Мишель Роуэн - Ночной дурман

В груди заныло при упоминании имени Деклана. Вопрос был слишком неожиданным.

— Я встретила его всего пару дней назад.

Маттиас подошел и налил мне еще вина. Вместо того чтобы выпить его, я поставила бокал на стол рядом с полупустой бутылкой.

— Он много лет убивал вампиров, — сказал Маттиас. — Наводил ужас больше любого другого охотника. Это ограничивало число изгоев, рвущихся в мир людей на поиски жертв.

Я с трудом сглотнула.

— Ты называешь их изгоями?

— Они и есть изгои. Те, кто клянутся мне в верности, с радостью привечаются в моем королевстве, которое обеспечивает безопасность и пропитание. Но если вампиры нарушают мои правила и отправляются в человеческий мир, я отправляю за ними слуг, чтобы вернуть их и подвергнуть наказанию. С остальными разбираются охотники. Однако те не всегда видят разницу между изгоем и не изгоем. В числе таких неразборчивых и был твой Деклан.

Я поморщилась:

— Он не мой.

— А он был весьма уродливым, согласись?

— Не был он уродливым.

Маттиас не отрывал от меня взгляда:

— Все-таки он тебе не безразличен.

Я сморгнула слезы, подкатившие к уголкам глаз. И беззвучно кивнула.

— Тогда какая жалость, что его больше нет. — Маттиас — явно не без усилий — подобрался ко мне вплотную и принялся накручивать на палец прядь моих волос. — Только стоящий мужчина мог заслужить интерес такой женщины, как ты.

Каждая мышца моего тела была напряжена оттого, что монстр стоит так близко. Я с трудом сдерживалась, чтобы не отпрянуть.

— Осторожнее, — предупредила я. — С такого расстояния можешь не устоять и укусить меня.

Вообще-то на это я и рассчитывала.

— Да, верно. — Он стиснул зубы. — Много кто покушался на мою жизнь. Но меня очень и очень непросто убить. Возможно, я стал чувствовать себя сильнее, чем есть на самом деле. А ты отлично напоминаешь, насколько же я уязвим.

— Так зачем же меня сюда притащили? — поинтересовалась я. — Чтобы убить?

— Приказав тебя привести, я еще не решил, что с тобой делать. — Пальцы зарылись мне в волосы, и я заметила, как на секунду глаза и рот вампира снова окутались венами.

— А теперь определился?

— Думаю, тебя пока не стоит убивать. Не сейчас.

— Не сейчас, — повторила я.

Улыбка снова заиграла на губах Маттиаса.

— Я верю тому, что сказал Ной — что ты невинная овечка, втянутая в махинации Моники. Ты ни в чем не виновата. Ну, почти ни в чем.

— Так что тебе надо? Еще ответы?

— Нет, — покачал он головой. — Я хочу, чтобы ты помогла мне.

Я поежилась, когда его рука спустилась мне на голое плечо. Кожа Маттиаса была сухой и прохладной, как шелковая подушка ночью под горячей щекой.

— С чем помочь?

— Проверить мою стойкость.

Его губы раздвинулись, и я увидела за ними кончики клыков.

— Не поняла.

— В ту самую секунду, как я тебя увидел, мне захотелось зарыться клыками в твою плоть как можно глубже и выпить тебя так, как еще никого прежде. «Ночной дурман» — великолепнейшая приманка, он притягивает жертву, играя на ее чувствах. Сопротивляться почти невозможно. — Его улыбка стала шире. — Я нахожу это весьма возбуждающим.

— Похоже, у тебя большие проблемы.

— Да. У меня возникла проблема, а я люблю их улаживать. — Ладонь скользнула по моей руке. — Я редко занимаюсь сексом, не кормясь при этом. Подобное сочетание опьяняет.

Меня пробила дрожь отвращения.

— О вампирах я знаю не так уж много, но об этом факте наслышана.

— Говорят, Ганди спал рядом с обнаженными женщинами, чтобы испытать свой обет безбрачия. Он соблазнял себя видом голых податливых тел. И ни разу не поддался искушению. Это лишь укрепило его в вере.

Я нервно сглотнула:

— Прости, логики не вижу.

— Если я смогу контролировать свой голод рядом с тобой, то докажу, что я истинный король, а те, кто выступают против меня — не правы.

Ко мне стала подкрадываться паника. Я попыталась отодвинуться от Маттиаса, но он взял меня за руку. Он был достаточно силен, чтобы удержать меня на месте.

— Взгляни на меня, Джиллиан.

То, как он это произнес, должно было меня насторожить, но я послушалась и подняла глаза. Когда я встретилась с Маттиасом взглядом, паника исчезла. Тревога ушла. Мысли о Деклане растаяли.

В голове опустело, и меня окутало странное теплое спокойствие.

— Вот так гораздо лучше, — сказал Маттиас. Он положил руку мне на грудь. — Твое сердце возвращается к нормальному ритму. Тебе нечего бояться.

— Что со мной? — Слова прозвучали невнятно, словно я напилась.

— Вампиры, достигнув определенного возраста, умеют в какой-то степени контролировать человеческий разум. Во время кормежки мы можем забрать страх и даже сделать этот процесс приятным.

— Когда меня контролировал Колин, я не могла говорить.

— Он только учился. А со мной ты, конечно, говорить можешь. Я управляю тобой не так сильно. Нет нужды затуманивать твое сознание полностью. — Маттиас окинул меня взглядом. — Тебе лучше?

Я тихо выдохнула:

— Да.

— Ты успокоилась.

Я кивнула. В конце концов, это же правда. У меня было такое чувство, словно мне не о чем больше тревожиться. А когда Маттиас принялся водить пальцами по моей ключице, я нашла его прикосновение не таким отвратительным, как стоило бы.

— Ты считаешь меня привлекательным? — спросил он.

— Да.

Это вызвало у него улыбку, но он тут же нахмурился:

— Твой запах сводит меня с ума, но в этом и весь смысл. Я должен устоять. — Его взгляд скользил по моей шее. — А если я проиграю — значит, так тому и быть.

— Укуси меня, — прошептала я.

— Именно этого я пытаюсь избежать. — Он обхватил пальцами мой подбородок и заглянул в глаза. — Нет, Джиллиан. Я не буду тебя кусать. Я займусь с тобой любовью. И тебе это понравится.

Его слова должны были наполнить меня паникой, но нет. Я понимала, что это из-за контроля Маттиаса над моим сознанием. Он манипулировал эмоциями, стирая все разумные мысли.

Правда, он сказал, что не прилагает особых усилий. Значит, я могу с ним бороться… я просто должна.

— Ты вовсе не хочешь этого, — выдавила я.

— О, нет, хочу. Даже если бы ты пришла сюда по своей воле и без «Ночного дурмана» в венах, я все равно сделал бы тебя любовницей.

Я не могла отвести глаз от его гипнотического взгляда.

— У тебя много любовниц?

— Да.

— Доктор Грей говорила, что ты испытываешь слабость к смертным женщинам.

Контроль над разумом чересчур развязал мне язык, словно я выпила не один бокал вина, а целую бутылку.

Маттиас улыбнулся.

— Я не ограничиваюсь только женщинами, но все же предпочитаю именно их. Моника действительно много обо мне знает. Какая жалость, что ее знаний недостаточно, чтобы меня убить.

Его руки скользнули по моей спине, и я резко втянула воздух.