, – хмыкнул Гальяно, поражаясь своей храбрости.

– Ну, раз уж мы с вами оказались в этом дивном месте, то предлагаю прогуляться. Тут есть одна очень удобная скамейка, – Хельга поманила друзей за собой и, не оглядываясь, пошагала по узкой дорожке в глубь кладбища.

– Дивное место… – шепотом повторил Гальяно и многозначительно посмотрел на друга.

Дорожка вывела их к старому дубу, под которым и в самом деле оказалась вполне приличная деревянная скамейка. Вот и слава богу, потому что Гальяно боялся, что придется вести светский разговор у какой-нибудь могилки. Хватило с него могилок, до сих пор страшно вспоминать ту ночку. К черту черную магию, даже теоретическую…

– Решил посвятить своего товарища в наши дела? – Хельга уселась на скамейку, забросила ногу на ногу. Громов и Гальяно остались стоять, совсем как проштрафившиеся школьники перед строгой училкой.

– Не я, а наш призрачный друг. – Громов подобрал с земли веточку, принялся вертеть в руках. – Он отозвался на призыв Гальяно.

– Неужели? – Хельга насмешливо приподняла брови. – А зачем, позвольте уточнить, вы его призывали?

– Можно, я? – Гальяно тронул Громова за рукав куртки. Тот кивнул в ответ. – Вызывали по просьбе моей клиентки.

– Той самой, – мрачно уточнил Громов, – которая должна была забыть дорогу в салон.

– Не забыла? – удивилась Хельга.

– Выходит, что так. Пришла на следующий же день. Понимаете ли, у нее появились кое-какие вопросы.

– И вы не придумали ничего лучшего, как устроить спиритический сеанс?! – Хельга в раздражении махнула рукой. – Ну ладно он – дите неразумное, – она небрежно мотнула головой в сторону Гальяно, – но ты-то, Стас, должен был понимать, чем это может закончиться?!

– А с чего это вдруг я дите неразумное?! – обиделся Гальяно. – Да я, если хотите знать, магистр черной и белой магии! Да ваш Стас по сравнению со мной… – Достойное сравнение в голову не пришло, и магистр просто в раздражении сплюнул себе под ноги.

– Вы очень талантливый молодой человек, – Хельга посмотрела на него сквозь пелену дыма, – я всегда это знала. Поверьте, не хотела вас обидеть, я всего лишь имела в виду, что в этом конкретном деле Стас гораздо более информирован, нежели вы.

– Как показала практика, не так уж и информирован. – Веточка в пальцах Громова хрустнула и разломилась на две части. – Вы не рассказали ничего из того, что мне нужно было знать, вы даже не назвали его имя.

– Уже назвала, – улыбнулась Хельга. – Мало того, уже завтра я рассчитываю получить кое-какие бумаги, которые убедят тебя в правоте моих слов и в аргументированности моих поступков.

– Что за бумаги? – спросил Громов.

– Архивные документы, все, что мне удалось найти по делу Максимилиана фон Вида: имена всех его прошлых жертв, полицейские отчеты и свидетельские показания. Я больше не буду заставлять тебя играть вслепую, мой мальчик. Мне важно, чтобы перед решающей схваткой ты знал о нашем противнике абсолютно все.

– Эй, решающая схватка между кем и кем? – Гальяно еще ровным счетом ничего не понимал, но его хваленая интуиция уже била во все колокола, недвусмысленно намекая на то, что, во-первых, Громов – не тот, за кого себя выдавал, и, во-вторых, что сам он, похоже, вляпался в очень нехорошую историю. Точно вляпался, а иначе с чего бы Хельге посвящать и его в свои дела.