Мишель Роуэн - Ночной дурман

— Снимай платье, — сказал он, — и ложись на кровать.

Вместо отвращения я почувствовала, как меня пронзило желание, смешанное с чувством стыда. К сожалению, этого стыда оказалось недостаточно, чтобы меня остановить. Маттиас контролировал ситуацию. Казалось, я наблюдаю за собой со стороны и не могу ничего поделать, кроме как подчиниться его командам.

Если это слабая степень манипулирования сознанием… уверена, на полную катушку оно просто ужасно.

Я развязала пояс белого платья. Стоило мне повести плечами, как оно соскользнуло на пол. Маттиас окинул меня взглядом, замечая каждый синяк, полученный мной за последние ударные дни. С тех пор как я стала оплаченным правительством объектом для исследований.

Как было приказано, я попятилась, пока не уперлась в кровать, на которую тут же забралась. Я расположилась на красных шелковых простынях, положив голову на огромную мягкую подушку.

— Очень хорошо, — промурлыкал Маттиас. — Джиллиан, ты прекрасна.

«Друзья зовут меня Джилл», — пронеслась в голове мысль. Но Маттиас не был другом. И никогда не будет. Чудовище, насильник, убийца, жаждущий власти над людьми. Он контролировал меня и мог управлять моим поведением и эмоциями.

Я его ненавидела.

Все эти мысли всплывали в клубах тумана, затянувшего мое сознание. Их приглушало снизошедшее на меня спокойствие, поэтому они не давали мне достаточно сил, чтобы разрушить чары Маттиаса.

Он расстегнул брюки и плавно их снял, оставшись стоять в тусклом свете комнаты полностью обнаженным. Несмотря на то что я точно знала, какие чувства должна испытывать — страх, отвращение, панику, — я не могла противостоять темному необычному желанию, охватившему меня, когда Маттиас подошел к кровати.

— Так-то лучше, — сказал он. — Если кто и должен бояться, так это я. Стоит мне забыться и попробовать твоей крови, я умру. Четырехсотлетнюю жизнь оборвать так же легко, как задуть свечу.

Он пополз ко мне, всем своим видом напоминая крадущегося хищника. В глазах светилась решимость, сменяемая частыми и заметными попытками справиться с голодом.

Он все еще может проиграть эту битву. Он все еще может меня укусить. Ничего не кончено.

— Да, — выдохнул он, проведя руками по моим обнаженным бедрам и выше, к животу. — Прекрасная и смертельно опасная. Такая соблазнительная.

Склонившись, он нежно поцеловал синяк на моем плече. От холодного прикосновения губ меня должно было бы передернуть, но я только всхлипнула от удовольствия.

Эмоции, которые он заставлял меня почувствовать, оказались очень сильными.

— Это все ты и твои манипуляции, — прошептала я, отчаянно сопротивляясь его влиянию, пытаясь собрать крохи самоконтроля. — Это неправильно.

— Неправильно. — Накрыв меня своим телом, он склонился к моему лицу. — В мире так много неправильных вещей… Не думаю, что это одна из них.

Я собиралась поспорить, но он закрыл мне рот поцелуем.

— Поцелуй меня, — прошептал он мне в губы, когда я осталась безучастной к его ласке.

— Нет.

Он снова обрушился на мой рот, стараясь вызвать ответную реакцию. Когда Маттиас отстранился, я увидела, что его глаза стали черными, а на бледной коже вокруг век и рта ярко проступили темно-синие вены. Он судорожно вздохнул, с его губ сорвалось шипение, и признаки голода снова исчезли.

— Какое искушение, — пробормотал Маттиас. — В каждом дюйме твоего тела. Это пугает меня больше, чем все, что я повидал в этой жизни.

— Тогда прекрати.

Нет, я не права. Надо его подзадорить, подвести к черте.

— Не сейчас. — Он скользнул губами по моему горлу, потом прохладной лаской языка прошелся от шеи до пупка. Он обхватил руками мои груди и сжал пальцами соски, отчего я застонала, а тело выгнулось ему навстречу против моего желания. Дальше его ладони двинулись к бедрам, раздвигая их в стороны.

Несмотря на то что я хотела заставить его меня укусить — и неважно, на что придется пойти ради этого, — инстинктивно я все равно была готова сопротивляться до последнего. Но в этот момент мысли о борьбе вылетели из головы. Слишком уж сильным оказался его контроль надо мной.

Когда я почувствовала его язык на своем лоне, я, по-моему, вскрикнула. Нет, я не стала отталкивать Маттиаса… наоборот, я запустила пальцы в светлые волосы и притянула его поближе, чтобы ему удобнее было меня вылизывать.

Неспособность сопротивляться своему же собственному желанию была отвратительна.

Маттиас проложил дорожку из поцелуев вверх по моему телу и снова приник к губам. Мое дыхание стало прерывистым от страха и возбуждения, я была на грани сумасшествия от смешения чувств, пробужденных этим вампиром. Ему удалось заставить меня возжелать его, несмотря на то, что я о нем знала.

Однако когда он прижался ко мне своим крепким членом, я собрала крупицы воли и вцепилась в плечи Маттиаса.

— Нет, — удалось выговорить мне. — Пожалуйста, не делай этого.

— Ты меня хочешь.

— Потому что в твоих силах заставить меня испытывать желание.

— Твой любовник погиб. Незачем хранить ему верность.

При упоминании Деклана я попыталась предпринять еще одну тщетную попытку вырваться из объятий Маттиаса, но фальшивая страсть, которую я к нему испытывала, не дала мне этого сделать.

Он со стоном скользнул губами по моей шее:

— С одинаковой силой хочу и укусить тебя, и трахнуть… Я готов заплатить за это любую цену.

Ему было достаточно лишь слегка двинуться вперед, и он оказался бы во мне. Руки Маттиаса лежали у меня под широко разведенными коленями, головка члена терлась о нежную плоть лона.

Именно в этот момент я очень его хотела. Сильно. До боли. Но знала, что мои эмоции ненастоящие. Они просто не могли быть реальными.

— Я бы ни за что на это не согласилась, если бы ты не контролировал мое сознание. Это изнасилование. Сделаешь по-своему и изнасилуешь меня.

— Но ты вся влажная от желания, — выдохнул он. Казалось, этот эксперимент доставляет ему больше мучений, чем удовольствия. — Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел, я же знаю, что это так.

Он сильнее сжал мои ноги, раздвигая их еще шире, и начал медленно в меня погружаться. Я откинула голову назад и впилась ногтями в его плечи.

Но вдруг, ни с того ни с сего, он остановился. Выражение лица стало затравленным, словно мои слова наконец дошли до его сознания.

— Джиллиан, я не насилую женщин, — хрипло пробормотал он.

— Я… я слышала обратное.

Маттиас нахмурился:

— Значит, тебя обманули. Я никогда не принуждал женщину к близости со мной.

— А сейчас что было?

Он кинул на меня хмурый взгляд:

— Не сказал бы, что ты участвовала безо всякой охоты. Тело не лжет. Твое тело не обманывает.

Не сказав больше ни слова, он отодвинулся, встал с кровати, схватил брюки и быстро их надел.