Сергей Пономаренко - Проклятие рукописи

— Даня, что нас там ждет?

— Родовое имение дворян Лукомских — село Журавка. Последний документально зафиксированный владелец имения — дядя известного генерала Александра Лукомского, видная фигура в Белом движении во времена гражданской войны. Родоначальники Лукомских из литовских князей, во время гетманства они оказачились. Лукомские занимали видные должности в казачьем войске. Уже при Екатерине II Степан Лукомский решил собрать бумаги, чтобы восстановить княжеский титул, из-за этого длительное время находился в отлучке, а его жена успела обзавестись любовником. Узнав об этом, Степан сжег собранные бумаги, заявив блуднице: «Теперь ты княгиней не будешь!»

— Во наказание придумал неверной жонке! — захлебнулся смехом Марк.

— Это очень познавательно, Даня, но нас интересуют не исторические курьезы, а реальные ценные артефакты, которые мы сможем добыть из-под земли и воды, — жестко напомнил Кирилл.

— Будем надеяться. Имение Лукомских впоследствии раздробилось, землями стали владеть несколько хозяев, из которых самыми известными была семья Вороных. Старая усадьба находилась за пределами села, из-за ветхости оказалась заброшенной, пришла в негодность и потихоньку развалилась. Предлагаю начать поиски с нее — мне удалось определить ее местонахождение по старой карте. Вороные тоже были люди непростые: Вороной Георгий Феодосьевич — выдающийся математик с мировым именем. Его работы в области теории чисел до сих пор находят применение во всем мире. В особенном почете его труды в Японии и Корее, где даже некоторые научные институты носят его имя, — с жаром рассказывал Даниил. — Согласно завещанию, его забальзамированное тело в 1908 году было перевезено из Варшавы и похоронено в специально построенном склепе на родине — в этом селе.

— Не увлекайся, Даня, — у нас другая цель, — вновь напомнил Кирилл.

— Кирюша, ты не прав — это интересно, — не согласился Марк. — Математик с мировым именем — и склеп в глухом селе? По-моему, нонсенс.

— Вороной окончил Петербургский университет, был профессором Варшавского университета, — продолжил, почувствовав поддержку, Даниил. — Он написал двенадцать работ, которые до сих пор актуальны, а в возрасте сорока лет умер от болезни почек. Его сын Юрий первым в мире совершил пересадку почки человеку.

— Даня, повременим с Юрием — о склепе ты можешь поподробнее рассказать? — нетерпеливо поинтересовался Марк.

— Склеп построили по аналогии со склепом академика Пирогова: по ступенькам спускаешься вниз, а в гробу под стеклом находится забальзамированное тело. Очевидцы даже упоминали о видневшейся цепочке от золотых часов.

— Ха-ха! Золотые часы пролежали в склепе, без охраны, сто лет? О черт! За разговорами чуть не проехал поворот! — ругнулся Кирилл. — Сколько раз говорил — нельзя отвлекать водителя!

«Нива» резко пошла на левый поворот, подрезав мчавшийся следом джип «ниссан», который отреагировал резким торможением, буйством сигнала и голосов — из открытого окна показался мужской кулак, а женская рука изящно продемонстрировала известный киношный жест — «fuck you!».

— Сам дурак! — гаркнул Кирилл, съезжая с трассы на заасфальтированную сельскую дорогу, на удивление оказавшуюся в довольно хорошем состоянии.

Они решили перекусить в придорожном кафе с многообещающим названием «Глория» [24] В переводе с латинского означает «счастье», «слава». , с успокаивающим интерьером, выдержанным в голубых тонах. Настроение после завтрака сразу улучшилось, появилось желание общаться, но Кирилл заглушил-прекратил разговоры в салоне автомобиля музыкой из магнитолы. Хорошее покрытие дороги недолго радовало их, и через полчаса, выезжая из села Новая Гребля, они уже катили вниз по дороге, выглядевшей, словно после бомбежки. Кирилл выключил музыку, радостным оптимизмом раздражающую его, и сопровождал каждую выбоину замысловатым ругательством, а поскольку их было множество, то он строчил как пулемет. Марк и Даниил давились от смеха, выслушивая словесные изыски товарища.

Удай оказался в этом месте довольно полноводной рекой, метров тридцать-сорок в ширину, с густо заросшими заболоченными берегами. Даниил не преминул дать историческую справку: «Удай» в переводе со скифского означает «бездонный», и, по легенде, Наполеон утопил в этой реке свою золотую карету и спрятал часть сокровищ, захваченных в Москве. Легенда спровоцировала местных жителей, и не только их, целое столетие тайком, но безуспешно искать сокровища.

А вот кто-то из рода Вороных раскопал неподалеку остатки скифского селения, но затем его снова закопал.

Разговоры подогревали оптимизм приятелей, даже Кирилл перестал комментировать состояние дороги. Вскоре, следуя указаниям Даниила, они свернули на пыльную грунтовую дорогу.

Место, на которое вывел Даниил, было исключительно красивым: под крутым, обрывистым берегом живописной речки примостился, зажатый с обеих сторон кручами, песчаный пляж, к которому близко подступал светлый смешанный лес. Среди хвойных и лиственных деревьев выделялись могучие дубы, поднявшие развесистые кроны на десятки метров над землей, но ничто не говорило о том, что здесь в прошлом находилась господская усадьба. Зато несколько веселых компаний, устроившихся среди деревьев, и заметная загрязненность территории информировали о постоянной востребованности этих мест для отдыха. Кирилл пошел в разведку и, обойдя все компании, получил один и тот же ответ: ни здесь, ни поблизости нет развалин или других следов старого господского дома имения Лукомских. И фамилия Лукомских ничего не говорила местным жителям, а это место, как выяснилось, называется зоной отдыха Жовте, или Пали. По предложению Марка товарищи заехали в расположенное рядом село Журавка посмотреть склеп, но вместо него обнаружили небольшой гранитный обелиск, затерявшийся среди сельских огородов. От старушки с козой узнали, что склеп был разграблен и уничтожен во время голодомора 33-го года. К скифским раскопкам, будто бы находящимся у близлежащего поселка Ладан, не смогли проехать из-за обрушившегося еще год тому назад моста через извивающуюся змеей речку Удай. По временной переправе можно было переехать на ту сторону разве что на велосипеде, но не на автомобиле.

Друзей это не остановило, они, бросив автомобиль, пошли пешком. Через три километра обнаружили мусорную свалку на месте старых раскопок. Высокие крутые горы отходов человеческой деятельности, надежно укрывшие землю, сразу лишили их иллюзий докопаться до древних артефактов.

Назад возвращались хмурые, со значительно угасшим оптимизмом. На месте усадьбы Вороных стоял новый дом, огражденный забором. Хмурый хозяин им отказал, когда они, назвавшись археологами, попросили разрешения пройтись с металлоискателем по его участку. Они вновь поехали на место, где, по предположениям Даниила, находилась усадьба Лукомских.