Аждар Улдуз - Сейд. Джихад крещеного убийцы

Что ты так смотришь, чудак? Удивлен, как хорошо я стала разбираться в политике? Спасибо твоей матушке, воистину галантной даме... ну и тебе, конечно... Впрочем, больше всего я благодарна Саладину за его беседы, когда он объяснял тебе и мне, чего требуется от этого ребенка и почему он хочет видеть его на троне Франции! О, да! Я очень хочу, чтобы мой мальчик прожил жизнь не ублюдка, но короля! Разве дурная мечта для матери, прислуживавшей прачкой вашим благородиям в той кровавой бойне, которую вы затеяли? Уж какая есть! Но без поддержки церкви в вашей стране ничего не сделать. Здешние церковники ослепли от жадности. Они не очень-то и управляют людьми. А вот поддержка из Рима да отряды отборных наемников от Папы в помощь принцу-сифилитику ввергнут страну в смуту и кровавую распрю, и закончиться это дело может гибелью всего французского рыцарства, сама же страна станет во всем подчиняться церковникам. Нужно идти в Рим и попытаться предложить Папе соглашение. Усиление власти Церкви без дорогостоящей войны с французскими лордами! Если он объявит моего сына законным наследником трона, освятит наш брак как состоявшийся в крестовом походе, а потому считающийся священным и законным, и наделит нового наследника благословением наместника этого... как его... Петра на земле!.. Что, хорошо я задумала? Хитро? Умно? То-то же... Но без тебя у меня ничего не получится. Одна с ребенком на руках я просто боюсь пускаться в путь. Лорды же ваши не станут слушаться женщины, тем паче не галантной, как ваши придворные дамы, и не благородного рода... Ты поможешь мне, мой шевалье?..

Не оглядывайтесь, и вовсе не обязательно говорить шепотом. В этой часовне капеллан – из бывших тамплиеров, и друг одного... очень хорошего человека... Когда-то он был шутом... не капеллан, но тот человек... простите, после смерти сына мои мысли часто путаются... Я понимаю, что должна быть собраннее... Вы знаете мое имя?.. Неужели он повторял его, даже будучи в объятиях другой женщины? Простите мне мою скорбь... Нас с вами сейчас объединяет память о нем... Впрочем, не только... Как вы можете быть уверены, что я – Изольда? Сомнения ваши мне понятны, но вы можете лишь довериться мне... и вашему спутнику... Я помню его, он был рядом с моим супругом, когда они выходили в поход...

Вы сильно изменились, шевалье! На моей памяти – неловкий юноша из провинции... откуда вы родом, не напомните? Ах да, Бурдейль... аббатство Брантом ныне, кажется... Когда вы пришли ко мне со своим безумным предложением, я, признаться, была изрядно смущена... Вы ведь знаете, когда мой сын умер... Я была уверена, что его убили... Это не могло быть болезнью! Какой-то неизвестный яд... В Бретани не водятся скорпионы! Впрочем, главный скорпион сидит ныне в Париже... и я подозреваю его в убийстве моего сына. И потому готова на всё, чтобы трон Карла Великого не достался столь недостойному потомку... В этом же младенце, что вы принесли с собой в исповедальню, течет кровь великого человека... моего возлюбленного супруга, коему посмертно я готова простить все измены, ибо и по сей день люблю память о нем... Простите мне мои слезы.

Можно, я возьму его? Что за чудесное ощущение! Как будто я снова держу на руках моего сыночка... Он ведь был всего лишь на два года старше, но этот ребенок почти такой же большой и развитый, как и мой... перед тем как его... Когда, вы говорите, он начал ходить? Так быстро?! Мой встал на ноженьки только в год с половиной – я родила его очень поздно... Признаться, он и верно был очень болезненный... Этот же чудесный младенец словно дышит здоровьем! Воистину, чудодейственна сила Святой Земли, где был зачат он и где покоится Гроб Господень! Вы видели его? А Голгофу?

Я верно понимаю, что место упокоения моего супруга неведомо никому из ныне живущих христиан? И это дитя – единственная память о нем... А еще – надежда Франции! Шевалье, я приняла решение согласиться с предложением, которое вы сделали мне вчера. Впрочем, вы, наверное, поняли это уже по тому, что я пришла на эту встречу. Но вы не знаете, что я провела в этой часовне всю ночь, в молитве перед Пречистой Девой и Господом нашим Иисусом, прежде чем решиться. Простите мне мое волнение.

Да, я сегодня же объявлю о том, что мой ребенок не умер, но находился на лечении у святых отшельников. Неведомая болезнь была побеждена к вящей славе Господа нашего, тайна же его пребывания у святых старцев была непременным условием излечения. И теперь я готова везти его в Париж, в его дворец, регент же за неверие свое и предательство должен быть низложен, дабы собрался новый регентский совет, куда войду я сама и верные королевству члены ландсраада. Моя бретонская гвардия многочисленна, сильна и предана мне. И под их защитой, а также под покровительством других знатных рыцарей Франции, этот ребенок будет в большей безопасности, нежели с вами... Я понимаю, моя дорогая, ведь я тоже мать, но согласитесь – воистину чудо Господне, что этот младенец смог не уязвленным многочисленными опасностями столь ужасного пути добраться сюда! Тем паче, что вам будет лучше всего вместе с шевалье отправиться в Рим! Я не могу оставить вас здесь, во всяком случае, сейчас. Должно пройти время, и вы сможете появиться при моем дворе... да, при дворе моего... нашего – сына... и будете приняты придворной дамой или еще кем-нибудь, и сможете видеть дитя так часто, как это будет возможно. Но, если вы действительно хотите видеть его королем, проявите смирение, подобно Пречистой Деве Марии, чей сын унаследовал Трон Небесный. К тому же наверняка вы будете полезны шевалье Де Бурдейлю в его походе!

Монсир, вы просто обязаны встретиться с Папой, и во что бы то ни стало убедить его не поддерживать парижского скорпиона! Франция истощена участием в крестовых походах, испанцы наседают вдоль всей границы, проведенной мечом Карла Великого, и нашему рыцарству не нужны еще и враги-наемники на нашей земле. Пусть присылают кардинала, который получит постоянное положение при дворе, и дайте обещание увеличить земли аббатств за счет имений, которые мы конфискуем у лордов, поддержавших регента. На большее мы не согласны. Если вы не добьетесь успеха, мы всё равно выстоим! Если не справятся мужчины – за меч возьмутся жены и девы со всей Франции, от Бретани и до Орлеана!.. Идите же, и да хранит Господь Францию!..

Что, вы хотите на прощание еще немного подержать его? Как вы его назвали, кстати? Удивительно, воистину! Очень похоже и созвучно... ведь теперь его будут звать так же, как и первого сына моего... нашего возлюбленного супруга... Давайте сюда, я возьму! Не плачь, мой маленький Валуа! Ты будешь королем Франции!..

– Отец наш небесный!.. – Монашка шептала молитву, припав к палубе корабля. Над ней проносились стрелы, сметавшие с палубы венецианских матросов, такие мощные были у сарацин луки и так близко подошла их галера, чтобы, воспользовавшись штилем, взять на абордаж груженное золотом негоциантов Венеции торговое судно.