Шеррилин Кеньон - Грехи ночи (Иас и Дэнджер)

Он быстро подсчитал Темных Охотников, которые выходили и понял, что только трое Темных Охотников были убиты даймонами.

Это были те, кто выбрал сторону Страйкера.

Кирос и Дейнджер боролись с даймонами пока остальные выбирались из помещения.

Чтобы дать им больше времени, он бросился снова на Страйкера.

Даймон обернулся к нему с рычанием. «Ты не сможешь остановить меня,» сказал он зловеще.

И бросил кинжал в Дейнджер.

Алексион выбросил руку, пытаясь изменить траекторию полета кинжала. Кинжал должен был полететь ему в руку. Этого не произошло.

Прежде чем он смог споймать кинжал, один из даймонов ударил его в грудь. Он пошатнулся вперед, затем восстановил равновесие. Прежде чем он успел вернуть кинжал, тот оказался в руках Страйкера, который бросил его снова с невероятной скоростью.

Кинжал вонзился глубоко в грудь Дейнджер.

Алексион не мог дышать, когда увидел, как кинжал сбил ее с ног

Кирос с проклятием побежал к ней.

Нет! Алексион не хотел верить в это.

Этого не может быть…….

«Ты должен был сдаться», сказал Страйкер сквозь зубы, когда кинжал вернулся обратно в его протянутую руку. «Но все в порядке. Лучший способ убить кого-то, это целиться ему в сердце. Она умирает из-за тебя, а ты умрешь из-за Ашерона».

Даймон бросил кинжал в него.

Удар сердца …

Он споймал кинжал за секунду до того как тот пронзил его грудь. Алексион, наконец, понял, что неизвестный женский голос пытался сказать ему. Он почувствовал, как его сила забушевала в нем.

Он повернулся к Страйкеру с рычанием. «Ты хочешь получить сердце, Страйкер? Я дам тебе твое …»

Он знал, что его глаза засияли зеленым цветом, когда он закричал: «Уриан!»

«Не смей осквернять имя моего сына с..» слова Страйкера замерли, когда воздух вокруг них зашевелился.

Две секунды спустя появился Уриан. Высокий и белокурый, мужчина выглядел подозрительно похож на своего отца, не считая того, что Страйкер выкрасил свои волосы в черный цвет в то время как Уриан был блондином. Как всегда, его волосы были собраны в хвост и перехвачены черным кожаным шнурком.

Уриан не выглядел обрадованым, от того что его вызвали. Его челюсть задрожала, когда он оглядел комнату с даймонами, которые смотрели на него с недоверием.

«Хороший способ, держать меня инкогнито, Лекс», сказал Уриан, в то время как его взгляд упал на отца.

Его глаза сузились от ненависти.

«Уриан?» Страйкер прошепта его имя, как священную молитву.

«Сволочь!» зарычал Уриан.

«Убить его», закричал один из даймонов.

«Нет!» закричал Страйкер. «Он мой сын».

Уриан покачал головой. «Нет, старик. Я твой враг». Уриан схватил кинжал из рук Алексиона и кинулся на отца, в то время как Алексион подошел к Дейнджер.

«Назад!» приказал Страйкер своим даймонов за мгновение как появилось пять порталов.

Страйкер заколебался, глядя на Уриана долгую минуту, прежде чем прыгнуть через один из них и исчезнуть.

Его сердце разбито, Алексион прижал к себе Дейнджер, а Ксирена смотрела на них, со своего места, где ее положил Кирос. Алексион зажал рану Дейнджер куском ткани, чтобы остановить поток крови.

Демон была ранена, но, в отличие от Дейнджер, не смертельно. Страйкер не ударил демона в сердце.

Уриан повернулась к нему. «Что, черт возьми, ты делаешь, тень? Моя жизнь должна была держаться в секрете».

«Заткнись, Уриан», зарычал Алексион, обнимая Дейнджер, и борясь со слезами, которые наполнили его глаза. Сопротивляясь невынасимой боли, которая овладевала им.

Все его существо кричало от боли, пока он отказывался верить тому, что с ней произошло.

«Давай, детка,» шепнул он ей, и осторожно потряс в своих объятиях. «Не умирай.»

«Это должно зажить,» тихо прошептала Дейнджер, с болью в голосе. «Почему она не заживает?»

«Мне очень жаль, акри», прошептала Ксирена. «Ксирена не должна была допустить, чтобы ваша женщина умерла».

Уриан подошел к ним, его лицо побледнело, когда он увидел рану в ее груди. «Страйкер ударил ее кинжалом»?

«Да», Алексиона душили слезы, когда он заглянул в глаза Уриана. Без сомнения, тот переживал вновь смерть своей любимой жены, умершей от рук Страйкера.

«Есть ли способ спасти ее?» спросил он Даймона.

«Ашерон»! сказал Уриан.

Алексион напрягся, он знал, что Ашерон не услышит его призыв. Он знал правила его миссии. Ашерон не будет вмешиваться.

Дейнджер умрет.

Боль от этой мысли разрывала его грудь и терзала сердце.

По его щекам потекли слезы, которые он не мог остановить.

«Если бы тольку у нас была твоя душа,» Алексион прошептал напротив ее щеки. «По крайней мере, тогда я смог бы сделать тебя человеком».

«Разве ты не можешь призвать силы Эша, чтобы исцелить ее?» спросил Уриан.

Алексион покачал головой. Секрет власти над жизнью и смертью не была той вещью, которой Ашерон готов был поделиться.

Кирос упал на колени рядом с ними. «Мне так жаль, Дейнджер. Ни один из Темных Охотников не должен был пострадать сегодня вечером. Черт возьми, это все моя вина».

Алексион посмотрел на него и почувствовал как нарастает его гнев, желая убить его так называемый друга. «С чего бы? Ты пытался настроить их против Ашерон».

«Я знаю», сказал Кирос с искренним взглядом. «Я облажался. Мне так жаль. Страйкер был настолько убедительным. Сначала он обратился к Марко, и следующее, что я узнал, что Марко мертв. Страйкер клялся, что это ты его убил. Я не должен был верить ему.»

Но Алексион на самом деле не слышал Кироса. Все, что он слышал это, что дыхание Дейнджер, которое становилось все слабее и слабее.

Она задыхалась, пытаясь изо всех сил дышать. Она потянулась и коснулась его щеки холодной рукой. «Если что-нибудь останется от меня, мог бы ты отвезти это во Францию? И похоронить там в братской могиле в парке в Париже…».

«Я знаю, этот парк», сказал Алексион. Это там где были похоронены жертвы гильотины.

Дейнджер глубоко вздохнул. «Мой отец, его жена, и мои брат и сестра там. Если я не могу быть с тобой, я хочу быть с ними».

Алексион кивнула, слезы душили его. «Я обещаю, Дейнджер. Я не позволю тебе быть одной».

Она наградила его слабой улыбкой. «Мы отлично провели время, не так ли, мое сердце?» Она погладила его по щеке пальцем. «Я буду скучать по тебе».

Потом он почувствовал это …, последний вздох покинул ее тело.

Она обмякла в его руках, ее рука упала с его лица.

Алексион запрокинул голову и закричал, пока боль разорывала его. В этот момент он ненавидел Ашерона. Он ненавидел Кироса. Он ненавидел Страйкера, но больше всего он ненавидел себя за то, что не смог защитить ее.

Ксирена и Кирос отошли, их лица побледнели, пока они наблюдали за ним, но Алексиону было все равно. Ничто не имело значения, кроме женщины, которая лежала мертвая в его объятиях.