Джой Хилл - Королева вампиров

Она со злорадством увидела в его глазах вспышку похоти и ревность. Когда же он снова склонил голову и вернулся к своему занятию, продолжила хлестать его словами, уже не в силах остановиться и в то же время подавить желание, которое в ней вызвали ее же собственные слова.

— А еще я люблю связывать мужчину, когда питаюсь его кровью или как-нибудь по-другому забавляюсь с ним. Растянуть ему руки и ноги пошире, чтобы сделать полностью беззащитным. Неужели Томас не рассказывал тебе про это? Был ли ты подготовлен к тому, как я обошлась с тобой в первую ночь, сэр Бродяга? К тому, что я могу так же поступать с тобой каждую ночь, если пожелаю?

— Он сообщил мне о некоторых из ваших предпочтений, миледи. Так или поострее?

Она опустила глаза, но прежде чем смогла оценить форму ногтя, Джейкоб поднял ее руку. Схватив за запястье, он поднес ее к своему горлу, нажимая с такой силой, что выступила кровь. Не сводя с Лиссы взгляда, он поднял подбородок выше.

Джейкоб знал, что когда над тобой насмехаются, сопротивление — не лучший способ. Особенно если имеешь дело с вампирами. Но инстинкт и мужское самолюбие подвигнули его противостоять ей таким образом.

Он уже заметил, что вампиры в своих взаимоотношениях очень привержены к формальностям и ритуалам. И представлял себе первые дни с леди Лиссой как переходный период, как у рыцаря, приносящего клятву верности даме. Благоговение и почитание. И некая отстраненность между ними, ничего интимного.

Вот и вся идея. Но теперь его член уже болел от возбуждения. Джейкобу трудно было вынести, как Лисса мастурбирует одним лишь своим распутным голосом и провоцирующими словами. Она довела его до оргазма всего несколько часов назад в другой, но почти такой же некомфортной ситуации.

Струйка крови потекла вдоль его горла. Лисса замерла, и Джейкоб моргнул, чтобы убедиться в ее реальности. Он не мог понять, оскорбил ли он ее… или сделал что-то другое. То, как ее взгляд застыл на нем сейчас — неподвижный, немигающий — привело его к выводу, что тут действительно что-то другое. Внутренний голос нашептывал ему, что его агрессивный ответ был реакцией на ее слова. Как и горячая похоть, заставлявшая напрягаться его член и ныть яйца, когда он вообразил картинку — он лежит перед ней связанный, предоставленный ее власти, ее прикосновениям. Его кровь пульсировала под ее пальцами.

— А ты и правда возбуждаешься от боли, сэр Бродяга.

То, что было вопросом, теперь было высказано как утверждение. Ее зеленые глаза горели, как у хищника при виде жертвы.

— Не всегда, миледи. Только если ее причиняете вы. — Еще крепче сжав ее запястье, он нагнулся к ней. — Бичуя меня, Томас велел мне представлять, что это ваша рука держит кнут. И чтоб я сдох, если пол не становился тверже камней под моими босыми ногами, даже когда чувствовал, как ступни скользят на крови. В ту ночь, когда вы надели мне на член это кольцо, оно жгло как огонь, но все, о чем я мог думать, это как у вас увлажняется лоно, когда вы глядите на мои мучения. Вы могли бы загнать мне в задницу рельс, но я все равно торчал бы как каменный, загипнотизированный вашими твердеющими сосками, вашими раскинутыми, чтобы дразнить меня промокшей киской, ногами. Ни одна женщина со мной такого не вытворяла. Только вы.

Желание накатило на Лиссу, как океанская волна, ударив под дых и расплескав чувства. Дело было не только в запахе его крови, но и в его похоти. Его непокорный вид, дополненный жестом, который предлагал ей все. Он бросал вызов ее главенству, прекрасно понимая, что она его проверяет. Он сам ее проверял.

Джейкоб знал, что сейчас начнется, и мог заранее представить, как это произойдет. Но принудил себя ждать. Лисса взмыла из-за стола. Это было похоже на американские горки, слишком быстро, чтобы уследить. От него ничего не зависело, и через мгновение он оказался прижатым к краю какого-то комода.

Он разжал руку, и пилка издала слабый металлический звук, ударившись об пол. Джейкоб сглотнул и заметил, что Лисса держит его под челюстью, а не поперек горла. Он явно был не первым, кого она распластала на поверхности, как безумный ученый с булавкой — несчастную бабочку. Угол комода впивался ему в поясницу.

— Ты знаешь, что вампиры выделяют что-то вроде феромона, который лишает смертных способности сопротивляться нам? — спросила Лисса. — Те из нас, кто помоложе, поначалу не умеют этим управлять. Когда они гуляют по ночам, то избегают людных мест, и только поэтому не устраивают спектаклей вроде гамельнского крысолова. Я редко этим пользуюсь. Если за столько веков женщина, наделенная внешностью бессмертного вампира, не довела свои способности соблазнять до силы химической реакции, у нее нет права это использовать.

— Я ни в чем вам не отказываю, миледи.

— Ты отказываешь мне в подчинении! — Ее глаза заблестели, голос стих до шепота, щекочущего его член.

Когда они с братом встречали вампиров, то пытались убить раньше, чем те убьют их самих. Они отбрасывали принципы цивилизованного мира, делаясь на сто процентов кровожадными хищниками, какими и были. И хотя Джейкоб вовсе не хотел сделать больно леди Лиссе, он не мог отрицать, что ее внезапная свирепость провоцирует его на драку, и это его бесило. Сжав кулаки, он подавил позыв к сопротивлению. Ему подумалось, что тут, возможно, нужна другая тактика.

Ты должен чувствовать ее нутром. Слова Томаса. Леди Лисса была мастерицей обманывать. От него не будет пользы, если он не научится прорываться сквозь все это и добираться до того, что она на самом деле от него хочет. Но что, если она сама еще не знает, чего хочет и в чем нуждается? В конце концов, она женщина, пусть и вампир.

— Вам нравится то, что я вам сопротивляюсь, — ответил он на ее призывное мурлыканье хриплым рыком. Он мог бы возвести неподчинение в разряд искусства, если оно дает ей такие сотрясающие оргазмы, что она снова и снова приходит за ними. — Вы и сейчас от этого увлажнились. Вы хотите вонзить в меня клыки и проникнуть в мой разум, сделать меня еще больше вашим рабом.

Ох, ну и заноза же он. Лиссе всегда нравилось заставлять сильных мужчин подчиняться ей добровольно. При обычных обстоятельствах это было важно. Потому что каждый вампир убивал время по-разному, но все, у кого было хоть немного мозгов, помнили об опасности застоя. Ужасная, часто психопатическая скука воздействовала на них, чем любые другие факторы. По большому счету, из-за этого не стало и Рекса. Эта мысль напомнила Лиссе, что для нее-то застой, как и многое другое, значения не имеет.

Немного отпустив Джейкоба, Лисса убрала свою руку, но так, чтобы мимоходом провести ему по ключице. У этого мужчины прекрасная плотная кожа. Вкусное тело. Томас обеспечил ей не просто пищу, но настоящую конфетку. Ты плохой, дурной монах. Ты научился от меня такому, чего не должен знать ни один тебе подобный.