Давид Зурдо - 616 — Ад повсюду

Все пути исследования завели его в тупик. Теперь ему оставалось два выхода. Первый — поговорить с самой Одри Барретт, когда та придет в себя. И последний, возможно, самый простой, — навестить Дэниела и попробовать вытянуть из него хоть что-нибудь, но, впрочем, это маловероятно.

В справочной службе Клоистер узнал номер больницы Нью-Лондона. Дождавшись соединения, он спросил у диспетчера о состоянии Одри Барретт. Немного помолчав, та ответила, что ей очень жаль, но она не имеет права давать ему какую-либо информацию. Ей запретила полиция. Клоистер поблагодарил ее за внимание и положил трубку. Он нашел в записной книжке другой номер — номер телефона в Риме. Человека, поднявшего трубку, священник хорошо знал, хотя и не испытывал к нему большого уважения. Это был сотрудник Секретной службы Ватикана.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Клоистер и объяснил, что он хотел знать.

Человек на другом конце провода попросил немного подождать и повесил трубку. Через полчаса он перезвонил и сообщил Клоистеру, что доктор Одри Барретт чувствует себя намного лучше, чем передавали в новостях. Она не в коме, хотя, судя по всему, перенесла сильный эмоциональный шок. Ее палата находилась под круглосуточным наблюдением полиции, так как доктор была помещена под арест по подозрению в убийстве писателя Энтони Максвелла.

— Я не спрашиваю, как тебе удалось раздобыть эту информацию так быстро.

— Тем лучше для тебя.

Священник понял, что, учитывая все обстоятельства, встретиться с психиатром будет намного сложнее, чем он предполагал. Тогда он решил отправиться к старику Дэниелу. Но на его пути стояла сестра Виктория. Священник колебался, стоит ли ему сразу обратиться за разрешением в Ватикан или для начала все же поговорить с монахиней. Что бы ни случилось, он не хотел доставлять ей беспокойство и причинять боль Дэниелу. Но этого разговора не избежать. Он должен идти до конца. Наконец, он решил: эта изумительная храбрая женщина заслуживала того, чтобы знать правду, не следовало провоцировать ее на конфликт.

— Сестра Виктория? — спросил священник, когда на другом конце провода подняли трубку.

— Рада слышать ваш голос. Узнали что-нибудь новое?

— Боюсь, что нет… — Он помялся немного, перед тем как сказать:

— На самом деле, да. Я прошу вас не говорить это никому больше. Доктор Барретт пришла в сознание.

— Она вне опасности?

— Нет. Но она не в коме. Я думаю, для вас это важно.

— Конечно. Это хорошая новость, несмотря на все, что произошло.

— Да-да, это так. Хотя то, что я должен вам сказать, вряд ли вас обрадует, сестра.

Монахиня промолчала. Клоистер мог поклясться, что услышал напряженный вздох.

— Сестра Виктория, — решился наконец священник, — необходимо, чтобы вы позволили мне поговорить с Дэниелом.

— Нет! — тут же ответила она. — Я ждала, что вы попросите меня об этом, но я не могу вам этого позволить. Дэниелу и так многое пришлось вынести. Вам этого недостаточно?

— Я знаю, он много страдал. Поверьте, сестра, я бы никогда не попросил вас, если бы это не было действительно необходимо.

— Это важно для вашего исследования?

— Да. Я уверен в этом.

— И все же — нет. Дэниел важнее любого исследования. Я не позволю. Вы обещали мне, что оставите его в покое. Вы дали мне слово.

— Я обещал вам, что сделаю все, что в моих силах. Я вынужден обратиться в Ватикан, и мне действительно очень жаль.

Монахиня вновь промолчала. Она не рассердилась или, по крайней мере, не подала виду, лишь ответила:

— Если все зашло так далеко, мне не остается ничего другого, как подчиниться. Но, заклинаю вас: одумайтесь!

— Я должен это сделать. Я не могу объяснить вам причины, но у меня тоже нет другого выбора. Даю вам слово.

— Хорошо. Я должна вернуться к молитвам. Спасибо, что сообщили мне о бедной Одри.

Клоистер почувствовал приступ вины, и не в первый раз. Если работаешь на «Волков Бога», путь Господа иногда оборачивается извилистой тропой. Это жестоко, но необходимо. Поэтому священник не колебался, обратившись к своему непосредственному начальнику, кардиналу Францику, с просьбой повлиять на сестру Викторию.

Дэниел в панике забрался с ногами на кровать, когда в его комнату в сопровождении сестры Виктории вошел отец Клоистер. Его маленький мозг не в силах был понять и принять происходящее.

— Спасибо, сестра, — смиренно произнес Клоистер.

— Запомните, отец: даю вам час. Если вам нужно больше времени, потребуется разрешение самого Святого Отца. Хотя я не думаю, что вы зайдете так далеко.

Мать Виктория ошибалась. «Волки Бога» при крайней необходимости могли пойти еще дальше.

Но священник ничего не ответил, лишь кивнул головой.

— Сестра Маргарет останется за дверью. Если вам что-нибудь понадобится, попросите у нее. Когда истечет время, я вас предупрежу.

Прежде чем уйти, монахиня бросила нежный взгляд на Дэниела:

— Не беспокойся, сын мой, этот человек — один из наших друзей, он не причинит тебе зла. Он лишь задаст тебе несколько вопросов, хорошо?

Старик издал звук, который трудно было принять за согласие, но сестра Виктория довольствовалась этим и добавила:

— Отлично. Потом я принесу тебе твои любимые пастилки.

Шум захлопнувшейся двери заставил Дэниела вздрогнуть. Клоистер присел на единственный стул, стоявший в комнате:

— Привет, Дэниел.

— Но… она.

— То, что сказала сестра Виктория, — правда, — сказал священник, разглядывая Дэниела, — я не причиню тебе зла. Только задам вопросы и уйду. Договорились?

Старик кивнул, плотно сжав губы:

— Идет.

— Ты должен попытаться вспомнить кое-что. Это неприятно, но это уже случилось. Ты понимаешь?

— Да.

— Хорошо. Ты помнишь разговор с доктором Барретт?

— Одри… моя подруга… Она уже давно… не заходила… навестить меня. Я скучаю по ней.

Бедняге, должно быть, не объяснили, что доктор пропала. И обо всем, что с ней произошло, ему, конечно, тоже не рассказывали.

— Она сказала мне, — солгал Клоистер, чтобы сблизиться с Дэниелом, — что иногда ты говоришь как другой человек.

— Как другой чело… век? — испуганно пробормотал старик.

— Да. Не так, как обычно.

— Я не…

Бедняга не понимал, какую роль ему приходилось играть, и боялся. Священник догадался, что так он ничего не добьется, и решил попробовать последнее средство.

— Ты можешь сделать это сейчас? Ты — дух, который обитает в подземелье здания «Венданге»! Ты здесь?

— Нет… Я…

Дэниел всхлипнул, испугавшись смены поведения своего собеседника, которого он не знал, но который напоминал отца Гомеса, экзорциста, принесшего ему столько страданий. Всхлипы переросли в жестокий кашель.