Кэт Патрик - Воспоминания о будущем

Этот Люк — одетый в свитер, курящий, ирландский Люк — будет последним, которого я увижу. Я еще знаю, что это не настоящий Люк, но уже не могу вспомнить настоящего. Мысль о нем пока где-то рядом, но стремительно уплывет прочь. Так бывает, когда хочешь что-то сказать, но забываешь, что именно, и никак не можешь поймать ускользнувшую мысль. Эта веселенькая сценка, в которой счастливая семья обречена на съедение динозавром посреди фальшивой ирландской природы, оказывается лишь прелюдией к настоящему кошмару.

Настоящий Люк исчезает!

Но в моем сне я готова скорее быть съеденной динозавром, чем проснуться без воспоминаний о Люке. Поэтому я бросаюсь навстречу ящеру в безумной надежде на то, что это самопожертвование не только спасет чудесную семью из чудесного сна, но каким-то образом сотворит чудо, и, предав себя мученической кончине в воображаемом мире, я смогу обойтись без напоминалок в мире реальном.

— Где я? — в ужасе ору я.

Я сажусь и сбрасываю с груди одеяло. Чье это одеяло?

Мой взгляд, как птица, порхает туда-сюда, оглядывая обстановку.

Я в минивэне.

Я в минивэне с незнакомым парнем.

Я вытягиваю шею, чтобы выглянуть из окна, и понимаю, что нахожусь неизвестно где. В минивэне! Всем известно, что на минивэнах ездят насильники!

Чтобы выяснить, не подверглась ли я насилию, прислушиваюсь к ощущениям в своих интимных местах, выискивая малейшие признаки неполадок. Кажется, места остались интимными, но кто их знает.

По венам расползается истерика, и я снова ору, на этот раз громче:

— ГДЕ Я?

Незнакомец вздрагивает и просыпается.

— Что случилось… — начинает он, но вдруг садится и смотрит в окно. — Нет! — ахает он. — О, нет! Уууууужас. Уже светает!

«Ясное дело!» — думаю я про себя, но молчу. Не хочу дразнить медведя.

— Сколько времени? — цедит незнакомец. Он яростно пытается выпутаться из своей части одеяла, за которую я продолжаю цепляться, поэтому я разжимаю руки. Он вскакивает и нажимает кнопку, чтобы открыть отъезжающую дверь со своей стороны. Выскакивает из машины, захлопывает дверь и бросается на место водителя. В следующее мгновение с ревом включается двигатель.

— Надо ехать, — говорит он, поправляя зеркало заднего вида. — Ты хочешь остаться сзади?

Я прикидываю, что с пассажирского места будет легче выпрыгнуть в случае опасности, поэтому перебираюсь в переднюю часть машины. При этом я крепко держусь за ручку двери все время, пока таинственный парень отъезжает назад от ограды из колючей проволоки и выруливает на грунтовку.

— Лондон, ты в порядке? — спрашивает он, когда мы выезжаем на мощеную улицу. Так, уже проще. По крайней мере, он знает, как меня зовут. И с виду мой ровесник. Возможно, я добровольно угодила в эту ситуацию, а потом забыла написать себе записку?

Хотя насильники всякие бывают.

Этот парень просто прекрасен. Я бы непременно запомнила его, будь он настолько важен для меня, что я согласилась бы провести с ним ночь неизвестно где. Да еще в минивэне.

— Лондон? — снова спрашивает он, глядя на меня такими глазами, которые я до сих пор видела только у кинозвезд. В его голосе слышатся молящие нотки, кажется, он искренне обеспокоен. Это немного успокаивает меня, что само по себе неплохо, поскольку я, кажется, уже на полпути в город Панической атаки.

— Все нормально, — выдавливаю я, отворачиваясь от него к окошку.

— Я страшно виноват, — говорит он и, не дождавшись моего ответа, добавляет: — У тебя очень строгая мама, да? Надеюсь, у. тебя не будет серьезных неприятностей из-за меня?

Мы уже съезжаем с трассы в мой район, и я начинаю потихоньку расслабляться, поскольку вижу, что незнакомец везет меня домой. Страх немного стихает, и я решаю про себя, что, наверное, знаю этого парня. Значит, мне нужно только добраться домой, а там спросить у мамы или заглянуть в свои записи, чтобы узнать, кто он такой.

И тут меня охватывает новый приступ паники — я с ужасом понимаю, что моя мама вряд ли могла одобрить ночевку у черта на рогах, в минивэне, вдвоем с каким-то парнем. И возвращение домой — во сколько, кстати? — в 7:14 утра. Когда парень сворачивает за угол к моему дому, мне кажется, что его стены вздымаются от материнского гнева.

Мы едва успеваем въехать на подъездную дорожку, как дверь дома широко распахивается, и мама бросается ко мне. Машина еще не остановилась, когда она начинает дергать ручку двери.

— Ох ты, — шепчет парень, пытаясь переключиться на режим парковки, чтобы разблокировать двери. — Мне так жаль, Лондон, — повторяет он, и на этот раз мне становится его жалко.

— Марш в дом — оба! — рявкает моя мама на нас обоих. Незнакомый парень робко выключает двигатель и отстегивает свой ремень безопасности. Я делаю то же самое и плетусь следом за ним и мамой в дом. Моя мама вихрем проносится через прихожую в гостиную и занимает боевую позицию в центре комнаты.

— Садитесь! — орет она на нас, когда мы появляемся на пороге. Я опускаюсь на краешек кожаного дивана шоколадной расцветки, а парень устраивается посередине. Я замечаю, что хотя он и держится на приличном отдалении от меня, но при этом не празднует труса, заняв место поближе к выходу. Похоже, у него есть характер. Это плюс.

— Для начала позвольте сообщить вам очевидное, — с трудом сдерживаясь, начинает мама. — Вы оба под домашним арестом. — Я едва успеваю подумать о том, каким образом моя мама собирается арестовать незнакомого парня, но она все объясняет: — Я всю ночь была на связи с твоими родителями, Люк.

Люк? Красивое имя.

Но мама продолжает:

— Крайне неприятно, что мне пришлось познакомиться с новыми жителями нашего района при таких скверных обстоятельствах. Но мне кажется, что твой отец, Люк, удручен еще сильнее, и ты очень скоро в этом убедишься. Он всю ночь искал вас повсюду. Как ты догадываешься, он вне себя.

Люк испускает сдавленный стон и хватается руками за голову.

Но выволочка еще не окончена.

— Я позвоню твоим родителям, когда ты поедешь домой, и скажу, что с тобой все в порядке. Но сначала пусть кто-нибудь из вас объяснит мне, где вы, черт вас возьми, были всю ночь?

Мама складывает руки на груди, и в комнате воцаряется тишина. Я смотрю на Люка и молчу. Он вопросительно приподнимает бровь, словно ожидает, что я сама объясню все своей маме. Как будто я могу объяснить все моей маме! Он ничего про меня не знает.

— Серьезно? — горячо шепчет он мне. Я отвечаю ему умоляющим взглядом, и тогда Люк поворачивается к моей маме и начинает рассказ: — Мы были на Олд-Фокс-Роуд, к северу от города, — говорит он. — Я придумал поужинать там и посмотреть кино. В моем минивэне есть DVD-плеер, мы ели пиццу и смотрели на звезды. Все было нормально… а потом мы, кажется, уснули. Честное слово, мне очень жаль, миссис Лэйн.