Анна Фауст - Пособие для внезапно умерших

Есть такой индийский термин «линга шарира»,буквально означает «длинное тело жизни»

Все события последних лет были чертами лица ее жизни, и никто не мог ничего в них изменить, совершенно так же, как никому не удалось бы изменить цвет ее волос и глаз или форму носа. Черты ее лица, как и черты последних лет жизни, были ее свойствами; это была она. Вместе с тем я понял, что никто не несет ответственности за то, что он был самим собой и никем иным. И так же никто не был виноват в том, что данный человек обладал именно этими чертами лица, а не другими.

Я понял, что мы зависим друг от друга в гораздо меньшей степени, чем думаем; мы ответственны за события в жизни другого человека не больше, чем за черты его лица. У каждого свое лицо со своими особыми чертами; точно так же у каждого своя судьба, в которой другой человек может занимать определенное место, но ничего не в состоянии изменить.

Можно сказать, что я был камнем, о который она ударилась, но движение совершила она, а я оставался неподвижен, хотя на первый взгляд и кажется, что это мои действия повлекли все произошедшее.

Но все дело в том, что у нее был выбор. Она оценила мое решение как предательство, и отсюда вытекает все последующее. Это только кажется, что бывают обстоятельства, в которых у человека нет выбора. Выбор есть всегда и у каждого.

Ее затянуло в смерть, потому что смерть показалась ей освобождением от позора и мучений, а самое главное – от ответственности за свою жизнь. Мы бываем такими наивными подчас. Нам кажется, что смерть – это освобождение. Но то, с чем мы умираем, определяет то, с чем мы родимся снова. Нас соблазняют на новое рождение, которое определяется негативной эмоцией, доминирующей в нашем потоке мыслей и карме. Нам кажется, что с нами что-то происходит, а мы лишь пассивная сторона. Если мы выбираем считать произошедшее с нами предательством, снимая с себя всякую ответственность за происходящее, и умираем с этой мыслью, то, увы, в следующей жизни нам предложат тот же урок. Так и произошло.

Когда Хельга умерла, я еще не умел ясно видеть события, происходящие далеко. Я был в самом начале пути. Я не знал, как она погибла. Прочитав ее дневники, я был потрясен глубиной ее страдания и не мог думать ни о чем другом.

Когда я вернулся в Лхасу, я поделился горем с моим мудрым Учителем. «Я знаю тебя, – сказал он, – ты захочешь помочь». И послал меня на ритрит. Три недели я находился в пещере, куда не долетел ни один звук, без света и еды, и медитировал, а когда меня вытащили оттуда, я понял, что стоит мне мысленно сосредоточить внимание на каком-либо событии, как я начинаю видеть все произошедшее как наяву.

Не сразу научился я обращаться с вновь открывшимся даром. Но спустя несколько месяцев я уже научился извлекать информацию о любом событии, просто называя его. Так я увидел страшную смерть Хельги.

Но этого было недостаточно. Усердно занимаясь йогой и тантрой, я подчинил себе свое тело. Мой Учитель еще не раз посылал меня в ритриты, и каждый раз я продвигался еще на шаг в постижении мира и Творца. Чем больше я умел, тем больше сострадания прибывало в моем сердце, не только к Хельге, но и ко всем живущим на земле живым существам, чей удел страдание в вечном круговороте сансары.

Настал день, когда я понял, что знаю, когда и где Хельга снова родится.

О, это ее рождение было куда более благополучно, чем прошлое. Но страх предательства и поиск Силы гнались за ней по пятам и настигли ее здесь, на Кайласе, куда я привлек ее, в надежде развязать кармический узел и освободить ее душу от обиды и страха, невольным виновником которых я оказался.

Нельзя предвидеть всего. Никакой человек не может предвидеть всего, а я пока всего лишь человек. Я выбрал своего внука, чтобы он привел ее на Кайлас. Но я не мог нарушить ее свободу воли. Она должна была умереть в сорок лет, пожив так немного. Ее душа смотрела назад, в смерть.

Человек, сыгравший страшную роль в ее прошлой судьбе, Александер Дитрих, присутствовал и в этой ее жизни. Он был моим начальником, там, в Германии. После капитуляции ему удалось скрыться и через Турцию добраться до Китая. Мы встретились с ним в Тибете. Я был благодарен ему за то, что он позаботился о моем сыне и сделал все, чтобы помочь ему. Чтобы овладеть тайными знаниями, он прошел почти все те же ступени, что и я, кроме трех последних. Но он сделал это ради власти и ради своей неистребимой страсти к моей бывшей жене. Он хотел обладать не только ее телом, но и ее душой. Обладание имеет мало отношения к истинной любви.

Все живое и неживое во Вселенной находится во власти Господа и принадлежит ему. Поэтому каждый должен пользоваться только тем, что ему необходимо и выделено ему, как его доля, и не посягать ни на что другое, хорошо понимая, кому все принадлежит.

Когда Хельга родилась в новом теле, он перебрался в Москву. Используя малую толику полученных здесь знаний, он стал самым мощным московским экстрасенсом. Не брезговал он и магией.

Их встреча была неизбежна, в новой попытке заполучить и привязать ее, Алекс снова сыграл роль искусителя, и снова она поддалась. И я опять ничего не смог сделать, потому что таков был рисунок ее судьбы, такова была ее карма. Он пытался удержать ее в Москве, не понимая, что, если бы она не приехала сюда, ее убил бы один из ее любовников, с которым она практиковала свои любимые игры. Она ведь отыгрывала последние минуты своей прошлой жизни не только с Алексом…

Мне не удалось помочь ей до конца развязать этот узел в этом ее рождении. Не только ужасная смерть Хельги, но и ее жизнь, ее причастность к сотням смертей должна быть искуплена.

И поэтому душа, которая когда-то была Хельгой, теперь носит имя Чаран. И если в прошлом своем теле Ника принимала на себя боль жертв, то ты, Чаран, ассоциирован с агрессорами, но таким способом, чтобы возненавидеть насилие в любом его проявлении. Я вижу цепочку причин и следствий, как шахматную партию…

Тут я не выдержал. Лучше бы он этого не говорил. Черная волна гнева начала подниматься во мне от кончиков пальцев ног по телу вверх, смывая все на своем пути, захватывая меня целиком. Я больше не мог это слушать. Так вот кто заварил всю эту кашу, вот кто виноват, и еще смеет оправдываться… Я встал и шагнул к нему. Силы удесятерились. Мои пальцы сжались на его горле. Несколько минут, и все было кончено.

Я вышел из монастыря и побрел прочь. Месть не принесла облегчения. Слабость и опустошение заставили меня опуститься на камни. Зачем я это сделал? Что это изменит? Как мне жить теперь, когда я все знаю? О господи, я убил человека…

Чаран вскочил и побежал назад к монастырю. Ворвавшись в келью, он увидел сидевшего в лотосе и улыбающегося монаха. Живого и невредимого. У Чарана потемнело в глазах, и он потерял сознание.