Сергей Пономаренко - Проклятие рукописи

Красный человек поспешно подошел к двери и закрыл ее изнутри на ключ.

— Что вы делаете? — еще больше испугалась Таня.

— Мне кажется, что ОНИ уже здесь.

— Кто — ОНИ?

— Это долго объяснять. Слышишь?

Таня и в самом деле услышала шум в коридоре, топот ног, который оборвался у ее двери, и тут же в нее забарабанили.

— Нам остается только уйти через окно. Открой его! — приказал красный человек.

— Четвертый этаж — мы разобьемся! — У Тани перехватило дыхание — она с детства боялась высоты.

— Со мной — нет! — Красный человек показал свои сросшиеся пальцы с шевелящимися когтями. — А вот окно ими я открыть не могу!

В дверь барабанили и кричали многоголосьем:

— Открой, Таня! Открой! Таня, открой!

Таня отставила стул и стала возиться со шпингалетами окна.

В дверь продолжали сильно ударять, и она начала трещать, еле выдерживая напор. Послышались истошные женские вопли.

— Быстрей! Быстрей! — торопил Таню красный человек.

«Замок не выдержит! — испугалась Таня. — Сколько раз собирались его поменять после той памятной новогодней ночи, и все было не до того, а сейчас…» Она дрожащими руками открыла заевший шпингалет и распахнула окно.

— Идем со мной! — Красный человек легко вспрыгнул на подоконник и протянул ей руку.

«У меня сердце остановится, если я дотронусь до него!» Таня, подставив стул, самостоятельно взобралась на подоконник. В это время замок не выдержал и сломался, дверь распахнулась. Таня зажмурилась, боясь оглянуться, увидеть монстров, которых так боялся красный человек.

— Давай руку! — потребовал красный человек.

Дрожа, она протянула руку и тут же провалилась спиной в пустоту, стала падать. Пронзительный женский вопль — и вслед за ним она почувствовала, что ее крепко схватили за лодыжку, прервав полет. Она поняла, что висит вниз головой, и ночная сорочка сбилась, обнажив тело. Кровь прилила к голове, полуобморочное состояние, а далеко внизу она увидела освещенный лампочкой вход в общежитие, у нее перехватило дыхание от ужаса, и она закрыла глаза…

Пришла в себя она уже в комнате, испытывая ужасную боль в висках, словно голову сунули в тиски; перед глазами все плыло, уши будто заложило ватой, а сердце прыгало в ритме чечетки. Лишь через какое-то время она смогла рассмотреть бледного Даниила, дежурную тетю Пашу и двух милиционеров.

— Деточка моя, как ты могла додуматься до такого?! — дрожащим голосом промолвила тетя Паша, толстая и чрезвычайно энергичная особа, умевшая мгновенно утихомирить студентов.

— Протокол будем составлять? — спросил прапорщик.

— Да Бог с ним — не надо. — Тетя Паша замахала руками.

— А с этим что делать? — спросил прапорщик, указав на Даниила. — Нам забрать его с собой в отделение?

— Господь с вами! — возмутилась тетя Паша. — Он девчушку спас, а я, дура старая, пыталась ему помешать. А замок он новый купит и поставит.

— Обязательно поставлю, — подтвердил Даниил и протянул Тане стакан воды.

— Тогда мы пошли. — Прапорщик и его напарник вышли из комнаты.

— Находиться ночью чужим в общежитии нельзя, но раз такое дело… — со вздохом произнесла тетя Паша. — Ей же одной нельзя оставаться — вдруг еще чего надумает… — Она еще раз тяжело вздохнула. — Я пошла вниз, а вы ведите себя смирненько. Такая жуткая ночь! Когда она уже закончится, проклятая?! — И тетя Паша последовала за милиционерами.

— А где красный человек, которого ты послал? — недоуменно спросила Таня, оглядывая комнату.

— Расскажи мне подробно, что с тобой произошло, — потребовал Даниил. — Этой ночью нам будет не до сна — мне тоже есть что рассказать.

— Какой сон после всего пережитого?! — Таня зябко передернула плечами.

Выслушав Таню, Даниил рассказал ей все без утайки, начиная с того момента, когда гримуар оказался в руках Кирилла и Марка, а закончил событиями этой ночи;

— Приехал к общежитию на такси — двери закрыты. Но тут повезло, пришли два припозднившихся студента, им открыла дежурная, а я этим воспользовался и рванул на твой этаж, понимая, что счет идет на секунды и некогда объяснять свои действия. Дежурная за мной, а я к двери в твою комнату. Кричу тебе, а ты не отзываешься. Я начал ломать дверь, дежурная, увидев такое дело, вызвала по мобилке милицию, а сама стала в сторонке, меня всякими словами обзывает и милицией стращает. Как только дверь распахнулась, я внутрь, дежурная за мной, хватает руками, пришлось ее оттолкнуть — утром попрошу прощения. Вижу: ты с закрытыми глазами, как сомнамбула, взбираешься на подоконник, а окно распахнуто. Еле успел схватить тебя за ногу, когда ты уже полетела вниз.

— А красный человек? — дрожа, спросила Таня.

— Не было его, Танюша, — все это тебе привиделось. Дух Арбатель вызвал эти галлюцинации для того, чтобы тебя уничтожить и, запугав твоей смертью, сделать меня послушной марионеткой.

— Что же нам делать?! — От озноба Таню все больше трясло, она даже стала стучать зубами.

Даниил закутал ее в одеяло и нежно обнял.

— Главное — не заснуть. Я понял, что его могущество проявляется ночью, когда человек спит, тогда он властвует над ним, может делать все, что захочет, подменяя реальность иллюзией, как было с тобой, или программируя на дальнейшие действия, которые человек совершит позднее, уже в состоянии бодрствования.

— Хорошо, не будем спать этой ночью, но мы же не можем не спать вообще!

— Успокойся, все будет хорошо. По-моему, я знаю, что надо делать.

Чувство опасности одних ввергает в состояние панического ужаса, что в итоге приводит к гибели, а у других обостряет все чувства, умственные способности. Вот это и произошло с Даниилом, когда он ехал на такси в общежитие, а его кровь переполнял адреналин из-за беспокойства за жизнь Тани. Ему неожиданно вспомнились слова старого антиквара Павла Семеновича: «Рукопись, как и любая книга, чувствует себя комфортно в окружении себе подобных».

А затем на память пришел сон-видение, рассказанный Кириллом: беспорядки в Риме вынудили Папу Сильвестра II срочно бежать, и он захватил с собой самое ценное, но не взял гримуар, оставшийся в библиотеке Ватикана. Выходит, Герберт Орильякский держал свою рукопись, которой посвятил всю жизнь, в библиотеке, а не рядом с собой? Что было этому причиной? Во-первых, он боялся своего творения, которое все время пыталось одержать вверх над своим творцом и хозяином, во-вторых, видимо, библиотека, собрание множества книг, непонятным образом нейтрализует действия духа Арбателя. Герберт Орильякский это знал, поэтому держал рукопись там, словно в темнице, пока она волею случая не оказалась на свободе.

Гипотеза была неубедительная, поскольку, возможно, только библиотека Ватикана могла таким образом воздействовать на рукопись, а не любое собрание книг, но как ее туда доставить? И главное, есть ли на это время? Потерпев неудачу сегодня, дух Арбатель в последующие ночи постарается исправить положение.