Джонатан Вуд - Мертвые мстят. Рассказы американских и английских писателей

Женщина была маленькой, но гармонично сложенной. Ее длинные блестящие волосы цвета черного лака обрамляли словно вырезанное из слоновой кости лицо, на котором сверкали зеленые глаза, немного продолговатые и чуть раскосые. Розовая ночная сорочка почти не скрывала грациозные и соблазнительные округлости ее тела.

Внешность любовника, наоборот, особой привлекательностью не отличалась. Худой и загорелый, с карими глазами под цвет волос, прилизанных к черепу и лоснящихся от бриллиантина, он нервозно сжимал рукоятку небольшого черного пистолета двадцать второго калибра.

Его пиджак вместе с галстуком валялся в мягком кресле. В гнетущей тишине внезапно зазвенел серебряный колокольчик старинных настенных часов, висевших над камином.

— Девять часов, — заметил мужчина. — Он уже должен быть здесь, не так ли?

— Давай порассуждаем, Тони, дорогой, — откликнулась женщина. — Самолет, в котором он прилетел, совершил посадку по расписанию в 8.30. От аэродрома досюда — сорок минут езды на автомобиле. Еще минут десять твоя рука может отдохнуть от пистолета.

— Я бы не хотел, чтобы он застал меня врасплох, ворвавшись сюда, словно разъяренный зверь.

— В любом случае, все должно произойти не здесь, а в спальне. Мне кажется, нам пора туда перейти. Ведь, согласно нашему плану, рогоносец должен напасть на тебя во время акта любви, так сказать.

— Да, я знаю. Знаю, — заметил Тони без энтузиазма, не поднимая глаз от ковра на полу.

— Ну, так пойдем же, — сказала женщина, поднимаясь. Любовник покорно последовал за ней. В полутьме спальни брюнетка прилегла наискосок кровати, обнажив свои стройные ноги. Но взгляд Тони на этот раз не задержался на возбуждавших его женских прелестях. Он уселся рядом с кроватью, на краешек кресла, свесив правую руку, на кончиках пальцев которой как маятник раскачивался пистолет.

— У тебя недостаточно решительный вид, чтобы воспользоваться, как надо, пистолетом, — с укоризной заметила она.

— Да, сегодня я не в своей тарелке, — признался он. — Ведь я никогда еще не убивал.

— И что же?

— Не так уж много людей хладнокровно убивает себе подобных. Мне тоже противно делать это.

— Но, любимый, ты ведь его убьешь отнюдь не хладнокровно. Брюс многократно клялся убить тебя, если застанет нас вместе. К тому же, никому и в голову не придет сомневаться, что ты действовал в состоянии самообороны, — ведь всем известно, какой бешеный нрав у моего мужа. Если ты меня любишь и хочешь нашего счастья, ты должен прикончить его.

— Кажется, ты права. У меня нет другого выхода. Тони на самом деле был напуган до полусмерти. Женщина, его любовница, наоборот, сгорала от нетерпения, надеясь, что самолет не запоздал и что муж вот-вот явится. «Только бы Тони не подкачал в решающий момент!» — подумала она. Этого момента жена тоже опасалась. Но, с другой стороны, в ней бушевала такая ненависть к мужу, которую ее любовник никак, при всем своем желании, не мог испытывать: Брюс был с ней слишком жестоким и слишком жадным на деньги.

— Да, у нас нет выхода! — убежденно подтвердила она. Тони промолчал и даже не посмотрел на нее.

— Ты способен оставить меня Брюсу для расправы, так ничего и не предприняв? Да? Словно между нами ничего и не было? — продолжала настаивать женщина.

По-прежнему находясь в нерешительности, любовник молча рассматривал пистолет.

— Да отвечай же мне, Тони!

Женщина бросила быстрый взгляд на будильник, стоящий на ночном столике. Если самолет прибыл вовремя, такси уже должно доставить Брюса к дому.

— Тони, конечно же, мы рискуем, но этот риск минимальный. И, кроме того, мы знаем, что игра стоит свеч. Десятки людей засвидетельствуют, что Брюс угрожал убить тебя. Им известно, что у него есть разрешение на оружие, что он постоянно носит при себе револьвер, даже при отъезде. Все эти люди также знают, что Брюс дал мне пистолет, который ты держишь в руке. Дал для того, чтобы я могла защищать себя от вооруженного нападения, когда нахожусь дома одна. Следовательно, всем будет ясно, что ты защищал свою и мою жизнь, после того как он выстрелил в тебя. Кто узнает, что это ты выстрелил первым и что, совершив задуманное, мы вложили в ладонь мертвеца рукоятку его револьвера, нажали его пальцем на спусковой крючок и произвели несколько выстрелов?

Тони резко повернулся к своей любовнице и бросил пистолет на кровать.

— Если ты думаешь, что пушка такого калибра — лучше средство, — сказал он с вызовом, — вот и воспользуйся ей сама!

Женщина не прикоснулась к оружию.

— Брюс угрожал убить тебя, а не меня. Это в тебя он якобы выстрелит, и, следовательно, это ты в ответ выстрелишь в него.

Тони поднялся с кресла, пересек комнату и выглянул в окно.

— Брюса все еще нет, — сказал он глухо.

— Возьми пистолет. Воспользоваться должен им ты.

Он повернулся к ней. Анжела по-прежнему лежала, бесстыдно развалившись на кровати. Обнаженные части тела тускло белели в темноте. Тони почувствовал смутное желание убить любовницу раньше, чем ее мужа, которого она выбрала в качестве жертвы.

— Ты забыла об одной детали.

— О какой, дорогой?

— Предполагается, что ты должна знать, в котором часу муж вернется. И, тем не менее, ты встречаешься дома со своим любовником, как будто сама хочешь того, чтобы тебя застали в его объятиях… Иначе говоря, как будто специально хочешь, чтобы я и Брюс передрались…

Женщина отрицательно покачала головой.

— Нет, по-твоему, не так? — продолжил он с упрямостью. — И почему все-таки нет?

— Конечно же, мы оба знаем приблизительный час его возвращения. Но мы безумно увлеклись, потому что этот вечер для нас прощальный, по крайней мере, на некоторый период. И страсть, которая нас охватила, заставила забыть обо всем, о времени, о том, где мы… Страсть, дорогой, это, знаешь, нечто захватывающее.

Тони отвернулся от нее и опять уставился в окно. Медленно текли минуты… Наконец, он сообщил:

— Такси остановилось у дома.

— Тебе лучше взять пистолет.

— Из машины вышел мужчина. Это, возможно, Брюс. Он направляется к парадному крыльцу.

— У тебя нет выхода, Тони. Если ты не убьешь его, он прикончит тебя.

Отойдя от окна, любовник вновь уселся рядом с кроватью, потом наклонился к подстрекательнице, проворчав:

— Те, что я делаю, — безумие.

Но, тем не менее, он схватил пистолет.

Они не выключили свет в гостиной. В прихожей тоже было освещено. Только в спальне царил полумрак. Брюс должен был пройти, не задерживаясь, из освещенных комнат в почти полную темноту, что затруднило бы его зрение и предоставило преимущество сопернику в стрельбе.

Женщина увидела, что ее любовник притаился на корточках за креслом, направив пистолет в сторону двери.