Роман Янкин - Подарок тьмы

– Нет, – покачала я головой. – И как же?

– От немецкого слова «мален» – рисовать, – пояснил Антон. – А художник по-немецки – малер.

– Почти маляр, – улыбнулась я.

– Точно! Однокоренное слово, – согласился Антон и вновь восхищенно воззрился на лежащий передо мной лист бумаги. – Не, это надо же, за десять минут такое нарисовать…

Я оценивающе взглянула на свое творение. Оставалось доделать совсем немного, мелочи. Тут подправить, там подретушировать… Хотя в целом мне понравилось. Даже очень! Я почувствовала, что полностью смогла передать настроение. Что и требовалось сделать! И это было приятно. И удивительно. Потому что, честно говоря, такого я от себя уж никак не ожидала! Рисунок удался на все сто процентов! Еще немного полюбовавшись делом своих рук, я вновь повернулась к Антону и стала с интересом рассматривать его набросок.

– Что это? Автомобиль будущего?

– Будущего? – от моей неосведомленности у Антона округлились глаза. – Да это вполне реальный аппарат! Конечно, в каждом переулке такие тачки не встречаются, но я его уже своими глазами видел! И не на обложке автокаталога, а в соседнем дворе!

– Супер! – восхитилась я.

– Это точно! – тут же согласился Антон. – Красавец! Прикинь: триста восемьдесят лошадей!

– Каких лошадей? – опешила я.

– Ну, лошадиных сил… – объяснил Антон. – Это мощность двигателя у него такая, а защищенный бронированным покрытием корпус и пуленепробиваемое стекло выдерживают подрыв гранаты под днищем и огонь штурмовой винтовки! Круто?

– Круто! – отозвалась я, с уважением глядя на плавные обтекаемые формы изображенного Антоном силуэта машины.

– Да, вроде бы неплохо получилось, – пробормотал Антон, проследив за моим взглядом, – но чего-то все-таки не хватает… По-моему, линию бампера надо как-то четче провести, а вот в этом месте сделать изгиб…

С этими словами Антон так старательно надавил на карандаш, что сердечко с хрустом переломилось и покатилось по поверхности стола.

– Блин! – огорченно выдохнул Антон и повернулся к сестре, с увлечением склонившейся над своим альбомом. – У нас есть точилка?

Луиза, не поднимая головы, пододвинула к нему точилку в ярком пластиковом контейнере.

– Если хочешь, бери мои карандаши! – предложила я и только сейчас почувствовала, что рука у меня застыла так, словно в холодный октябрьский день я забыла надеть перчатки.

Я поспешила разжать пальцы и уже собралась положить карандаш в коробку, как Антон перехватил его и тут же состроил удивленную гримасу.

– Да от него просто веет могильным холодом! – произнес он зловещим шепотом.

– Могильным? – вздрогнув, произнесла я и почувствовала, что на меня начинают безжалостно наваливаться воспоминания о вчерашних событиях: полуподвальное помещение с множеством черных свечей, девушка с безжизненным взглядом, страшные картины, преследующие меня даже во сне…

– Ага! – подтвердил Антон, увлеченно раскрашивая свой навороченный автомобиль. – Ты их случайно не в каком-нибудь заброшенном склепе откопала? Смотри-ка, и коробка у твоих карандашей какая-то подозрительная, на гроб похожая…

– Не придумывай! Обычные карандаши, – неуверенно произнесла я, только сейчас обратив внимание на то, что черный футляр со скошенными краями и в самом деле здорово напоминает гроб, и мой голос предательски дрогнул. – Просто у этих карандашей такой специальный эффект… Ну, в общем, чтобы пальцы не потели… И при чем тут какой-то склеп?

– Да ладно тебе! Я же просто пошутил! – улыбнулся Антон и, положив на место взятый у меня карандаш, потянулся за другим. – Но, если честно, карандаши просто отпадные!

Я согласно кивнула, аккуратно вывела в нижнем правом углу свою фамилию и вновь с любопытством наблюдала за работой Антона. Прямо на моих глазах его рисунок принимал завершенные формы, и когда Антон, удовлетворенно вздохнув, нанес последний штрих, я даже замерла от удивления: нарисованный им автомобиль выглядел нисколько не хуже профессиональной фотографии в рекламном проспекте!

– Ну, Тоха, ты даешь! – восторженно шепнула Луиза, любуясь произведением брата. – Так здорово, просто обалдеть можно!

– Ты еще больше обалдеешь, если сама попробуешь что-нибудь нарисовать этими чудо-карандашами! – ответил Антон и повернулся ко мне. – Ты не против?

– Конечно, нет, – улыбнулась я.

– Спасибо, – ответила Луиза, – но я уже почти все закончила…

Я приподнялась и, перегнувшись через Антона, увидела то, над чем Луиза все это время усердно трудилась. У нее получился довольно миленький пейзажик: голубое небо с легкими пушистыми облаками, отражающимися в зеркальной поверхности окруженного камышами озера, на заднем плане – зеленая полоска леса, а спереди – стройная береза.

– Это место находится рядом с нашей дачей, – пояснил Антон, пока сестра, все-таки решив взять мои карандаши, доводила до конца свой сюжет. – Луизе там очень нравится.

– Мило! – вежливо произнесла я и замолчала, не представляя, что тут можно еще добавить. Нарисовано, в общем-то, было очень хорошо, только вот сам по себе сюжет Луизы не вызывал у меня какого-то особого интереса.

– Да, карандаши у тебя, конечно, классные… – проговорила оторвавшаяся от своего рисунка Луиза и вдруг неожиданно замолчала, уставившись на бумагу немигающим взглядом.

– Лу, с тобой все в порядке? – поинтересовался Антон, удивленно поглядывая на сестру.

Та лишь молча кивнула, но не произнесла ни слова и даже не повернулась в нашу сторону.

– Ты случайно кирпич не проглотила? – хмыкнул Антон, но тут Луиза вытянула палец и указала на свой пейзаж.

– Это моя работа?

– Конечно, нет, – ухмыльнулся Антон. – Придумала! Это я постарался. Обожаю разные там березки, солнышко и облачка рисовать!

– Нет, я понимаю, что это мой рисунок, но… – начала Луиза и вновь в изумлении уставилась на свой пейзаж, который выглядел так, словно был выполнен в объемном трехмерном изображении. Казалось даже, что березовые листья легонько шевелятся от прикосновения теплого летнего ветерка! Хотя всего каких-то пять минут назад – и я сама видела это своими глазами! – рисунок выглядел совсем иначе…

– Но не понимаешь, как он у тебя мог выйти таким классным? – продолжил за сестру Антон и ткнул пальцем в свой автомобиль. – А я, думаешь, понимаю? Это же просто высший пилотаж какой-то! У меня бы раньше так ни за что не получилось!

– А если… – нерешительно произнесла я, но тут же, оценив всю нелепость своего предположения, в нерешительности умолкла.

– Ну? – подбодрил меня Антон. – Я же вижу, ты точно что-то знаешь!

– Да ничего я не знаю, – пробормотала я, – просто подумала, что все дело тут может быть в моих карандашах…